ВСЕНОЩНОЕ БДЕНІЕ.

Вообще состазъ утрени во многомъ сходенъ съ составомъ вечерни и различается отъ последняго преимущественно темъ, что содержитъ въ себе канонъ, т.е. многочисленный составъ песней въ честь Господа, или святыхъ Его. Нельзя не заметить и того, что въ вечерни преимущественно воспоминается ветхозаветное; а въ утрени — новозаветкое домостроительство нашего спасенія. Потому-то Св. Церковь, когда имеетъ совершить особое торжество на Великіе праздники, соединяетъ Вечерню и Утреню въ одно целое, и такимъ образомъ совершаетъ, такъ называемое, Всенощное бденіе — полное торжество.

Составители Всенощного Богослуженія соединили и привели въ согласіе все разнообразіе священныхъ предметовъ, дабы воскрылить и усладить духъ созерцаніями небеснаго. Для религіознаго духа здесь слышимъ звуки древнейшей въ міре Богослужебной поэзіи въ Псалмахъ Давида, вдохновенныя речи Пророковъ Ветхозаветныхъ и восторженныя песни христіанскихъ песнотворцевъ. Для знанія и назиданія здесь находимъ догматъ, олицетворенную добродетель христіанскую, исторію преображенную въ живую и трогательную песнь. Даже для внешнихъ чувствъ попеременно представляютъ намъ здесь чтеніе, беседу, пеніе — слуху; облаченія, разнообразныя действія об-лаченныхъ, возжженіе светильниковъ, по временамъ кажденіе — очамъ и обонянію. Мы привыкли видеть и слышать эту святую службу, и потому не всегда живо чувствуемъ ея силу, важность и духъ благочестія, повсюду движущійся въ ней. Но не по нашимъ чувствамъ, часто вялымъ и слабымъ, должно судить о ней. «Мы думали, что иа небесахъ стоимъ и слышимъ Ангельскіе гласы», — говорили те, кои въ первый разъ услышали службу и священнодействія православной Церкви. Вотъ минута, когда и чувственный, непросвещенный верою, человекъ можетъ постигнуть духъ нашего Богослуженія, не понимая даже языка его.

Всенощное Богослуженіе, равно какъ и другія виды нашихъ православныхъ службъ, вообще составлено изъ четырехъ стихій: а) изъ Св. Писанія, б) изь песней христіанскихъ песнотворцевъ, в) изъ молитвъ разнаго рода, г) изъ священнодействій.

1) Изъ Св. Писанія заимствуются для всенощной — а) Псалмы, б) пареміи, в) утреннія Евангелія.

а)  Касательно употребленія Псалмовъ должно заметить следующее: Боговдохновенныя песни Давида всюду являются въ утреннемъ Богослуженіи и проникаютъ его собою — то въ виде краткихъ стиховъ, то въ виде припевовъ, то какъ прокимны; входятъ целыми отделеніями,   содержащими по нескольку   Псалмовъ, каковы — шестопсалміе, рядовыя кафизмы.

б)  Кроме Псалмовъ, на всенощныхъ бденіяхъ читаются и другія места изъ Св. Писанія, — такъ называемыя пареміи. Пареміи избраны по верному религіозному вкусу и по строгому закону приличія съ обстоятельствами той службы, въ которой предлагается ихъ чтеніе; и потому въ нихъ выражается сущность и характеръ празднственнаго служенія. Сама Церковь старается возбудить въ насъ особенное къ нимъ вниманіе, повелевая, предъ чтеніемъ ихъ, служителю алтаря — возглашать знаменательныя слова: «вонмемъ, премудрость!»в) Между степенными и канономъ, на Всенощномъ бденіи, читается Евангеліе. Утреннія Евангелія двухъ родовъ: одне на праздники Господніе, Богородичные и великихъ святыхъ; содержаніемъ ихъ бываютъ самые предметы праздниковъ; другія — Евангелія воскресныя; содержаніемъ ихъ служитъ исторія о воскресеніи Господа, явленіяхъ Его по воскресеніи и о вознесеніи на небо.

2) Повозаветныя песни — тропари, кондаки, каноны и проч., имея свои особыя имена, звуки и духъ, об-разуютъ обильнейшій источникъ чувства и назиданія; оне преимущественно отличаютъ службу одного дня отъ другаго дня, — одинъ предметъ службы отъ другаго; онс суть характеръ, олицетвореніе воспоминаемаго въ службе лица или событія; оне — самое это событіе, преобразившееся въ живую, часто восторженную песнь, или песнь, восторгающую благочестивое чувство къ наслажденію предметами духовными, — питающую и воцерковляющую духъ отъ мірскаго разсеянія и жизни внешней.

Взаимное отношеніе всенощныхъ Богослужебныхъ песней можно представить въ следующемъ виде: кондакъ, полагаемый обыкновенно по 6-й песни канона, можно назвать темою всехъ песней службы, которая краткимъ песненнымъ языкомъ выражаетъ главный предметъ. Дневный или праздничный тропарь есть первое развитіе темы въ чертахъ более полныхъ и определенныхъ: это — родъ разделенія темы. Ближайшее развитіе тропаря, особенно же кондака, есть икосъ: онъ есть тема, перешедшая изъ предложенія въ полную строфу, иногда въ краткую оду. Ближайшее развитіе и разширеніе мысли и духа, движущагося въ икосе, суть стихиры — «на Господи воззвахъ, литійныя, стиховныя, хвалитныя»: это суть полныя, иногда значительно обширныя оды,   имеющія не всегда равное число строфъ — четыре, шесть, восемь, десять, двенадцать. Полнейшее развитіе одъ стихирныхъ есть канонъ, состоящій изъ трехъ, девяти и обыкновенно изъ восьми песней, или одь, изъ коихъ каждая бываетъ изъ трехъ, четырехъ, пяти и шести строфъ, или тропарей вместе съ ирмосомъ, который въ каждой песни канона служитъ связью для последующихъ строфъ. Если бы случилось, что вниманіе и духъ молящагося какимъ ни есть образомъ растерялись во множестве и разнообразіи тоновъ, то Церковь положила собирать ихъ еще некоторыми краткими песнями, — разительными, по удобнымъ местамъ службы расположенными весьма искусно. Отсюда — седальны, неседальны, степенны и антифоны, стихиры — по поліелейныя, по Евангельскія, световодственныя или светильны, ексапостиларіи и т. п. Простой взглядъ на расположеніе и взаимное отношеніе отдельныхъ песней показываетъ, какъ связна и стройна целая песнь составляющая Всенощную службу нашу Богу, какъ разнообразны, но не разногласны тоны ея, и вместе какъ сообразны, съ свойствами то молящагося, то торжествующаго духа. Главная мысль или данное службы, первоначалыю являясь краткимъ въ конда-ке, возрастаетъ въ тропаре и икосе, облекается въ величіе и торжественность — въ разновидкыхъ стихирахъ, получаетъ полкейшее и какъ бы окончательное образованіе въ канонахъ; по временамъ даетъ отдельные тоны и отголоски то умилительные, то возвышенные — въ отдельныхъ стихахъ небольшаго размера.

3) Молитвы на Всенощномъ бденіи одне читаются тайно священнослужителями, другія возглашаются въ слухъ народа. Въ начале Всенощной, когда читается или поется  предначинательный» Псаломъ 103: Благослови душе   моя   Господа, — священникъ   тайно, предъ царскими вратами, читаетъ, такъ называемыя, молитвы светильничныя, въ которыхъ проситъ Господа, дабы Онъ просветилъ очи сердецъ нашихъ въ познаніе истины, облекъ насъ въ оружіе духовнаго све-та, избавилъ насъ отъ страха ночнаго и всякія вещи во тьме преходящія и проч. Когда читается шесто-псалміе, мы опять видимъ священника Божія, уединенно стоящаго иредъ царскими вратами алтаря, какъ предъ дверьми заключеннаго Рая. Избранный и освящениый ходатай у Бога за предстоящій въ храме народъ, онъ изрекаетъ въ это время свои 12 утреннихъ молитвъ, въ которыхъ всеумиленно благодаритъ Господа, возставившаго отъ сна народъ, собравшійся на славословіе Божіе, испрашиваетъ ему помощи небесной, умоляетъ Владыку жизни, да помянетъ на небесахъ каждаго изъ предстоящихъ въ храме — по имени, — да покажетъ насъ сынами света и дня и во множестве щедротъ Своихъ да не забудетъ не только находящихся въ храме, но и по всей земле и на море и на всякомъ месте владычества Божія и проч. Молитвы эти проникнуты глубочайшимъ духомъ благочестія и умиленія, и исполнены неизъяснимой духовной сладости.

Другой родъ молитвъ на Всенощномъ Богослуженіи, — общій впрочемъ ему и другимъ церковнымь службамъ, — составляютъ наши эктеніи — великая и малыя, — молитвы по преимуществу общенародныя, или молитвы напряженныя. Въ нихъ для каждаго зваиія общественнаго выражены существенныя потребности и прошенія. Государь — глава народа, Его фамилія — украшеніе престола и государства, Его во инство — защита Церкви и отечества, правители церковные, правители гражданскіе, весь народъ, благосостояніе Церкви и народа, благосостояніе видимой природы — воздуха и плодовъ земныхъ,   облегченіе участи страждующихъ, плененныхъ, огорченныхъ душею, плавающихъ, путешествующихъ, и Ангелъ Хранитель жизни нашей, и день святый и безгрешный, и полезное душамъ нашимъ, и христіанская   кончина —  все это незабыто,   и обо всемъ приглашаютъ насъ крепкимъ воплемъ сердечнымъ взывать ко Господу, да помилуетъ Онъ всехъ и все подастъ намъ.

Но какъ бы не довольствуясь однеми священническими и общенародными молитвами, св. Церковь земная, — «среди Всенощнаго бденія и среди храма, съ воплемъ крепкимъ и со слезами, молитъ Господа Бога молитвами всей небесной Церкви, — услышати насъ грешныхъ молящихся Ему, — благопріятну сотворить молитву нашу, даровать намъ оставленіе прегрешеній нашихъ, покрыть насъ кровомъ крилъ Своихъ, отогнать отъ наеъ всякаго врага и супостата, умирить нашу жизнь, помиловати насъ и міръ Свой, и спасти души наша». Это — молитвы — Спаси Боже люди Твоя, читаемыя діакономъ, и Владыко Многомилостиве, читаемая священникомъ на Литіи.

4) Последняя стихія Всенощнаго Богослуженія, больше видимая и меньше понимаемая, есть внешній образъ действій, являющихся при совершеніи онаго. Оно назидаетъ насъ не однимъ языкомъ словеснымъ, но и языкомъ действій. Видимъ служителей Божіихъ —  то действующихъ внутри алтаря,   то исходящихъ въ притворъ,   то являющихся на средине   храма, то предъ царскими вратами,  то обращающихся на Востокъ, то на Западъ, выходящихъ либо царскими, либо северными дверьми. Видимъ кажденіе — то близъ алтаря, то по всему храму;   замечаемъ то уменьшеніе, то умноженіе света отъ светмльниковъ и т. п. Все эго, кроме пріятности и разнообразія осязаемаго, имеетъ важный смыслъ и глубокое назиданіе.

При самомъ начале всенощной отверзаются цар-скія врата, какъ бы небеснаго царствія, и священникъ возглашаетъ славу Святой Троице, открывая верующимъ сію неиспозедимую глубину естества Божія; а вследъ за темъ призываетъ ихъ поклониться Тому, чрезъ Кого единственно тайна эта сделалась доступна людямъ, т. е. «Христу Цареви и Богу нашему». После сего, священникъ съ кадиломъ въ рукахъ, предшествуемый діакономъ, несущимъ светильникъ, идетъ по всей церкви, чтобы никакая часть храма не лишена была света благодати Христовой и исполненія Св. Духа, образуемаго фиміамомъ. Огонь и фиміамъ въ эту торжественную минуту напоминаютъ также Творческій гласъ: «да будетъ светъ», и Духа Божія, носившагося надъ бездною во время твореніл міра; ибо — во все время сего хода — лики поюгь величественный Псаломъ Давида: «Благослови душе моя Господа, Господи Божс мой возвеличился есн зело, вся премудростію сотворилъ еси», — изображающій въ самыхъ вдохновенныхъ стихахъ дивную картину мІрозданія, «Господь одевается светомъ какъ ризою, простираетъ небо какъ шатеръ и полагаетъ облака на восхожденіе Свое, ходитъ на крыльяхъ ветра, творнтъ Ангеловъ Своихъ пламенемь огненнымъ, основываетъ землю ка тверди ея и даетъ ей одеяніемъ бездну. Воды боятся гласа Его грома и данъ имъ пределъ, егоже не прейдутъ; источники вь дебряхъ напояютъ зверей сельныхъ, при нихъ обита-ютъ небесныя птицы; земля же насытится отъ плода делъ своихъ, и хлебъ сердце человека укрепитъ. Сол-нце познало западъ свой и бысть кощь, во тьме которой скитаются дубравные звери — взыскать себе отъ Бога пищу; но возсіяетъ солнце, — и они въ ложахь своихъ лягутъ. Тогда выходитъ человекъ на деланіе свое до вечера». Далее восторженный Давидъ уже прямо обращаетъ речь свою къ Господу:   «исполнилась вся земля твари Твоей; все отъ Тебя чаютъ исполниться благами; отвратишь лице, — и возмятутся, отымешь духъ, — и исчезнутъ; но пошлешь Духа Твоего, — и созиждутся, и обновишь лице земли; призираешь на землю, — и трясется; прикасаешься горамъ, — и дымятся. Буди слава Господня во веки! Пою Богу моему доколе есмь, да усладится Ему беседа моя... яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростію сотворилъ еси»!

Но недолго человекъ наслаждался такимъ чистымъ созерцаніемъ делъ Божіихъ. Онъ палъ, и рай сладости для него заключился. Изгнаніе изъ рая первыхь людей изображается закрытіемъ царскихъ вратъ, вместе съ окончаніемъ Псалма. После первой ектеніи оба хора поютъ стихи, избранные изъ трехъ первыхъ Псалмовъ, какъ бы увещательныя речи, излетающіе изъ утраченнаго рая. «Блаженъ мужъ, иже не иде на советъ нечестивыхъ, — и путь нечестивыхъ погибнетъ. Работайте Господеви со страхомъ, и радуйтеся Ему съ трепетомъ; блажени вси надеющіися нань, Воскрески Господи, спаси мя Боже мой; яко Господне есть спасеніе, и на людяхъ Его — благословеніе Его». Кдждый выразителькый стихъ сей отделенъ Ангельскимъ припевомъ: Аллилуія.

Потомъ хоръ, подражая изгнанному Адаму, какъ бы отъ лица всегс чсловечества, подвигнутаго душевною болезнію о своемь паденіи, восклицаетъ: «Господи, воззвахъ къ Тебе, услыши мя! Услыши мя Господи, внегда воззвати ми къ Тебе. Да взыдетъ молитва моя, какъ фиміамъ предъ Тобою; воздеяніе рукъ моихъ вместо вечерней жертвы». Въ эту минуту является діаконъ съ кадиломъ, знаменуя онымъ те жертвы, какія приносились Богу отъ начала міра и предобразовали грядущую искупительную жертву Богочеловека, а лицемъ своимъ, представляя служителей Божіихъ, которые посылались въ міръ для возвещенія о Мессіи. Между темъ хоръ продолжаетъ взывать: «изведи изъ темницы душу мою исповедатися имени Твоему», и начинаетъ уже къ стихамъ Псалмовъ при бавлять другіе стихи — новозаветные, изображающіе празднество дня, какъ бы въ радостномъ ожиданіи искупленія. «Аще беззаконія назриши Господи, Господи, кто постоитъ? яко у Тебе очищеніе есть». «Отъ стражи утреннія до нощи, отъ стражи утреннія, да уповаетъ Израиль на Господа». И провидя наконецъ скорое спасеніе, восклицаетъ: «Яко у Господа милость и многое у Него избавленіе, и Той избавитъ Израиля отъ всехъ беззаконій его. Хвалите Господа вси языцы». Тогда, при новомъ отверзтіи царскихъ вратъ, хоръ воспеваетъ Славу Тріединому Богу, вместе съ песнію о воплощеніи,

Во время пенія «Богородична-Догматика» является изъ алтаря священникъ въ образе обещанного Спасителя, предшествуемый діакономъ съ кадиломъ и светильниками, какъ Предтечею и Пророками, и при возгласе: «Премудрость, прости»! снова входитъ вь алтарь; а лики поютъ трогательный вечерній гимнъ Спасителю: «О тихій светъ святыя славы безсмертнаго небеснаго Отца, святаго и блаженнаго, — Іисусе Христе! Мы, пришедшіе на западъ солнца, увидя светъ вечерній, поемъ Отца, Сына и Св. Духа, Ты одинъ достоинъ во все времена быть воспеваемъ гласами преподобныхъ, — Сыне Божій, дающій жизнь! за сіе міръ Тебя славитъ». Выразительный гимнъ этотъ ясно изображаетъ, какъ на закате первобытнаго света, даннаго міру, и уже на вечере человечества, возсіялъ для него новый, тихій светъ въ кроткомъ лице Спасителя, ради немощи смертныхъ, умерившій въ Себе безсмертную славу небеснаго Отца.

После прокимна, накануне праздниковъ, читаются пророчества и притчи, или — «пареміи», предзнаменующія — подобіями и изреченіями извлеченными изъ Ветхаго Завета — событія Новаго. Усиливаются молитвы верующихъ — въ ектеніи сугубой, после которой читается или поется умилительно: «Сподоби, Господи,  въ вечеръ сей безъ греха сохранитися намъ», — въ ектеніи просительной и Литіи, для которой священнослужащіе выходятъ изъ алтаря въ притворъ; по древнему милосердому обычаю, чтобы и кающіеся, коимъ запрещенъ былъ входъ въ церковь, могли хотя на краткое время участвовать въ общей молитве. Здесь молятся о всякой душе христіанской, скорбя» щей и озлобленной, кающейся и милости Божіей требующей, и призывая ходатайство всехъ небесныхъ силъ и святыхъ угодниковъ — просятъ, чтобы Господь всемъ намъ даровалъ оставленіе греховъ и такимъ образомъ умирилъ нашу жизнь.

Входя изъ притвора въ трапезу, или въ храмъ, лики поютъ стихиры стиховны. Вечерня приближается къ концу: мы уже довольно насладились созерцаніемъ грядущаго Спасителя міру; души и сердца наши — съ верою и любовію — стремятся къ Нему, все наши надежды и упованія почили на Немъ... Чемъ умилительнее докончить вечернія наши молитвы, если не молитвою св. Симеона Богопріимца, который после столькихъ годовъ ожиданія, удостоясь наконецъ видеть и принять въ свои объятія Мессію, радостно воскликнулъ: «Ныне отпущаешь раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему съ миромъ, ибо очи мои видели спасеніе Твое, которое Ты уготовалъ предъ лицемъ всехъ людей, светъ во откровеніе язычникамъ и славу народа Твоего Израиля». Здесь же, во время Ангельскаго привета Пресвятой Деве: «Богородице Дево, радуйся»,.. настоятель благословляетъ хлебы, пшеницу, вино и елей, для подкрепленія верныхъ, въдревносги молившихся всю ночь, и для напоминанія намъ о той духовкой пище, какую ниспослалъ намъ Господь — «хлебъ   истинный,   сходящій съ небесе» —  въ словесахъ Писанія и другихъ благодатныхъ дарахъ Своихъ, за которыя благословляя Господа, настоятель именемъ Господнимъ благословляетъ предстоящихъ и молящихся въ храме,   среди   которыхъ тихо начинается утреня — воспоминаніе уже не образовъ и гаданій ветхозаветныхъ, а событій Новаго Завета.

По древнему обряду, къ началу шестопсалмія, дол-жны погашаться все лампады, кроме малаго света въ алтаре и предъ иконами Спасителя и Божіей Матери, и среди всеобщаго безмолвія и полумрака внезапно раздается одинъ только голосъ: «Слава въ вышнихъ Богу и на земли миръ, въ человецехъ благоволеніе»! —  Трижды повторяемый,  голосъ этотъ напоминаетъ Ангельскій   приветъ   Вифлеемскимъ   пастырямъ, въ ночь Рождества Христова. Потомъ избранный чтецъ, уединенно посреди церкви, возглашаетъ дважды: «Господи устке мои отверзеши и уста моя возвестятъ хвалу Твою», чтобы темъ ириготовить къ большему вниманію слушающихъ; и начинаеть шестопсалміе, кото-рое должно выражать внутреннюю беседу христіанина со Христомъ, родившимся отъ Девы Маріи и въ ясляхъ   положеннымь, — беседу   словами   утреннихъ шести Псалмовъ; посему чтеніе это всегда совершается съ особеннымъ благоговеніемъ,   и священникъ выходитъ предъ царскія врата — присовокупить свои тайныя молитвы къ безмолвному моленію паствы. Вь первомь Псалме изображается твердое упованіе души на Бога. Второй Псаломъ есть вопль болезненной души, преследуемой бедствіями міра. Третьимъ Псалмомъ выражается утренняя  утешительная   молитва. Слава и тройное Аллилуія, въ честь Пресвятой Троицы, отделяютъ эти три первые Псалма отъ трехъ последующихъ, въ коихъ Давидъ — то представляетъ ни-щету свою Богу — то проникнутый благодарностію при воспоминаніи всехъ благодеяній Божіихъ, велитъ душе своей благословлять Господа и всей вкутренности своей — имя святое Его и не забывать всехъ воз-даяній Его; наконецъ, въ последнемъ Псалме еще разъ просить Господа — услышать его въ правде Своей и не внити въ судъ съ рабомъ Своимъ. Слава и Аллилуія заключаютъ Псалмы.

После великой ектеніи оба хора громко и радостно поютъ: «Богъ Господь и явися намъ», и какъ бы готовясь на Его сретеніе, восклицаютъ: «благословенъ грядый во имя Господне»! За темъ въ пеніи тропаря изображаютъ торжество дня, возбудившее ихъ духовную радость, И въ подражаніе древнимъ христіанамъ всю ночь, на воскресные и праздничные дни, проводившимъ въ торжественномъ стихословіи Псалтиря, читаются кафизмы съ славами и ектеніями.

Вотъ наступило время поліелея: вся Церковь въ это время ярко освещается светомъ лампадъ и еще ярче духовнымъ светомъ Евангельскаго благовестія, чтобы насладиться не только слышаніемъ, но и самымъ зреніемъ слова Божія, исходящаго къ народу изъ тайной внутренности алтаря. Съ открытіемъ царскихъ вратъ оба хора попеременно воспеваютъ избранные стихи изъ 19-й кафизмы съ умилительнымъ припевомъ — Аллилуія, какъ бы исключительно посвященнымь утреннему служенію. «Хвалите имя Господне, хвалите раби Господа»! восклицастъ одинъ ликъ; а другой въ ответъ ему: «Благословенъ Господь отъ Сіона живый во Іерусалиме»; и опять первый призываетъ: «исповедайтеся Господеви, яко благъ, яко въ векъ ми-лость Его»; а другой поясняетъ слова сіи, пополняя: «исповедайтеся Богу небесному», но тоже  убежденіе въ устахъ обоихъ: «яко въ векъ милость Его». Самое слово — поліелей значитъ многомилостивое.

Во время пенія — «Хвалите имя Господне», предстоятель въ образе Самого Спасителя, со служащами, исходитъ изъ алтаря и обходитъ всю Церковь съ благовоннымъ кадиломъ и светильникомъ; ибо всехъ просвещаетъ светъ Христовъ и посещаетъ благодать Его. Потомъ, если совершается праздникъ Господень, или Богородицы, или великаго Святаго, — поютъ предъ иконою праздника лежащею на аналогіе — среди Церкви, — величаніе ему, а хоръ отвечаетъ темъ же величаніемъ съ припевами стиховъ псаломныхъ; если же — всенощная воскресная, — то все песнопе-нія ея посвящены бываготъ памяти дивнаго востакія Спасова изъ мертвыхъ, и Евангеліе всегда читается воскресное — одно изъ одиннадцати воскресныхъ Евангелій, следующихъ одно за другимъ. Но предь Евангеліемъ о воскресеніи, въ ожиданіи радостной вести, воспоминается раннее пришествіе Мироносицъ и учениковъ къ упраздненному гробу и самое изумле ніе небесныхъ силъ, при воззрекіи на Божественнаго Мертвеца, все Собою оживившаго, — «Ангельскій со боръ удивися, зря Тебе въ мертвыхъ вменившася»... Такъ Ангелы, но не такъ Мироносицы: «Мироносицы жены, съ миры пришедшія ко гробу Твоему, Спасе, рыдаху»... И эти два противоположныя впечатленія Ангеловъ и человековъ соединяются въ одну песнь трогательнымъ восклицаніемъ: «Благословенъ еси Господи, научи мя оправданіемъ Твоимъ», которое Церковь поетъ и надъ усопшимъ Христомъ — надъ плащаницею въ Великую Субботу, и надъ усопшими во Христе, въ надежде воскресенія. А вследъ за темъ все верные призываются поклониться вместе съ Се-рафимами, поющими трисвятое, Отцу и Сыну, и Святому Духу.

После малой ектеніи іюются или читаются, въ высшей степени назидательные и умилительные, такъ называемые «аитифоны - степенны». Они составлены по образцу Псалмовъ Давидовыхъ, составляющихъ 18 кафизму, каждый Псаломъ которой называется — «песнь степеней» (См. Псалмы 119—133). Псалмы сіи петы были Израильтянами въ древности — на пути и на ступеняхъ, ведшихъ въ храмъ Іеговы. Должно полагать, что и антифоны — степенны положено у насъ петь или читать предъ Евангеліемъ, на всенощныхъ бденіяхъ, для того, чтобы постепенно приготовлять христіанъ къ нравственному восхожденію до духа Христова, сокрытаго въ Евангельскомъ ученіи. Ибо, если взять во вниманіе все антифоны — степенны (которыхъ въ каждомъ гласе 9, а въ 8-ми гласахъ — 72), то въ нихъ можно видеть удивительную, самую верную и постепенную, такъ сказать, лествицу, къ нравственному усовершенствованію (См. книжку — «Октоихъ», Епископа Модеста). Жаль только, что большинству известны, хотя самые умилительные, но не многіе антифоны — стихи 4 гласа: «Отъ юности моея мнози борютъ мя страсти, но Самъ мя заступи и спаси, Спасе мой. Ненавидящіи Сіона посрамитеся отъ Господа, яко трава бо огнемъ будете изсохше. Святымъ Духомъ всяка душа живится и чистотою возвьь шается, светлеется Троическимъ единствомъ священнотайне», Но по этимъ стихамъ можно судить о другихъ.

Когда же по прочтеніи Евангелія, оно представляется верующимъ для поклоненія и целованія, лики, уже какъ бы очевидцы воскресенія, возглашаютъ: «Воскресеніе Христово видевше, поклонимся Святому Господу Іисусу... Ты бо еси Богъ нашъ, разве Тебе иного не знаемъ... Се бо пріиде крестомъ радость всему міру... распятіе бо претерпевъ, смертію смерть разруши». Сознавая и чувствуя, чго вь такія торжественныя минуты оставаться грешникомъ уже нельзя, верующіе, для очищенія множества согрешеній своихъ, прибегаютъ и къ молитвамъ Апостоловъ и къ молитвамъ Богородицы и къ покаянному Псалму Давидову: «Помилуй мя Боже» и ко всей — наконецъ — Церкви небесной. И помолившись усердно, въ воскресные дни подходятъ къ поклоненію и целованію Евангелія, а въ праздники — св. иконы, при чемъ помазуются освященнымъ елеемъ для полученія духовнаго и телеснаго освященія.

Между темъ какъ верующіе подходятъ къ Евангелію или иконе, чтецы и певцы начинаютъ петь и чи-тать «канонъ», или правило, составленное изъ 9-ти песней, въ честь воскресенія Христова, праздника Господняго, или Богородичнаго, или известнаго великаго Святаго. Каноны сіи приняты были въ составъ утренняго Богослуженія въ седьмомъ и восьмомъ столетіи, и большая часть ихъ написаны красноречивымъ Дамаскинымъ, другомъ его — Косьмою, епископомъ Маіюмы и другими св. Песнописцами, которые обогатили ими Церковь, на торжественные дни ея, и определили самый напевъ ихъ — на восемь разныхъ голосовъ. Первый стихъ каждой песни называется ирмосомъ или связью всехъ другихъ, по образцу его писанныхъ, и основная мысль его заимствуется изъ песней ветхозаветныхъ. На 9-й песни, діаконъ съ кадиломъ въ рукахъ, какъ бы воспоминая посещеніе Богомате-ри дому Захаріи, приглашаетъ вериыхъ возвеличить песнями Матерь Света: и хоры прославляютъ Ее собственно Ея высокою песнію, которую Она Всесвятая воспела нри посещеніи Елизаветы: «Величитъ душа Моя Господа, и возрадовася духъ Мой о Бозе Спасе Моемь», — а въ припевахъ превозносятъ Ее: — «Честнейшую   Херувимъ и Славнейшую безъ сравненія Серафимъ»,,.

Вследъ за канономь читаюгся и поются: «светильны» и еще три хвалебные Псалма, перемешанные съ праздничными стихирами. Тогда какъ въ этихь Псалмахъ вся тварь - небо и земля — совокупляются воспевать славу Творца Своего, — при окончаніи ихъ, священникъ, при отверзтыхъ царскихъ вратахъ, полагаетъ начало великому славословію, возгласомъ: «Слава Тебе показавшему намъ светъ»! Въ древности настоятель произносилъ слова сіи къ собранію верныхъ, когда по всенощномъ бденіи виделъ наконецъ, что заря уже занималась на востоке; и христіане, прежде нежели имъ разойтись, исповедывали еще однажды, въ одномъ великомъ и общемъ славословіи, собранномъ изъ песней обоихъ заветовъ, Божество Искупителя. Они начинали словами Ангеловъ, прославившихъ Вифлеемскаго Младенца, и кончали трисвятою песнію Серафимовъ, со славою Пресвятой Троице. Нельзя не знать этой великой песни, отъ начала до конца ея, и не умиляться сердцемъ особенно при ея воззваніяхъ къ кроткому Агнцу, вземлющему грехи міра и седящему одесную Отца. Ветхій и Новый Заветъ отзываются въ каждомъ стихе ея. У насъ она поется просто; но надобно слышать эту песнь на Востоке, чтобы иметь ясное понятіе о ея торжественности. Тамъ Архіерей сходитъ на средину Церкви, принимаетъ въ руки свещники и осеняя народъ, возглашаеть: «Слава Тебе показавшему намъ светъ»! а все духовенство вокруг ъ него начинаетъ петь вместе съ ликами: «Слава въ вышнихъ Богу»...