О СТАРОМ И НОВОМ

Впервые: Соч. Т. 1. С. 359-377.                                       

Статья, не предназначавшаяся для печати, была прочитана зимой 1838-1839 гг. на одной из «сред» И. В. Киреевского в Москве. Она вызвала полемический ответ Киреевского — статью «В ответ А. С. Хомякову» (Киреевский И. В. Поли. собр. соч. М., 1911. Т. 1. С. 109-120). Оба сочинения разошлись во многих списках и были хорошо известны современникам. По традиции, эти статьи, активно обсуждавшиеся в московских салонах, принято считать пер­выми программными документами русского славянофильства.

По наблюдению Н. А. Елагина, близкого к славянофильскому кружку, статья Хомякова «в некоторых частностях как будто проти­воречит выраженному впоследствии взгляду Алексея Степановича на русскую историю; но она никогда не предназначалась для печати. Очень может быть, что Хомяков написал ее с намерением вызвать возражение со стороны Киреевского» (Цит. по: Материалы для биографии И. В. Киреевского //Киреевский И. В. Ук. изд. Т. 1. С. 63). Именно желанием вызвать дискуссию объясняется то, что ряд положений статьи сознательно утрирован, заострен до парадоксов.

С. 456* Ср. в словаре Даля: «Ясак — сторожевой и опознательный клич, знак, маяк; уран, лозунг, отзыв, пароль; знак для тревоги; сигнал вообще».

С. 457* Имеется в виду псковский архиепископ Макарий, один из виновников псковского восстания 1650 г.; был по решению мир­ского схода посажен в богадельню на цепь (см.: Соловьев С. М. Соч. М., 1990. Кн. 5. С. 473-475, 493-494).

* Речь идет о митрополите смоленском Симеоне (1670-1680-е гг.), которого патриарх Иоаким многократно наказывал за рос­кошь.

*** Имеется в виду русский церковный Собор 1551 г., на ко­тором обнаружились внутренние противоречия, приведшие к победе «иосифлян» над «нестяжателями». И. В. Киреевский в ответной статье охарактеризовал этот Собор как начало «несчастного перево­рота», приведшего к торжеству «иностранного, а не русского начала»: «Как скоро ересь явилась в Церкви, так раздор духа должен был отразиться и в жизни. Явились партии, более или менее уклоняю­щиеся от истины. Партия нововводительная одолела партию старины именно потому, что старина разорвана была разномыслием. Оттуда при разрушении связи духовной, внутренней явилась необходимость связи вещественной, формальной, оттуда местничество, опричнина, рабство и т. п.» (К и ρ е е в с к и й   И. В.  Ук. изд. Т. 1. С. 119-120).

**** Волчья голова — знак опричника.

***** Царствование Василия I Дмитриевича названо «безнрав­ственным», т.  к.  в  конце XIV—начале XV вв.  политика  Москвы основывалась на изменах местного боярства. В это же время были ослеплены два внука Дмитрия Донского: Василий Косой (ослеплен Василием II Васильевичем в 1436 г.) и сам Василий II Темный (ослеплен Дмитрием Шемякой в 1446 г.).

****** Имеется в виду собирательская деятельность Η. Μ., А. М. и П. М. Языковых. См.: Собрание народных песен П. В. Киреевского. Записи Языковых в Симбирской и Оренбургской губерниях. Л., 1977. Т. 1.

******* Речь идет об археографических экспедициях П. М. Строева, обнаружившего огромное множество ценнейших докумен­тов в государственных и монастырских архивах.

******** Т. е. суд, «где разбирательство идет на словах» (В. Даль).

С. 459* Имеется в виду отмена в 1704 г. Петром I приказа (суда), разбиравшего дела крепостных крестьян.

С. 460* Тысяцкий —должностное лицо в системе земского уп­равления средневековой Руси, предводительствовавший народным ополчением и заведовавший охранительной полицией; тысяцкие из­бирались вечем; в Московском государстве исчезли с XV века.

С. 462* Неточная цитата из преамбулы Ж. Ж. Камбасереса к «Гражданскому кодексу» (1804).

С. 466* Древнее название Валдайской возвышенности.

 

<О ЗОДЧЕСТВЕ >

Впервые: РА. 1893. Кн. 2. № 7. С. 106-109. Публикатор (П. И. Бартенев) отметил, что статья (не имеющая заглавия в подлиннике) не является цельной и законченной: это дошедшие до нас «начало и конец» какого-то обширного сочинения. Сохранившийся автограф (ОПИ ГИМ. Ф. 178. Ед. хр. 12. Л. 32-36 об.) подтверждает это заключение: последний лист рукописи (от слов: «Из всего вышеска­занного можно заключить...») написан на другой бумаге и другим почерком, чем начало. На л. 35 об. внизу помета Хомякова: «Замет­ки?. Милан и Флоренция.»

Вслед за Бартеневым статья датируется временем «ранней мо­лодости Хомякова»—1826-27 гг. Датировка основана на первой фразе: «В августе месяце 1826-го г. стоял я...»,— и на том обстоя­тельстве, что летом 1826 г. Хомяков действительно, после годового пребывания в Париже, посетил Италию (ср. в его письме к С. П. Шсвыреву от начала 1830: «Любезный Степан Петрович, полюбите Италию, наберитесь ее воздуха, ее воспоминаний и привезите их нам. Я немного ее видел и мало времени удалось мне ею напитаться; зато теперь с горем чувствую, что я ее уже утратил» (ПСС. VIII. 437). Эта датировка, однако, нуждается в уточнении.

Уже В. Завитневич отметил, что строки: «Не у римлян-подража­телей... и след. <...> представляют собою как бы выдержку из его (Хомякова.— В. К.) «Семирамиды», начало которой было положено только в конце 30-х годов» (Завитневич В. 3. Алексей Степанович Хомяков. Киев, 1902. Т. 1. Кн. I. С. 107). Н. В. Сереб­ренников указал на ряд других значимых совпадений этой статьи и «Семирамиды», которые позволяют отнести написание статьи к кон­цу 1830-х гг. (вероятнее всего,  1838-1840 гг.), времени активнойработы над основным историософским сочинением Хомякова, ряд эстетических идей которого нашел отражение и в этих неоконченных заметках.

С. 471* Миланский собор (начат в 1386 г., окончен в 1806-13 гг.), из белого мрамора, 148 м длиной, купол 64 м, башня высотой 108 м, со многими произведениями искусства и шестью тысячами наружных статуй.

* * Тезис о единой душевной потребности в культурном процессе подробно развивается в «Семирамиде», в частности, в положении о согласии готики с германской философией (ПСС. V. 207).

С. 474* Ср. в «Семирамиде»: «...впечатление, которым проникнут путешественник европейский, ступивший в бесконечную глубину гра­нитных храмов древнего строителя-кушита. <...> нелепо Божество, царствующее в храме; но трепет невольный уничтожает зрителя и дает ему чувствовать всю ничтожность его бедной личности».

 

ЧЕРТЫ ИЗ ЖИЗНИ КАЛИФОВ

Впервые: Библиотека для воспитания. 1846. Отд. 2. Ч. I.

Журнал «Библиотека для воспитания» был основан в 1843 г. Д. А. Валуевым (племянником Хомякова по жене) и издавался им (совм. с профессором П. Г. Редкиным) до 1846 г. Журнал имел ярко выраженную педагогико-просветительскую направленность; в нем сотрудничали Н. М. Языков, И. В. Киреевский, Т. Н. Грановский, С. М. Соловьев, Ф. И. Буслаев и др. Хомяков был одним из активных авторов: он написал для журнала, помимо публикуемой статьи, ра­боты «Тридцать лет царствования Ивана Васильевича», «Царь Федор Иоаннович», некролог «Д. А. Валуев», подготовил подборку избран­ных стихотворений Д. В. Веневитинова со своим предисловием и вольный перевод «Рождественской песни в прозе» Ч. Диккенса под названием «Светлое Воскресенье. Повесть, заимствованная у Дик­кенса» (см.: ОПИ ГИМ. Ф. 178. Ед. хр. 11; опубл. нами: Москва. 1991. № 4. С. 81-105); кроме того, он активно занимался самим изданием (см. его письма к А. В. Веневитинову: ПСС. VIII. 61-62, 74, 77, 80 и др.).

Публикуемая статья представляет собою «облегченный» вариант рассуждений об «исламизме», представленных в последних частях «Семирамиды». Хомяков рассматривал ислам как «произвольную реформу» «иранского предания» {ПСС. VII. 129), перевернувшую духовную жизнь многих народов Востока. Статья является развитием следующего тезиса: «... в Мугаммеде добро и зло одинаково служили к успеху, потому что были одинаково связаны с характером народа, на который он действовал. Добро и зло, соединенные в его лице, отразились и на его прямых учениках, и на всем мусульманском мире; но нет сомнения, что сам основатель ислама был в нравст­венном отношении далеко ниже многих своих последователей. Ис­тория человечества может гордиться именами Алия и его детей, Оммиале Омара II-го и некоторых Абассидов» (ПСС. VII. 74). Ср. вариант заключительной идеи статьи, представленный в «Семира­миде»: «В одном исламе религия проявлялась как отвлеченное госу­дарство, с правом и потребностью всемирного завоевания. На Западе христианство, приняв наследство Рима, стремилось к тому же зна­чению; но всякий беспристрастный критик признает, что папская церковь получила свое окончательное определение (около времени крестовых походов) только от противодействия исполинской силе мусульманского халифата. В этом смысле христианство западное было отчасти созданием ислама и получило от него новый завоева­тельный характер; но, принимая чуждое начало, оно осталось ниже своего восточного соперника. Аравитянин-завоеватель ставит побеж­денного наравне с собою под условие единоверства, крестоносец требует покорности кресту и рабства гражданского. Аравийская при­рода очевидно стоит выше германской и ислам выше папства. На поприще борьбы военной сарацины восторжествовали; так и должно было быть: они оставались верными своему началу; христианство изменяло самому себе. Позднее победили христианские народы: таково последствие высоко-просветительского христианского нача­ла, развивающего человеческую личность» (ПСС. VII. 77).

С. 476· Имеется в виду сражение в 711 г. в испанском местечке провинции Кадикс Херес де ла Фронтера, в котором арабы разбили вестготов и начали завоевание Испании.

·· Карл Мартель в 732 г. при Туре и в 737 г. при Нарбонне разбил арабов, чем спас культурную самостоятельность Запада.

 

ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ <К «СБОРНИКУ ИСТОРИЧЕСКИХ И СТАТИСТИЧЕСКИХ

СВЕДЕНИЙ О РОССИИ И О НАРОДАХ, ЕЙ ЕДИНОВЕРНЫХ И ЕДИНОПЛЕМЕННЫХ»>

Впервые: Сборник исторических и статистических сведений о России и о народах, ей единоверных и единоплеменных. М., 1854. С. 1-10.

«Сборник...», вышедший под редакцией Д. А. Валуева, имел важ­ное значение для становления «научного» славянофильства. Ю. Ф. Самарин писал в 1860 г.: «В беседах с молодыми людьми, воспи­танниками Московского университета, собиравшимися около него, Алексей Степанович Хомяков часто указывал <...> что отвергать выводы науки можно только во имя самой науки, противопоставляя полнейшее знание знанию неполному или поверхностному, и потому он настаивал на необходимости обратиться к источникам и по ним проверить все исторические оценки и суждения, повторяемые нами с чужого голоса. Под его руководством задумано было в то время обширное издание, посвященное исследованиям о прошедших судь­бах и настоящем положении славяно-православного мира: первый том его вышел в свет под названием Славянского сборника <оби­ходное название «Сборника...», принятое в славянофильском круж­ке.— В. К. >, и уже много было заготовлено материалов для следу­ющих выпусков; но ранняя кончина распорядителя работ, покойного Валуева, в лице которого русская наука лишилась незаменимого деятеля, положила конец этому предприятию. Тесный кружок, со­бравшийся для общего дела, мало-помалу рассеялся в разные сто­роны, и Хомяков один принял из рук Валуева наследство им же задуманного труда» (Предисловие к «Отрывку из Записок А. С. Хомякова о всемирной истории» // РБ. 1860. Т. 2. Науки. С. 103). В. И. Ламанский указал, что «введение» к «Сборнику...» было резуль­татом «бесед и совещаний Киреевских и Хомякова с Валуевым» (Живая старина 1890. Вып. 2. С. 229) — и в этом смысле оно имело действительно программное значение, ибо определяло платформу, объединившую таких разных авторов «Сборника...», как К. Д. Кавелин и И. М. Снегирев, С. М. Соловьев и Т. Н. Грановский... Вместе с тем, оно в «свернутом» виде содержит основные положения славя­нофильской концепции русской истории.

Участник «Сборника...» К. Д. Кавелин в рецензии на него (Оте­чественные записки. 1846. № 7) скептически отозвался об одном из положений «введения»; Хомяков, в свою очередь, уличил рецен­зента в безграмотности в язвительном примечании к статье «О возможности русской художественной школы» (см. ниже). Этот от­клик послужил, в свою очередь, толчком для дальнейшей полемики Хомякова и Грановского. См.: Цамутали А. Н. Борьба течений в русской историографии во второй половине XIX века. Л., 1977. С. 34-40.

С. 487* В примечании к статье «О возможности русской художест­венной школы» Хомяков, возражая Кавелину, уточнял: «Этот рецензент, по-видимому, очень добродушно уверяет меня, что гунны не могли подвинуть бургундов на запад потому-то, что бургунды жили давно уже на Рейне. Ему неизвестно, что в начале V века часть бургундов жила еще на верховьях Дуная у Римского вала и что отделение бургундов прибал­тийских было увлечено общим движением племен даже в Испании. Ему также, по-видимому, совсем неизвестны критические труды немцев   об   сагах   и   старых   песнях  Германии.  Там   мог   бы   он сколько-нибудь узнать про отношения гуннов к бургундам. Рецен­зент уверяет публику, что я подшучиваю над нею, говоря о разврате франков: видно, он много читал писателей IV и V столетий. Что сказать о такой учености?  Мой деревенский  сосед называет ее первоклассною в том смысле, что она годна только для 1-го класса гимназии, а и такие рецензенты ратуют за просвещение на западный лад! Впрочем, может быть, г. критик пожелает когда-нибудь узнать что-нибудь о тех вещах, о которых он писал, ничего об них не зная, напр., что-нибудь об истории бургундов, о том, как они сражались с гепидами на нижнем Дунае, где жили при Валентиниане; как потом, в начале VI века, подались на самые берега Рейна, вслед за народами, бегущими от гуннов (аланами, свевами и вандалами);  как потом были, на берегах Рейна, разбиты гуннами и, потеряв царя своего Гендихара, бежали под предводительством  нового царя Гундиоха (отца Гундебальдова) на юго-запад, прося убежища и покровитель­ства у римлян, и проч. и проч. На этот случай я могу ему рекомен­довать на память (так как книг при мне нет) Тюрка («Розыски в области истории», тетрадь 2, Цейса («Немцы») и Миллера («Немец­кие племена и их князья»). Со временем можно будет дойти и до древних памятников западных или византийских. Полагая, что я таким образом уже получил некоторые права на благодарность моего рецензента,   осмеливаюсь   прибавить   маленький   совет.   Если   он когда-нибудь вздумает опять на меня нападать, ему выгоднее будет стрелять в меня из непроходимой чащи пустых слов и теорий, чем отваживаться на открытое поле исторических фактов» (Изд. 1988. С. 141).

В письме к А. Н. Попову от 4 марта 1847 г. Хомяков замечает о реакции на это уточнение: «Кавелин, как слышно, очень разгне­вался; но мне досадно то, что я, стреляв по Кавелину, попал еще в другого противника, которого, конечно, я оскорбить не хотел, в Грановского. По-видимому, факт-то исторический дан Кавелину им. По крайней мере, он отвечает статьею, которую обещал мне прочесть. Я буду его уговаривать не отвечать. Промах дать не беда; статья же без подписи, а факты несомненны. Если мне придется опровергать (что я, конечно, сделаю на какой-нибудь полстранице), я буду уже принужден поднять обвинение не в незнании только, а в недобросовестности, что было бы мне крайне неприятно» (ПСС. VIII. 170-171).

С. 529* Вождь херусков Арминий (Герман) в сентябре 9 г., пред­водительствуя восставшими против римлян соплеменниками, унич­тожил легионы Квинтилия Вара в трехдневной битве в Тевтобургском лесу.

 

ВОЗРАЖЕНИЯ НА СТАТЬЮ Г. ГРАНОВСКОГО

Впервые: Московский городской листок. 1847. № 86.

Ответ на статью Т. Н. Грановского «Письма из Москвы» (Оте­чественные записки. 1847. № 4), вызванную резким возражением Хомякова Кавелину относительно замечания о гуннах и бургундах (см. прим. к с. 487). Возражения Грановского Хомякову сводились к двум положениям: «Во-первых, бургунды <...> жили в начале V века не на Дунае, а на Майне...»; «Во-вторых, писатели IV и V столетий не много бы сообщили рецензенту «Отеч. записок» из­вестий о разврате франков, за который так упорно держится г. Хо­мяков. Эти писатели весьма бедны сведениями о внутреннем быте франкского племени» (Грановский Т. Н. Поли. собр. соч. СПб., 1905. Т. 1. С. 107, 109). Оба положения подкреплены раз­вернутыми историческими ссылками, в которых Грановский пы­тался несколько смягчить исторические неточности выпадов Ка­велина.

Между тем, финал «Письма...» Грановского был достаточно яз­вителен: «У г. Хомякова есть безусловные противники. Согласиться с ними невозможно. Его обширной образованности, его многосто­ронним дарованиям нельзя отказать в признании. Но, являясь ор­ганом нового мнения в обществе, новой школы в науке, осуждая так строго ограниченность западной мысли и поверхностность со­гласившихся с нею в России, он должен был поддерживать досто­инство своих убеждений уважением к истине и добросовестностью трудов. Русской, да и всякой другой, публике мало дела до бургундов; она никого не обязывает говорить ей об их истории, но никому не дает права себя морочить. <..> Неужели новая наука, во имя которой говорит г. Хомяков и другие, разделяющие его образ мыс­лей, останется при таких начатках? Обещания ее мы слышали давно, так давно, что они перестали для нас быть надеждами и превратились в воспоминания. Где ж исполнения? Где великие, на почве исклю­чительной   национальности   совершенные  труды,   перед   которыми могли бы сознать свое заблуждение люди, также глубоко любящие Россию, следовательно, дорожащие самостоятельностью русской мысли, но не ставящие ее во враждебную противоположность с общечеловеческою и не приписывающие ей особенных законов раз­вития? Из всех свойств молодости новая наука обнаружила преиму­щественно через г. Хомякова одну только самонадеянность» (Там же. С. 110). «Письмо...» Грановского датировано 25 марта 1847 г.

С. 494* Имеется в виду краткое изложение истории бургундов, представленное в статье «Вместо введения...» (наст. изд. С. 487-489). Хомяков переводит спор от своего иронического примечания к основ­ному источнику возникшей полемики.

С. 495* С «Песнью о Нибелунгах» Хомяков прямо связывал важные страницы истории славян и делал следующий «вывод из сличения ее с Иорнандом и преданиями»: «Во-первых: Зигфрид представляется не только гунном и сыном гуннским (что может значить богатырь и богатырский сын), но еще из Гуаналанд (из страны гуннской), а это имя, которым в сагах означается Россия, не может без натяжки быть принято в смысле сказочной земли богатырской; оно ясно обозначает землю русскую, как и всегда. Во-вторых: Эрманарик по саге убит братьями из рода россманов, или росманов (русое), в отмщение за смерть сестры; следовательно, отец убийц, Зигфрид является человеком русским (росман), и германская повесть об нем совпадает с началом борьбы между племенами гото-германскими и восточным славянством. В этом и состоит главная завязка «Нибелунгов», хотя она скрывается во множестве сказочных подробностей и выставляет главными дей­ствователями слабую семью бургундов, или потому, что восточные бургунды, союзники или подручники готфов, были примешаны к первоначальной ссоре с гуннами, или потому, что гибель бургундов пиренейских от гуннского меча смешалась в преданиях с первыми поражениями германцев на Востоке («Семирамида» // ПСС. VI. 467).

** Объявляя «опечаткой» первую неточность, указанную оппо­нентом (и иронически сопоставляя ее с опечаткой в статье Н. А. Ригельмана), Хомяков обнаруживает некоторое равнодушие к исто­рической хронологии: в его статье «Вместо введения...» обозревается десятивековая история славянских народов и вместе с тем отсутст­вуют какие-либо указания на даты. Со своей стороны, Грановский, отмечая неувязки Хомякова с хронологией, вообще пытается пере­черкнуть всю систему его оригинальных историософских построе­ний. По мнению же Хомякова, спор о датах — это вообще спор не по существу.

С. 496* Подробнее факты истории бургундов изложены в «исторической» части «Семирамиды» (см.: ПСС VI. 462-473; VII. 5-17).

** Имеются в виду труды Зосимы, византийского историка V в., написавшего историю Римской империи от Августа до 410 г.

С. 497* Отсылка к «Истории франков» Григория Турского (VI в.).

С. 500* Намек на заключительную фразу «Письма...» Грановско­го: «...она («новая наука».— В. К.) действует осторожно, довольству­ется  общими  формулами,  неохотно вдается  в  опасность частных

разысканий и редко выходит на открытое поле исторических фактов, на которых, до сих пор,— употребим выражение Великого Петра,— она «в авантаже не обреталась» (Грановский Т. Н. Ук. изд. С. 110).

 

ОТВЕТ Г. ХОМЯКОВА   НА ОТВЕТ Г. ГРАНОВСКОГО

Впервые: Московский городской листок. 1847. № 97.

«Возражение...» Хомякова вызвало «Ответ г-ну Хомякову» Гра­новского (Московские ведомости. 1847. № 50), в котором историк счел необходимым продолжить полемику. Речь в этом «Ответе...» идет уже не столько о конкретных событиях Древнегерманской ис­тории (Грановский фактически признает блестящее знакомство сво­его оппонента с источниками), сколько о методе исторической науки как таковой: «Я понимаю теперь, что история бургундского племени, так, как ее рассказывает г. Хомяков, не принадлежит науке»; «Во­обще противник мой неохотно или неудачно употребляет цифры для точного определения лиц и событий. Ему, как поэту, привычнее в сфере свободных вымыслов, не стесненных мелкими условиями хронологии и географии» (Грановский Т. Н. Ук. изд. С. 111, 113).

Отвечая Грановскому, Хомяков тоже, в сущности, ставит вопрос о методике исторического исследования, доказывая принципиальное право исследователя не пренебрегать поэтическими «догадками».

С. 501* Возражая Грановскому относительно «первой» части, Хомя­ков, собственно, не отвечает на заявленные оппонентом претензии (тот, в частности, настаивал на том, что путаница в датах — это не опечатка, а издержки «исторического метода и точности указаний г. Хомякова» // Ук. изд. С. 113). Он акцентирует внимание лишь на «путаных» замечаниях Грановского, пересматривая «свидетельства Иорнанда и Мамертина» и уточняя «происхождение имени Борнгольм».

С. 502* Негативная реакция Хомякова на «отсылку» Грановско­го: «Происхождение имени Борнгольм от бургундов факт еще не совсем доказанный. См. Цейса, 465» (Ук. изд. С. 114).

С. 503* Имеется в виду ироническая фраза Грановского: «Ре­форме Петра Великого, пересадившей на русскую почву европейскую науку, обязаны мы, между прочим, удовольствием читать такие статьи, какова «О возможности русской художественной школы». Но едва ли кому придет в голову вменить эту статью в непосредственную заслугу самому Петру. Она есть, конечно, блестящий, но непредви­денный Преобразователем результат его подвига» (Ук. изд. С. 112). Статья Хомякова опубликована в «Московском литературном и уче­ном сборнике на 1847 год» (М., 1847. С. 319-358).

С. 504* Грановский упрекал Хомякова в том, что оскорбитель­ные эпитеты по адресу франков он взял «из панегириков, читанных галльскими риторами императорам»: «Кто ж безнравственнее: уми­рающий в цирке франк или ликующий при казни ритор, вменяющий жертве в коварство ее неохотие служить палачам своим? Значение панегириков IV и V веков определено критикою: это плохие источ­ники исторических сведений, но любопытные памятники развращен­ной эпохи» (Ук. изд. С. 116).С. 505* Грановский характеризовал рассуждения Хомякова как «не совсем неудачное подражание ритору, славившему зрелища Трирского амфитеатра» и упрекал его в стремлении искать «материал для составления кондуитных списков народов, принимавших участие в великой эпохе переселения» (Ук. изд. С. 117).

* * Ср. финал «Ответа...» Грановского: «Спор с моей стороны кончен. Кто из нас прав, за кем осталось поле исторических фактов, решат читатели, знакомые с делом или по крайней мере заглянувшие в книги, на которые указали г. Хомяков и я. Всякое прение можно протянуть до бесконечности, отняв у него прямую цель, т. е. решение спорного вопроса. Такого рода словесные турниры могут быть бли­стательны, но я не чувствую призвания ломать на них копья. Охотно признаю превосходную ловкость моего противника в умственной гимнастике, готов любоваться его будущими подвигами,— но в ка­честве зрителя, без всякого желания возобновить борьбу» (Ук. изд. С. 117).

 

< ЗАМЕТКИ О «СЛОВЕ О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ» >

Публикуется впервые по автографу Хомякова, сохранившемуся в составе позднейших писарских копий «Семирамиды»: ОПИ ГИМ. Ф. 178. Ед. хр. 15. Л. 144-145 об. Начало заметок написано на двух полулистах почтовой бумаги; окончание не обнаружено.

Заметки датируются нами 1853 годом; они представляют собою непосредственный отклик на нашумевшие статьи П. П. Вяземского «Замечания на "Слово о полку Игореве"» (Временник Московского Общества истории и древностей российских. 1851. Т. 11. С. I-XX, 1-66; 1853. Т. 17. С. 1-54—отд. изд.: М., 1875). Ко времени работы над этими заметками Хомяков прекратил активно заниматься «Се­мирамидой», охватив в этом труде, в сущности, всю предысторию наций современного мира. В «Слове о Полку Игореве» он ищет прежде всего следы этой предыстории — отсюда прямые переклички черновых заметок с его основным трудом.

С. 508* Точка зрения Ю. И. Венелина была высказана в его кн.: Древние и нынешние болгаре в политическом, народописном и религи­озном их отношении к россиянам. Т. I. М., 1829; Т. 2. М., 1841. Впос­ледствии она была поддержана и аргументирована В. Ф. Миллером в исслед.: Взгляд на «Слово о Полку Игореве». М., 1877.

С. 511* Ср. наблюдение Хомякова в «Семирамиде»: «Самый по­верхностный наблюдатель замечает невольно резкое сходство лиц и одежд на столбе Траяновом с лицами и одеждами племен славянских. Это обстоятельство, весьма важное для исторической критики, при­дает особенную важность памятнику, который, несмотря на красоту подробностей, принадлежит к весьма дурному стилю отдельных ко­лонн, чуждых эллинскому чувству изящного. История же самой борьбы Децебала с Траяном, сохранившая в памяти народной имя Траяна (как видно из Песни Игоревой и сказок о царе Трояне), замечательна также и потому, что характер славянский, готовый подчиняться законам и порядку разумному и перенимать устройство от просвещенных народов, замечен писателями римскими у гетов, так же как у паннонцев, так же как у азов и у маркоманнов в Чехии и в Крайне. Эта черта чужда всем другим диким народам, воевавшим с Римом» (ПСС. VI. 438).

С. 513* Далее Хомяков цитирует (с некоторыми неточностями) содержащуюся в «Повести временных лет» хронологию от Адама до смерти князя Святополка Изяславича.

С. 514* Перевод: «Волохи напали на словен дунайских, посели­лись среди них и чинили им насилие».

 

< ПРЕДИСЛОВИЕ К «РУССКОЙ БЕСЕДЕ»>

Впервые: РБ. 1856. № 1. С. I-VI (без заглавия).

Журнал «Русская беседа», выходивший в течение пяти лет (1856-1860) под редакцией А. И. Кошелева и Т. И. Филиппова (которого впоследствии заменил И. С. Аксаков), был основным печатным ор­ганом «старшего» славянофильства. В предисловии к журналу Хо­мяков как бы определяет его идеологическую базу и характер, со­относимый с философско-психологическим обликом русского наро­да.

С. 517* Имеется в виду общественно-политическая ситуация пери­ода Крымской войны (1853-1856), когда Россия оказалась в диплома­тической изоляции.

 

ЗАМЕЧАНИЯ НА СТАТЬЮ Г. СОЛОВЬЕВА «ШЛЕЦЕР И АНТИИСТОРИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ»

Впервые: РБ. 1857. № 3. Критика. С. 90-104; вслед за хомяковской была напечатана (под тем же названием) статья К. С. Аксакова (С. 104-140). Обе явились ответом на статью С. М. Соловьева «Шлецер и антиисторическое направление» (Русский вестник. 1857. № 3-4. С. 431-480), в которой историк доказывал идеалистичность и искусственность построения славянофильской исторической схе­мы.

Хомяков работал над статьей летом 1857 г. В июне он писал А. И. Кошелеву. «Теперь я и брошюрку продвигаю, и Соловьева обделываю. Не прогневайся, что выйдет крутенько. Формы будут совершенно вежливы, а содержание не совсем приятно» (ПСС. VIII. 155). Об этой же статье он сообщал Кошелеву в августе: «Я свою долю в «Беседу» внес. Аксаковская статья также, вероятно, готова: трезвон Соловьеву будет полный. Поблагодарит и не забудет» (Там же. С. 157).

С. 519* См. примеч. к с. 456.

С. 520* Имеется в виду передовая статья газеты «Молва» от 12 апреля 1857 г. (автор — К. С. Аксаков).

* *  Имеется в виду статья К. С. Аксакова «По поводу VI тома «Истории России» г. Соловьева» (РБ. 1856. № 4. Критика. С. 1-53), в которой историческая концепция С. М. Соловьева подвергалась резкой критике.

* * * В своей статье Соловьев достаточно резко отозвался о по­следней публикации бумаг И. В. Киреевского — «Отрывки» (РБ. 1857.№ 1. Науки. С. 1-24), сопровождавшейся обширным послесловием Хомякова (см. т. 2 наст. изд.).

С. 521* Имеется в виду полемический отзыв Ф. И. Буслаева (Отеч. записки. 1852. № 7) на утверждение П. В. Киреевского о том, что «татарского ига», не оставившего глубокого следа в народных песнях, не существовало (по мнению фольклориста, была только «эпоха татарского опустошения» —Русские народные песни, собран­ные П. Киреевским. Ч. I. M., 1848. С. IV).

** Статья И. В. Киреевскго «О необходимости и возможности новых начал для философии (Статья 1)» — РБ. 1856. № 2. Науки. С. 1-48. Киреевский собирался продолжить эту статью, но внезапная смерть помешала ему это сделать.

* * * Статья И. В. Киреевского «О характере просвещения Евро­пы и его отношении к просвещению России» (МСб. Т. 1. М., 1852. С. 1-68).

С. 522* Имеется в виду работа А. С. Хомякова «По поводу статьи И. В. Киреевского «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России», предназначенная для вто­рого, не вышедшего, тома МСб. 1852 г. (см. т. 2 наст. изд.).

С. 525* Имеется в виду челобитная старца Арсения Глухого, справщика Печатного двора, боярину Б. М. Салтыкову (1633): «Есть, государь, иные и таковы, которые на нас ересь взвели, а сами едва и азбуку знают, которые в азбуке буквы гласные, согласные и двоегласные, а что восемь частей слова разуметь, роды, числа, времена и лица, звания и залоги, то им и на разум не всхаживало, священная философия и в руках не бывала, а не зная этого, легко можно погрешить не только в божественных писания, но и в земских делах, если кто даже и естеством остроумен будет...» (Цит. по: Соловьев СМ.    Соч. М., 1990. Т. 5. С. 304).

* * Цитата из «Книги о скудости и богатстве» И. Т. Посошкова (1724).

*** Земский собор — собрание представителей городов и обла­стей, торгового и служилого класса, являвшееся по призыву прави­тельства—был впервые собран Иваном IV в 1550 г.

С. 527* Это—общая для всех славянофилов идея: К. Аксаков заявил тогда же: «История г. Соловьева — не история». Славянофилы признавали, в лучшем случае, «прагматическое» значение труда Со­ловьева, но отрицали возможность «критической» («философиче­ской») истории России (подобной, например, «Семирамиде» Хомя­кова) ввиду отсутствия «предварительных исследований», касавшихся прежде всего самых первых веков этой истории, ее «оснований».

* *   Полемизируя далее с Соловьевым, Хомяков развивает ряд положений   исторической   концепции  К.  Аксакова,   выраженной  в статьях последнего: «По поводу I тома «Истории России» г. Соловь­ева» (1851, опубл. 1861), «О древнем быте славян вообще и русских в  особенности.  По поводу мнений о родовом быте» (МСб.   1852. Т.  1), «Богатыри времен Великого  князя Владимира.  По русским песням» (РБ. 1856. № 4).

С. 528* Имеются в виду прежде всего многочисленные публи­кации в «Киевлянине» и «Москвитянине» 1840-1860-х гг. критико-библиографических статей М. А. Максимовича и М. П. Погодина о карте славян, составленной П. Шафариком, об особенностях лужиц­ких наречий и т. д.

·* Хомяков намекает на полемику вокруг статьи Б. Н. Чичерина «Обзор исторического развития сельской общины» (Русский вестник. 1856. № 1, 2); в четырех книгах РБ за 1856 г. были напечатаны ответные статьи славянофила И. Д. Беляева.

* * *  Имеются в виду предпринятое А. В. Горским и К. И. Не-воструевым в 1849-1862 гг. «Описание славянских рукописей Мо­сковской синодальной библиотеки» (Отд. 1; Отд. 2. Ч. 1-3; Отд. 3. Ч. 1. М., 1855-1869) и рецензия П. А. Бессонова на первый выпуск этого труда (РБ. 1856. № 2. Критика. С. 52-76.

С. 529* Речь идет о переводах Библии на готский язык, выпол­ненных Ульфилой (IV в.), и библейских подражаниях английского короля Альфреда Великого (IX в.).

** Ср. в ст. Соловьева: «чистым ребенком <...> для которого наступила пора учения, пора подражания» (Русский вестник. 1857. № 3-4. С. 369).

* * *  Имеется в виду характеристика Ивана IV, представленная в шестом (М., 1856) и седьмом (М., 1857) томах «Истории России с древнейших времен» С. М. Соловьева. У Ивана Грозного было, как известно, семь жен.

С. 530*  Цитата из «Слова о законе и благодати» митрополита

Илариона.

* * Намек на закон о престолонаследии Петра I, согласно кото­рому царствующий властитель может назначать наследника по сво­ему произволу.

С. 533* Фраза из статьи Ю. Ф. Самарина «Два слова о народ­ности в науке» (РБ.  1856; № 1. С. 35-47).

* * Замечание из статьи С. М. Соловьева «М. Т. Каченовский» (Биографический словарь профессоров и  преподавателей Москов­ского университета. М., 1855. Ч. 1. С. 401).