Поучение двадцать первое

Толкование [некоторых] изречений святого Григория о святых мучениках

Хорошо, братья, петь слова святых богоносцев, пото­му что они всегда и везде стараются научить нас всему, ведущему к просвещению душ наших. Из этих самых слов, воспеваемых [в празднества], должны мы всегда позна­вать и самое значение совершаемого воспоминания — Господский ли то праздник, или святых мучеников, или отцов, или — одним словом, какой бы то ни было святой или достопамятный день. Итак, мы должны петь со вни­манием и вникать умом в значение слов святых [отцов]. Чтобы пели не только уста, как сказано в Отечнике, но чтобы и сердце наше пело вместе с ними. Из первого песнопения мы узнали по силе нашей нечто о Святой Пасхе. Посмотрим ещё, чему хочет научить нас святой Григорий относительно святых мучеников. В песнопении о них, которое заимствовано из его слов и которое мы поём сегодня, сказано: «Жертвы одушевлённыя, всесожже­ния словесныя» и прочее. Что значит «Жертвы одушев­лённыя»? Жертвенным называется всё, освящённое на жертву Богу, как например, овца, вол и тому подобное. Почему же святые мученики называются жертвами оду­шевлёнными? Потому что овца, приводимая на жертву, сперва закалывается и умирает, а потом уже раздробляет­ся, рассекается и приносится Богу. Святые же мученики, ещё будучи в живых, были рассекаемы на части, строгае­мы, томимы, терпели рассечения на члены. Иногда же мучители отсекали у них руки, ноги и языки и выкалыва­ли глаза, и до того они бывали строганы по рёбрам, что видна была и сама внутренность их. И всё то, о чём я говорил, святые терпели ещё будучи живы, ещё имея в себе души, потому они и называются жертвами одушев­лёнными. Почему же ещё [называются] «всесожжениями словесными»? Потому что иное жертва, и иное — всесо­жжение. Иногда приносят [в жертву] не всю овцу, но только начатки её, как сказано в Законе: правое плечо, селезёнку и обе почки, и тому подобное (Исх. 29: 22). При­носившие это, т.е. начатки, называли это жертвами, отче­го такое приношение и называется вообще жертвой. Все­сожжением называется то, когда всю овцу или всего вола или какое-либо иное приношение сжигают без остатка, как сказано в том же Законе: голову с ногами и с внут­ренностями, иногда же и желудок, и помёт, — одним словом, всё до конца сжигают — и это называется все­сожжением. Так сыны Израилевы по закону приносили жертвы и всесожжения. Жертвы же эти и всесожжения были прообразованиями душ, желающих спастись и при­нести себя [в жертву] Богу. Скажу вам и об этом немно­гое из того, что сказали отцы, чтобы когда читаете это, вы возвышались мыслью вашей и питали душу вашу. Под мышцей (или плечом) они разумеют деятельность, вместо которой принимаются и руки, как я неоднократно говорил вам, ибо мышца составляет силу руки. Итак, [из­раильтяне] приносили [в жертву] силу правой руки, т.е. благих дел, ибо правая рука принимается для [означе­ния] благого. Ибо все прочие части [животного], о коих мы упоминали, как то: селезенка и две почки, и жир с них, бёдра и жир на бёдрах, сердце и грудь, и прочее тому подобное — также суть прообразы (символы). Ибо сия... вся, как говорил апостол, образы прилучахуся онем: писа­на же быша в научение наше (1 Кор. 10: 11). А как это, — я вам изъясню.

Душа, как говорит святой Григорий, состоит из трёх частей: вожделевательной, раздражительной и разумной. Итак, они приносили [в жертву] селезёнку, а чрево отцы принимают как [седалище] вожделений, селезёнка же есть край чрева. Значит, они прообразовательно приносили край вожделевательной части, т.е. начаток её, лучшую и важнейшую часть её. А это означает, что ничего [не долж­но] любить более Бога и из всего вожделенного ничего не предпочитать стремлению к Богу. Ибо мы сказали, что Ему приносили самое лучшее. Почки же, жир их, бёдра означают равномерно то же самое, ибо говорят, что там седалище вожделений. Всё это суть прообразы вожделевательной части. Прообраз же (символ) раздра­жительной части есть сердце, ибо говорят, что здесь се­далище раздражительности, на что указывает и святой Василий, говоря: «Раздражительность есть жар крови около сердца». А грудь есть символ разумной части, ибо для [означения] её принимается грудь. Поэтому и гово­рится, что когда Моисей облекал Аарона в первосвященническую одежду, то по повелению Божию возлагал на грудь его наперсник, называемый логион (разумевательное) (Лев. 8: 8). Итак, всё это, как мы сказали, суть симво­лы души, которая с помощью Божией очищает себя по­средством [благой] деятельности и возвращается в своё естественное состояние. Ибо Евагрий говорит: «Разум­ная душа тогда действует по естеству, когда вожделевательная часть её желает добродетели, раздражительная подвизается о ней, а разумная предаётся созерцанию со­творённого».

Когда приводили овцу или вола, или что-нибудь по­добное на жертву, сыны Израилевы вынимали это (т.е. селезёнку, почки и прочее) из приносимого и полагали на жертвенник перед Господом, — и это называется жерт­вой. Но когда приносили жертвенное [животное] всё до конца и сжигали его так, как оно было, целое и совершен­ное, то это называется, как мы выше сказали, всесож­жение. Оно есть символ совершенных, тех, которые гово­рят: Се мы оставихом вся, и вслед Тебе идохом (Мф. 19: 27). В эту-то меру [духовного возраста] повелевал Господь прийти оному [юноше], который сказал Ему: Сия вся со­хранил от юности моея (Мк. 10: 20). Ибо в ответ [на это] Господь сказал ему: Единаго ecu не докончал. Чего же? — И прииди и ходи вслед Мене, взем крест (Мк. 10: 21, Мф. 19: 20-21). Так святые мученики всецело принесли себя [в жертву] Богу и не только самих себя, но и то, что было их и что было у них. Ибо иное, как говорит святой Васи­лий, мы сами, иное — наше, и иное — что у нас. Мы — это ум и душа, наше — это тело, а у нас — имущество и прочие вещи. Итак, святые приносили себя [в жертву] Богу всем сердцем, всей душой и всей крепостью, испол­няя слово Писания: Возлюбити Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею (Мф. 22: 37). Ибо они пренебрегли не только детьми, жё­нами, славой, имуществом и всем прочим богатством, но и самыми телами своими. Поэтому-то они и называются всесожжениями. Разумными же потому, что человек есть животное разумное.

«Заколения совершенныя Богу» и потом «Бога знающия и Богом знаемыя овцы». Как они знают Бога? — Как Сам Господь показал и научил, сказав: Овцы Моягласа Моего слушают и знаю Моя, и знают. Мя Моя (Ин. 10: 27, 14). Почему сказал Он: Овцы Моя гласа Моего слушают? Вместо [того, чтобы сказать]: «Слова Моего слушают и заповеди Мои соблюдают, а потому и знают Меня». Ибо соблюдением заповедей святые приближа­ются к Богу, и поколику они приближаются к Нему, потолику знают Его и бывают Им знаемы. Но Бог знает всё: и сокровенное, и глубокое, и не сущее. Почему же святой Григорий говорит о святых «знаемые Богом»? — Потому что они, как я сказал, через соблюдение запове­дей приближаются к Нему, знают Его и бывают Им знае­мы. Ибо насколько кто-нибудь отвращается и удаляется от другого, настолько говорится о нём, что он его не зна­ет, и им незнаем. Так же и о приближающемся к другому говорится, что он знает и его знают. Поэтому-то и гово­рится о Боге, что Он не знает грешных, ибо они удаляют­ся от Него. Как и Сам Господь таковым говорит: Аминь глаголю вам, не вем вас (Мф. 25: 12). Итак, святые, как я часто говорил, чем более приобретают добродетелей че­рез [соблюдение] заповедей, тем более усвоивают себя Богу, и, чем более усвоиваются Ему, тем более они позна­ют Его и Он знает их.

«Ограда их неприступна для волков». Оградой назы­вается то, кругом ограждённое место, в которое пастырь собирает овец и стережёт, чтобы не расхитили их волки или не украли разбойники. Если же ограда с какой-либо стороны сгнила, то в неё легко бывает войти и легко на­пасть [на овец] волкам и разбойникам. Ограда же святых со всех сторон утверждена и охраняется, как сказал Гос­подь: Идеже татие не подкапывают (Мф. 6: 20), и ничто вредное не может им причинить вреда. Так помолимся, братья, чтобы и нам сподобиться быть пасомыми вместе с ними или, по крайней мере, водвориться на месте оного блаженного наслаждения и покоя их. Ибо хотя мы не достигли состояния святых и недостойны славы их, но можем не лишиться рая, если будем внимательны и пону­дим себя немного. Святой Климент говорит: «Хотя бы кто и не был увенчан, но он должен стараться быть неда­леко от увенчанных».