( Поясненія Лѣствицы есть: Иліи, епископа Критскаго; Аѳавасія іеромонаха, тоже Критянина; въ новомъ изданіи св. отцевъ Мі^пе, послі каждаго слова приложены замѣтки многихъ на разныя мысли, содержащіяся въ словѣ; въ Лѣствицѣ, изданной Оптинскою пустынею, въ концѣ приложено много пояснительныхъ замѣтокъ, заслуживающихъ полнаго внимавія. Включая «Слово о молитвѣ» св. Лѣствичника въ небольшой настоящій сборникъ, прилагаемъ подъ каждымъ пунктомъ и поясненія его; при чемъ заим-ствованія изъ еп. Иліи будемъ означать—Ил., изъ Аѳанасія—Аѳ., изъ Меня—Мн. Въ Оптинскомъ изданіи на это слово нѣтъ ни одного поясненія.)
1) Молитва, по качеству своему, есть общеніе (συνουσια—сосущіе, слитіе въ одно бытіе) и единеніе человѣка и Бога; по дѣйствію же, она есть стояніе міра, Бога примиреніе, слезъ матерь и опять дщерь, умилостивленіе о грѣхахъ, мостъ чрезъ искушенія, средостѣніе отъ скорбей, пресѣченіе браней, дѣло Ангеловъ, пища всѣхъ безплотныхъ, будущее радованіе, конца и предѣла не имѣющее дѣланіе, источникъ добродѣтелей, ходатаица и виновница дарованій, невидимое преспѣяніе, пища души, просвѣщеніе ума, отчаянію сѣкира, доказательство надежды, разрѣшеніе узъ печали, богатство монаховъ, сокровище безмолвниковъ, уменьшеніе (постепенное, до ноля) гнѣва, зеркало преспѣянія, проявленіе мѣръ (на какой кто стоитъ мѣрѣ), показаніе состоянія (или устроенія духовнаго), возвѣстительница будущаго (м. б. и воздаянія), знаменіе прославленія. Для истинно молящагося молитва есть истязалище, судилище и престолъ Господень, прежде престола будущаго.
Аѳ. Молитва, совершаемая какъ должно, съ теплымъ къ Богу желаніемъ и сладостію, имѣетъ то доброе въ себѣ качество, что возвышаетъ умъ человѣка къ Богу, изводитъ его въ срѣтеніе Создателя своего, сочетаваетъ съ Нимъ и соединяетъ до нераздельности. Дѣйствія же ея неисчислимы. Она дѣлаетъ, что міръ стоитъ и не разрушается по причинѣ множества грѣховъ, каждодневно совершаемыхъ. Она привлекаетъ милующую насъ любовь Божію. Она — матерь слезъ и дщерь ихъ, потому что дѣлаетъ то, что человѣкъ начинаетъ проливать слезы предъ Господомъ, а слезы опять понуждаютъ его еще болѣе молиться. Она испрашиваетъ прощеніе грѣховъ. Она есть мостъ, по которому человѣкъ переходитъ отъ искушеній и бѣдъ къ свободѣ отъ нихъ и прохладѣ. Есть средостѣніе, которое отграждаетъ насъ отъ скорбей, и не даетъ имъ проникнуть внутрь насъ и тиранить насъ тамъ, отъ бѣсовъ ли они будутъ, или отъ людей и страстей. Она разбиваетъ и разсѣяваетъ враговъ нашихъ, борющихъ насъ. Есть дѣло небесное, насыщеніе всѣхъ Ангеловъ и Святыхъ, всегдашнее радованіе праведныхъ праздничное. Есть добродѣтель, которая не случается, чтобъ когда либо была праздною, пресѣкалась и упразднялась. Есть ключь, изъ котораго бьетъ всякое добро. Есть купецъ, покупающій всякія дарованія благодатныя. Она сокровенно ведетъ сердце къ преспѣянію. Есть трапеза благородной души, изъ—за которой она не встаетъ, но непрестанно отъ ней питается и сытости не знаетъ. Есть неугасимое свѣтеніе уму и пламенникъ небесный. Есть сѣкира, которая отсѣкаетъ и отгоняетъ отчаяніе. Есть доказательство, что душа имѣетъ надежду на Бога: ибо потому она и молится, что надѣется на Него. Есть противоядіе печали. Богатство монаховъ, которые совершаютъ ее съ сердечнымъ умиленіемъ. Есть великое сокровище безмолвниковъ, которые прилежатъ ей. Есть уменьшеніе и уничтоженіе гнѣва, и испареніе его. Есть зеркало, которое тѣмъ, какъ кто молится, показываетъ, насколько онъ преуспѣлъ въ добрѣ. Есть показательница доброй души, свѣтильникъ, обнаруживающій внутреннее доброе состояніе. Есть окно, сквозь которое входитъ ангельскій свѣтъ въ душу молящагося и истолковываетъ ему таинства и сокровенности Божіи. Есть указатель непрестающей чести любимыхъ рабовъ Божіихъ и ожидающихъ ихъ благъ. Молитва иногда такое воздѣйствіе оказываетъ на душу, что заставляетъ ее радоваться отъ всего сердца, какъ бы уже получивъ прославленіе. Иногда же такъ настраиваетъ ее, что ей кажется будто она стоитъ на судѣ предъ престоломъ Христовымъ и истязуется во всѣхъ прегрѣшеніяхъ своихъ, какъ бы насталъ уже часъ великаго и страшнаго суда Божія; чего ради поражается страхомъ, кается, умоляетъ, проливаетъ слезы, даетъ обѣты исправиться, чтобъ не быть осужденною на дѣйствительномъ судѣ, очистившись отъ грѣховъ покаяніемъи самоозлобленіемъ, и напередъ утоливъ праведный гнѣвъ Божій и милость его привлекши.
2) Возставъ послушаемъ сей священной царицы добродѣтелей, веліимъ гласомъ вопіющей къ намъ и глаголющей: пріидіте ко мнѣ вси труждающіися и обремененніи и азъ упокою вы. Возмите иго мое на себе: и обрящете покой душамъ вашимъ и исцѣленіе ранамъ вашимъ. Иго бо мое благо, и цѣлительно отъ великихъ грѣхопаденій (Мѳ. 11, 28. 29).
Аѳ. Возстанемъ же, умоляю васъ, отъ лѣности, и поспѣшимъ со усердіемъ послушаться святѣйшей молитвы, сей царицы добродѣтелей, которая веліимъ гласомъ вопіетъ къ намъ и глаголетъ: пріидите ко мнѣ всѣ, преутружденные плотскими, мірскими и демонскими бранями, и я всеконечно избавлю васъ отъ нихъ и успокою. Не тужите,—и да не покажется вамъ тяжкимъ слово мое. Самоохотно только возьмите иго мое на себя, и безъ саможалѣнія поднимите необходимый трудъ ради меня, и непремѣнно обрѣтете покой столь великій, больше котораго и представить себѣ не можете. Не только удобно и безъ боли, но съ сладостію скоро исцѣлятся всѣ ваши раны; и станете еще болѣе, чѣмъ прежде крѣпки, бодры, красивы и мужественны. Ибо иго и бремя мое благи и спасительны, и могутъ врачевать всякаго рода прегрѣшенія.
3) Намѣреваясь идти предстать царю и Богу и бесѣдовать съ нимъ, да не емлемся пути сего, не бывъ какъ должно приготовленными, чтобы Онъ, увидѣвъ издалеча, что мы не имѣемъ оружій и установленнаго для предстанія царю одѣянія, не повелѣлъ рабамъ и служителямъ, связавъ насъ, далече некуда изринуть отъ лица Своего, а прошенія наши разодрать и бросить намъ въ лице.
Аѳ. Собираясь идти предстать царю нашему и Богу, чтобъ умолять Его оставить намъ долги наши, да не движемся въ путь сей, не упорядочивъ себя, какъ должно; но и душу свою, и сердце свое и умъ свой преисполнимъ страхомъ Божіимъ и благоговѣинствомъ, теплымъ желаніемъ Бога и упованіемъ, наипаче же смиреніемъ. Иначе узрѣвъ насъ издалеча, прежде чѣмъ достигнемъ до Него и видя, что мы не имѣемъ такихъ внутреннихъ въ сердцѣ оружій и такого свѣтлаго одѣянія души, Онъ оскорбится нашимъ безразсудствомъ и безстыдствомъ и пошлетъ слугъ своихъ, чтобы связавши насъ какъ можно скорѣе, далеко отринули отъ лица Его, а хартіи молитвы нашей чтобъ разодрали и бросили намъ въ лице.
4) Да будетъ хитонъ души твоей, когда идешь предстать предъ лице Господа, весь протканъ нитями непамятозлобія. Если же не будетъ такъ, то ты никакой не получишь пользы отъ молитвы.
Аѳ. Когда идешь предстать предъ Бога въ молитвѣ, пусть душа твоя одѣнется въ ризу изъ тонкаго и царскаго полотна, т.-е., которое было соткано изъ небесныхъ помышленіи, проткано нитями стыденія, благоговѣинства и доброты, и прошито золотомъ прощенія обидъ и любви ко врагамъ. Иначе не получишь пользы отъ молитвы своей.
5) Да будетъ весь составъ моленія твоего не пестротенъ: ибо мытарь и блудный сынъ однимъ словомъ преложили Бога на милость.
Аѳ. Слово молитвы твоей да будетъ безъ излишнесловія и краснословія; только отъ ума свѣтлаго и собраннаго, и отъ сердца чистаго. Ибо и мытарь, и блудный, и разбойникъ на крестѣ—за одно слово многостенательное получили прощеніе и примирились съ Богомъ.
6) Предстояніе Богу (какъ предстояніе) одинаково у всѣхъ предстоящихъ; но (по предметамъ и цѣлямъ) въ немъ бываетъ большое разнообразіе и различіе. Одни какъ съ другомъ и Владыкою собесѣдуютъ (съ Богомъ), ради заступленія уже другихъ, а не самихъ себя, принося Ему пѣснь и прилежное моленіе. Иные испрашиваютъ (у Него духовнаго) богатства, славы и большаго дерзновенія. Другіе молятъ о совершенномъ избавленіи отъ соперника своего. Некоторые докучаютъ о какомъ либо достоинствѣ; иные о совершенномъ отпущеніи долга (такъ чтобы уже и заботы о томъ у нихъ не оставалось); иные—объ освобожденіи изъ темницы: иные—о разрѣшеніи грѣховъ.
Аѳ. Предстояще Богу въ молитвѣ, которую всѣ возсылаютъ къ Нему, представляется одинаковымъ по виду, но имѣетъ большое разнообразіе по дѣйствіямъ и прошеніямъ. Ибо одинъ идетъ къ Нему съ однимъ благоговѣніемъ и по одному поводу, другой съ другимъ, и по другому. Иные приступаютъ къ Богу и съ дерзновеніемъ изливаютъ предъ Нимъ молитву свою, какъ добрые друзья и любимыя лица, поклоняются Ему и умоляютъ Его о другихъ, а не о себѣ. Другіе себѣ испрашиваютъ, да сподобитъ ихъ болыной чести духовной и богатства, и любви. Иные вопіютъ, да освободитъ ихъ совершенно отъ соперника ихъ. Иные ищутъ, да дастъ имъ какой либо чинъ. Иные умоляютъ дать имъ рукописаніе, что всѣ долги ихъ уплачены, чтобъ имъ больше о томъ уже не безпокоиться. Иные плачутъ объ освобожденіи изъ темницы и избавленіи отъ казни. Иные проливаютъ слезы, да даруетъ имъ отпущеніе прегрѣшеній.
7) Прежде всего на хартіи моленія нашего помѣстимъ искреннее благодареніе; во вторыхъ—исповѣданіе (грѣховъ) съ душевнымъ въ чувствѣ сокрушеніемъ; послѣ сего повѣдаемъ Всецарю и прошеніе наше. Такой чинъ молитвы есть самый хорошій, какъ показано одному изъ братіи Ангеломъ Господнимъ.
Аѳ. Но мы прежде всего, въ самомъ началѣ молитвы нашей напишемъ чистое и вседушевное благодареніе Богу за великія Его къ намъ благодѣянія, и каждодневныя утѣшенія, какія получаемъ отъ Его Царскихъ щедротъ. Во второмъ пунктѣ молитвы нашей, помѣстимъ съ сокрушеніемъ и болѣзнованіемъ сердечнымъ исповѣданіе грѣ-ховъ, въ которые день и ночь впадаемъ неудержимо. И въ третьемъ уже пунктѣ молитвы нашей откроемъ небесному Царю прошенія наши, умоляя Его со всякимъ смирѣніемъ, да попечалится о насъ, помилуетъ насъ и утѣшитъ, по единой милости Своей, и по великому благоутробію Своему, да сподобитъ насъ царствія Своего. Такой чинъ молитвы есть самый хорошій, какъ одинъ досточтимый монахъ слышалъ отъ Ангела. Такъ и будемъ дѣйствовать въ молитвѣ; во первыхъ возблагодаримъ Бога за милости Его; вовторыхъ исповѣдуемъ Ему грѣхи свои; въ третьихъ помолимся Ему, да милостивъ будетъ къ намъ.
8) Если бывалъ ты подсудимымъ у видимаго судіи, то неимѣешь нужды въ другомъ примѣрѣ, какъ предстоять тебѣ въ молитвѣ своей. Если же никогда и самъ не стоялъ (на такомъ судѣ) и не смотрѣлъ, какъ другихъ истязуютъ на немъ; то поучись по крайней мѣрѣ сему изъ умаливанія врачей больными, когда тѣмъ предлежитъ отсѣкать (члены ихъ) или дѣлать имъ прижиганія.
Аѳ. Если случалось тебѣ когда за какой либо проступокъ связанному или не связанному, стоять предъ судьею, готовымъ казнить тебя за то: то не имѣешь нужды въ другомъ примѣрѣ того великаго страха, какой долженъ ты имѣть къ Богу, стоя предъ лицемъ Его какъ осужденникъ за безчисленное множество грѣховъ. Если же не стоялъ ты на судѣ, какъ подсудимый преступникъ, и не видалъ, какъ другихъ истязуютъ и наказываютъ; по крайней мѣрѣ поучись молиться со страхомъ и слезами изъ того, что дѣлаютъ больные, когда врачи собираются отрезывать члены у нихъ, или дѣлать прижиганія или вырывать зубы: они, какъ только услышатъ объ этомъ, приходятъ въ трепетъ, прежде чѣмъ распрострутъ ихъ, и начинаютъ умолять врачей, чтобъ они, если ужъ неизбѣжно то или другое, по крайней мѣрѣ не отяжеляли руки своей, но сколько можно, полегче дѣйствовали орудіями своими.
9) Не мудри словами въ молитвѣ своей; ибо часто простыя и не украшенныя лепетанія дѣтей умаливали Отца ихъ, Иже есть на небесѣхъ.
Аѳ. Не мудри словами въ молитвѣ своей, стараясь бесѣдовать въ ней изысканными и красивыми рѣченіями.
Слова не многія, но чистосердечныя, благоговѣйныя и умиленныя скорѣе умилостивляютъ Бога Отца нашего небеснаго, какъ видно изъ многихъ мѣстъ священнаго писанія,—и радуютъ Его, какъ радуютъ отца простыя лепетанія маленькихъ дѣтокъ его.
Мн. Дѣти эти суть тѣ, кои злобою младенствуютъ (1 Кор. 14, 20). Великая цѣна ихъ опредѣляется словомъ Господа: аще не обратитеся, и будете, яко дѣти, не внидете въ царствіе небесное (Мѳ. 18, 3).
10) Не старайся многословить, чтобы, при пріискиваніи словъ, не разсѣявался умъ твой. Одно слово мытарево умилостивило Бога, и одно полное вѣры изреченіе спасло разбойника. Многословіе въ молитвѣ обыкновенно ввергаетъ умъ въ мечтаніе и разсѣяваетъ, а единословіе собираетъ его.
Аѳ. Не желай многословить въ молитвѣ своей, чтобъ умъ твой не разсѣявался и не растерялся, гонясь за словами, которыя тебѣ слѣдуетъ говорить, но если ты не многознающь, говори много разъ то слово и ту молитву, которыя даютъ тебѣ сокрушеніе, благоговѣніе и слезы. Такимъ образомъ пребудетъ неразсѣяннымъ умъ твой и сохранится теплое усердіе въ сердцѣ твоемъ. Мытарь за одно слово прощенъ, и разбойникъ спасенъ.
Мн. Въ молитвѣ не должно многословить, или много говорить за разъ; но должно одинословить, т.-е. одно и тоже говорить многократно.
11) Будучи услажденъ или умиленъ какимъ либо словомъ молитвы, постой на немъ; ибо въ такомъ случаѣ бываетъ при насъ хранитель нашъ, моляся вмѣстѣ съ нами.
Аѳ. Постой на тѣхъ словахъ, которыя даютъ тебѣ умиленное сокрушеніе и божественную сладость; потому что тогда ангелъ твой хранитель вмѣстѣ съ тобою молится Богу.
12) Не дерзай о себѣ, хотя бы стяжалъ чистоту; но приступи паче съ великимъ смиренномудріемъ, и болѣе воздерзновенствуешь (съ большимъ помолишься дерзновеніемъ).
Аѳ. Не дерзай о себѣ, хотя бы зналъ, что ты чистъ и свободенъ отъ всякаго грѣха, чтобы не прогнѣвить Владыки своего; но молись съ глубокимъ смиреніемъ, и тогда придетъ тебѣ отъ Бога большее вожделѣніе, жажданіе и благодать, да помолишься пламеннѣе и умиленнѣе.
13) Хотя бы взошелъ ты на всю лѣствицу добродѣтелей, все молись объ оставленіи грѣховъ, слыша Павла, вопіющаго о грѣшникахъ (слыша, что и Павелъ ставитъ себя въ рядъ грѣшниковъ, когда вопіетъ): отъ нихъ же первый есмь азъ (1 Тим, 1, 15).
Аѳ. Хотя бы и въ самомъ дѣлѣ ты взошелъ на всю лѣствицу добродѣтелей; при всемъ томъ долженствуешь молить Бога о грѣхахъ своихъ, слыша, какъ великій Павелъ, послѣ такихъ трудовъ и при такой святости, написалъ къ Тимоѳею, что Господь Іисусъ Христосъ пришелъ въ міръ грѣшниковъ спасти, прибавилъ: отъ нихь же первый есмь азъ.
14) Пищу обыкновенно приправляютъ елей и соль; а молитву окрыляютъ цѣломудріе и слезы.
Аѳ. Соль и масло приправляютъ и дѣлаютъ пріятными кушанья; а чистота и слезы придаютъ крылья молитвѣ, и она спѣшнѣе воспаряетъ горѣ къ Богу.
15) Если облечешься въ кротость и безгнѣвіе, то не потребуется для тебѣ много труда, чтобы имѣть свободнымъ умъ отъ плѣненія.
Ил. Если, говоритъ, облечешься въ великое смиреніе и безгнѣвіе, то никакъ не будешь имѣть нужды въ большомъ трудѣ на то, чтобъ, когда молишься, собирать умъ свой отъ суетныхъ и грѣховныхъ воспоминаній. Напротивъ, кто не имѣетъ въ себѣ крайняго смиренія и безгнѣвія, тотъ, стоя на молитвѣ, никакъ не можетъ собраннымъ имѣть умъ свой, но, какъ плѣнникъ, отводится мыслію то къ тому, то къ другому, не помня и не разумѣя, что говорятъ уста.
Аѳ. Если облечешься во всестороннюю кротость и доброту, то не много уже потребуется для тебя труда освободить умъ свой отъ того, чтобъ онъ не отбѣгалъ инуды, и не разсѣяваться во время молитвы.
16) Пока не стяжемъ дѣйственной молитвы, дотолѣ походимъ мы на тѣхъ, которые въ первые обучаютъ дѣтей ходить.
Аѳ. Пока не навыкнемъ мы молиться собраннымъ умомъ и чистымъ сердцемъ, дотолѣ похожи мы на малыхъ дѣтей, которыхъ обучаютъ ходить. Ихъ берутъ за руки и поддерживаютъ, чтобъ не падали; если упадутъ они, ихъ поднимаютъ,—опять упадутъ, опять поднимаютъ: такъ пока выучатъ ихъ ходить безъ паденія. Будемъ и мы поступать съ собою также, какъ поступаютъ съ дѣтьми мало-по-мало пріучающіе ихъ ходить,чтобъ научить душу свою и умъ свой стоять въ молитвѣ самимъ по себѣ, безъ поддерживаній, безъ паденій и безъ подниманій.
Мн. Какъ обучающіе ходить дѣтей, когда онѣ, немного прошедши, падаютъ, опять поднимаютъ ихъ и научаютъ, какъ ходить должно, не падая: такъ будемъ и мы умъ свой, когда онъ во время молитвы низпадетъ отъ устремленія къ Богу, опять возстановлять и выпрямлять, пока не стяжетъ онъ непадательности.
17) Напрягайся вносить, лучше же сказать, заключать мысль свою въ слова молитвы. Если она, по младенчеству утомившись, падетъ, опять вводи ее туда; потому что уму свойственно непостояніе (на одномъ). Постановить его на одномъ возможно только Тому, силою Коего все стоитъ. Если будешь неослабно подвизаться въ семъ дѣланіи (т. е. удерживать умъ), то при-сѣтитъ и тебя Господь, и, полагая предѣлъ морю ума твоего, скажетъ ему въ молитвѣ твоей: до сего дойдеши и не прейдеши (Іов. 38, 11). Невозможно связать духа: но гдѣ Творецъ духа, тамъ все покорствуетъ Ему.
Аѳ. Всѣми силами нудь себя вводить въ молитву умъ свой цѣлымъ и чистымъ, и затворять и заключать всю мысль свою и весь свой помыслъ въ то понятіе, которое подаетъ слово совершаемой тобою молитвы, не позволяя имъ уклоняться—ни въ ту, ни въ другую сторону. Если изнемогши, низпадаетъ умъ твой съ этой высоты, по естественной ли немощи, или по худой привычкѣ своей, подними и неси его опять на свое мѣсто. Не тяготись собирать его въ себя, если хочешь исправить и уврачевать: потому что уму свойственно отбѣгать отъ мѣста своего и отъ стоянія въ добромъ- помышленіи и молитвѣ. Но Богу свойственно дѣлать, чтобы всякая тварь стояла на мѣстѣ своемъ. Почему, если ты потрудишься, и поборѣшься съ умомъ своимъ, пріучая его стоять неподвижно во время молитвы, то присѣтитъ наконецъ душу твою Богъ, заключившій море въ мѣсто его, и собравъ въ едино море помысловъ ума твоего скажетъ ему во время молитвы: доселѣ дойдеши,—до Меня, и непрейдеши инуды,—не преселишься отъ Меня. Невозможно удержать, связаннымъ умъ, чтобъ онъ не отходилъ отъ молитвы и не блуждалъ туда-сюда. Но создавшій его Богъ, можетъ, когда вселится въ кого, удержать его и установить, потому что Ему покорствуетъ всякое твореніе и стоитъ въ предѣлахъ, какіе указала ему воля Его.
18) Если ты когда нибудь видѣлъ Солнце (правды— Христа Бога): то можешь и бесѣдовать съ Нимъ достодолжно. Ибо чего не видѣлъ ты, съ тѣмъ какъ можешь безошибочно сообращаться?
Аѳ. Если видѣлъ ты когда истинное солнце—Христа Господа, то можешь бесѣдовать съ Нимъ со всѣмъ страхомъ и благоговѣинствомъ, можешь любить Его и прославлять достойно и боголѣпно. Если же не видѣлъ, то какъ можешь все это дѣлать?
Мн. Богъ есть солнце правды, какъ написано, сіяющее всѣми вообще лучами благостыни; душа же обыкновенно бываетъ или воскомъ, когда любитъ Бога, или грязью, когда любитъ вещество. Итакъ какъ грязь поестеству сохнетъ на солнцѣ, а воскъ естественно растаяваетъ: такъ и душа—веществолюбивая и міролюбивая, получая отъ Бога вразумленія и сопротивляясь имъ, жестѣетъ, какъ грязь на солнцѣ, и сама себя ввергаетъ въ пагубу, подобно Фараону; а душа боголюбивая, подъ дѣйствіемъ Божіимъ растаяваетъ какъ воскъ, и принимая въ себя отпечатанія божественныхъ вещей и образуясь по нимъ, содѣлывается въ духѣ жилищемъ Божіимъ.
19) Начало молитвы,—отгнаніе прилоговъ при самомъ ихъ начатіи однимъ словомъ или однимъ напряженіемъ ума; средина—пребываніе ума въ томъ одномъ, что произносится, или что помышляется (въ молитвѣ): а совершенство ея—восхищеніе къ Господу.
Аѳ. Начало и твердое основаніе доброй молитвы есть, чтобы молящійся однимъ рѣшительнымъ словомъ, съ самаго начала, отгонялъ прираженія помысловъ худыхъ, которыя подступаютъ къ уму его. Средина ея есть, чтобы умъ былъ весь заключенъ въ слова и мысли молитвы, и чтобъ отнюдь не думалъ ни о чемъ другомъ, даже самомалѣйшемъ. Совершенство же ея есть, чтобы умъ восхищался и восходилъ совершенно весь къ Богу. Почему, совершая молитву, не достаточно прогонять только худые помыслы, какъ только придутъ, но надобно заключать умъ свой въ слова молитвы, и возводить его весь къ Богу. И такая то молитва бываетъ совершенною и благодатною молитвою.
20) Инаково радованіе то, которое прилучается во время молитвы у живущихъ въ братствѣ, и инаково то, которые присѣщаетъ молящихся въ безмолвіи. То можетъ быть нѣсколько несвободно отъ паренія, а это все исполнено смиренномудрія.
Аѳ. Иное радованіе случается во время молитвы, которая совершается въ собраніи братій, и иное—во время той, которая совершается въ безмолвіи и наединѣ. Во время молитвы въ собраніи, умъ можетъ потщеславиться, или смятенъ быть какимъ либо помышленіемъ и мечтаніемъ, почему не бываетъ столько чистъ и цѣлостенъ, какъ во время молитвы уединенной, и не получаетъ такой радости и такого утѣшенія, какія подаются молитвою въ безмолвіи гдѣ она, будучи совершаема съ великимъ смиреніемъ и чистотою, сподобляется дивнаго мздовоздаянія.
21а) Если будешь всегда обучать умъ свой не отдаляться; то онъ близъ тебя будетъ и во время предложенія трапезы. А если не возбранно всюду скитается онъ у тебя; то никогда не станетъ пребывать съ тобою.
Аѳ. Если научишь умъ свой, и онъ привыкнетъ собраннымъ быть въ тебѣ самомъ, и не отдаляться отъ Бога и молитвы, то ты можешь удерживать его съ собою даже во время принятія пищи. А если ты оставляешь его всюду блуждать, какъ ему хочется; то ты никогда не возможешь власть возъимѣть надъ нимъ, и по своей волѣ заставлять его быть съ тобою и предъ Богомъ даже и во время молитвы.
21 б) Великій великой и совершенной молитвы дѣлатель говоритъ: хощу пятъ словесъ умомъ моимъ глаголати (1 Кор. 14, 19) и прочее; но младенчественнѣйшихъ такаго рода дѣло чуждо. Почему, какъ несовершенные, мы при качествѣ имѣемъ нужду и въ большомъ количествѣ; такъ какъ послѣднее бываетъ споспѣшницею перваго. Ибо писаніе говоритъ: даяй (есть Господь) молитву чистую не лѣностно молящемуся, —пусть и не чисто, но преутружденно (1 Цар. 2, 9).
Ил. Св. Апостолъ Павелъ, какъ совершенный искусникъ въ молитвѣ, говоритъ, что лучше пять словъ сказать умомъ въ молитвѣ, нежели десять тысячь однимъ языкомъ. Но не обученнымъ въ молитвѣ такое дѣло не по силамъ; почему мы какъ не обучившіеся еще качес-тву молитвы имѣемъ нужду въ количествѣ ея—т.-е., во множествѣ молитвословій. Ибо это множество молитвословій бываетъ ходатайцею чистой молитвы, потому что молящійся хоть и не чисто, но притрудно и не лѣностно, получаетъ наконецъ отъ Бога и чистую молитву.
Аѳ. Великое дѣло и благо есть чистая и совершенная молитва, совершаемая всѣмъ умомъ, какъ сказалъ великій Апостолъ, добрый дѣлатель совершенной и святой молитвы, о себѣ самомъ: хощу, говоритъ, пятъ словесъ умомъ моимъ глаголати, но такъ, чтобъ онѣ были услышаны, поняты и пользу принесли, нежели сказать десять тысячь не понятныхъ словъ. Такъ и въ молитвѣ; лучше меньше говоритъ, но внятно, чѣмъ много и не внятно. Внятно же для Бога то, что исходитъ изъ сердца и къ Нему возносится не разсѣяннымъ умомъ. Но такой молитвы не могутъ совершать не только лѣнивые и не благоговѣйные, но и усердные, пока еще не навыкли ей и въ новоначаліи состоятъ. Пока немощны, или неискусны въ молитвѣ, надобно намъ принуждать себя молиться, хоть и не совершенно, но усердно и не жалѣя труда и самоутружденія. Такою только принудительною молитвою можемъ мы достигнуть и той, которая совершается самоохотно, не парительно, чистымъ умомъ и теплымъ сердцемъ. Кто усердствуетъ къ молитвѣ, и трудя себя долго стоитъ на ней, тотъ по времени получаетъ отъ Бога благодать чистой молитвы, въ которой сосредоточивается весь умъ и все сердце; умъ не паритъ, а сердце горитъ. И писаніе говоритъ: что Богъ даетъ молитву молящемуся,—т.-е. не навыкшему еще настоящей молитвѣ, но усердно трудящемуся въ ней, ищущему ея, Богъ даетъ настоящую молитву, въ коей молятся съ чистымъ сердцемъ и умомъ свѣтлымъ.
Мн. Для новоначальныхъ или несовершенныхъ тѣлесный трудъ весьма полезенъ для преспѣянія въ жизни духовной, и долженъ стоять у нихъ на первомъ мѣстѣ, какъ главное дѣло. А для совершенныхъ, какъ могущихъ дѣйствовать прямо умомъ и сердцемъ, онъ уже не глав-ное дѣло, а придѣлокъ. Для младенствующихъ духомъ нужны и многіе поклоны, и долговременное воздѣяніе рукъ, и всенощныя бдѣнія, и другія тѣлесныя дѣйствія, чтобы умъ при содѣйствіи ихъ навыкъ молитвѣ. А совершенные даже и тогда, какъ тѣломъ ничего не дѣла-ютъ, молятся; ибо стяжали непрестанную молитву неослабно умомъ, въ сердцѣ дѣйствуемую.
22) Иное нечистота молитвы, иное уничтоженіе, иное— украденіе, иное—дражненіе. Нечистота молитвы есть—Богу предстоя неумѣстнымъ предаваться помышленіямъ; уничтоженіе ея есть отдаваться въ плѣнъ безполезныхъ заботъ; украденіе есть, когда мысль незаметно какъ улетаетъ въ паренія; дражненіе есть, когда прилогъ какой либо во время ея къ намъ приближается.
Аѳ. Молитва различно повреждаемая бываетъ, то оскверненіемъ, то разореніемъ, то украденіемъ, то наруганіемъ. Но иное есть оскверненіе молитвъ, иное разореніе ея, иное украденіе и иное наруганіе. Нечистота и оскверненіе молитвы есть, когда кто тѣломъ Богу предстоитъ, а умомъ вращается въ безчинныхъ мечтаніяхъ и неподобныхъ помыслахъ; разореніе молитвы есть, когда въ часъ молитвы предаешься умомъ своимъ заботамъ о ненужномъ и безполезномъ: украденіе есть, когда умъ вдругъ уносится изъ себя и пропадаетъ самъ не знаетъ гдѣ, будто чужой намъ, такъ что, и когда воротимъ его къ себѣ, ничего припомнить не можемъ; наруганіе есть— когда прилогъ какой вражескій подходитъ, дражнитъ и наругается, желая какъ нибудь увлечь вниманіе, смутить молитву и развѣять благоговѣніе наше.
23) Если мы не на единѣ бываемъ во время предстоянія (въ уставный часъ молитвы), то внутренно, въ душѣ лишь, воспріимемъ образъ умоляющаго; если же не случатся тогда при насъ служители похвалъ, то и внѣшно, тѣломъ, примемъ молитвенное положеніе: ибо у не-совершенныхъ умъ часто настраиваетъ себя (формируетъ себя) соотвѣтственно положенію тѣла.
Аѳ. Если мы молимся въ сотовариществѣ съ другими, то достаточно для насъ умомъ лишь и сердцемъ являть предъ Богомъ внутреннія движенія души, не принимать печальнаго или плаксиваго лица, и никакихъ не дѣлать знаковъ тѣломъ, которые бы показывали, что у насъ на душѣ, чтобъ иные не стали насъ почитать, а иные можетъ быть подсмѣиваться надъ нами,—чрезъ что подвергнемся искушенію, смущенію въ себѣ и озлобленію на другихъ. Но когда мы одни, и не видятъ насъ другіе, чтобъ осміять насъ, то, если хотимъ, можемъ и лице принять молящагося, и голосъ печальный, и слезы проливать, руки воздѣвать горѣ, класть земные поклоны, являя страхъ и благоговѣинство предъ Богомъ, какъ бы мы видѣли предъ собою какого великаго царя земнаго. Ибо несовершенные обыкновенно начинаютъ прежде тѣлесно являть то, чему слѣдуетъ быть въ душѣ, а потомъ чрезъ это внѣшнее и въ душѣ образовываются настоящія чувства и расположенія, какія вначалѣ лишь означаемы были тѣлесно.
24) Всѣ, наиболѣе же тѣ, которые идутъ къ царю, съ цѣлію получить (выпросить) оставленіе долга, имѣютъ нужду въ несказанномъ (нелицемѣрномъ) сокрушеніи (умиленномъ смиреніи).
Аѳ. Всѣ, желающіе предстать предъ лице царя, чтобъ поклониться ему, имѣютъ нужду въ великомъ страхѣ, сокрушеніи сердца и смиреніи, а особенно же тѣ, которые идутъ къ нему, въ надеждѣ испросить у него оставленіе долга ихъ. Ибо "видя ихъ предъ собою въ такомъ сокрушеніи сердечномъ и въ слезахъ, онъ конечно сжалится надъ ними, и даруетъ имъ то, чего они желаютъ. Такъ намъ надобно приступать къ Богу въ молитвѣ объотпущеніи грѣховъ съ крайнимъ смиреніемъ, въ великомъ сокрушеніи и слезахъ. И Онъ отпуститъ намъ.
24 б) Если мы еще въ темницѣ находимся, послушаемъ говорящаго Петру: препояшься лентіемъ послушанія, совлекись хотѣній своихъ, и нагимъ отъ нихъ приступи ко Господу въ молитвѣ, Его единаго призывая волю (говоря, т.-е. Твоя, Господи, да будетъ воля, иди: имиже вѣси судьбами спаси мя).
Тогда пріимешь въ себя Бога, Который въ свои руки возьметъ кормило души твоей, и начнетъ управлять тобою безбѣдно.
Аѳ. Мы, находящіеся еще въ темницѣ мрачной грѣховности, если хотимъ освободиться отъ нея, послушаемъ Христа, какъ Петръ Ангела, пришедшаго известь его изъ темницы Иродовой. Петръ немедля исполнилъ волю его, и тотчасъ спали съ него узы желѣзныя, и отворились ворота: онъ вышелъ и избавился отъ смерти. Препояшемся и мы лентіемъ послушанія, обуемся въ готовность исполнять повелѣнное, совлечемся воли своей, и совершенно обнажившись отъ ней, приступимъ ко Христу, прося Его въ молитвѣ своей, да сподобитъ Онъ насъ творить волю Его. Тогда возобитаетъ внутрь насъ Богъ, и начнетъ держать Самъ кормило ума нашего, управлять душею нашею, и охранять насъ отъ бѣды, опасности.
25) Возставъ отъ міролюбія и сластолюбія, отбрось заботы, совлекись помышленій, отвергнись тѣла: ибо молитва есть не другое что, какъ отчужденіе отъ міра видимаго и невидимаго. Что бо ми естъ на небеси?
Ничтоже. И отъ Тебе что восхотѣхъ на земли? Ничто, какъ только неразсѣянно всегда прилѣпляться къ Тебѣ въ молитвѣ. Нѣкоторымъ богатство, другимъ слава, инымъ стяжаніе бываютъ желательны; мнѣ же прилѣплятися Богови вожделѣнно естъ, и полагати въ немъ упованіе безстрастія моего (Пс, 72, 25. 28).
Аѳ. Если хочешь совершать добрую и Богоугодную молитву, встань и сбрось съ себя пристрастія и заботы мірскія, отрѣши умъ свой отъ всѣхъ помысловъ и мечтаній, очисть сердце свое отъ скверныхъ похотеній, свяжи всякую волю свою, отвергнись тѣла и мудрованій плотскихъ—и вознесись всѣмъ желаніемъ твоимъ къ Богу. Ибо молитва есть не что иное, какъ забвеніе привременнаго міра сего и всего, что есть въ немъ, какъ говоритъ Пророкъ къ Богу: Господи, чего искать мнѣ на небѣ или на землѣ, кромѣ единаго преславнаго лица Твоего? И нынѣ Ты вѣдаешь, что истинно ничего не хочу я, какъ пребыть неразлучно съ Тобою въ молитвѣ моей, и прилѣпляться вниманіемъ и любовію къ красотѣ Твоей. Иные желаютъ богатства, другіе славы, иные стяжаній, у меня же все желаніе и стремленіе къ тому направлено, да сочетаюсь съ Тобою, и какъ огонь проникаетъ желѣзо, да воспламененъ буду благодатію Твоею. И тогда-то, какъ несомнѣнно надѣюсь, Ты очистишь меня отъ всѣхъ страстей, и свѣтоблестящею содѣлаешь душу мою.
26) Вѣра окрыляетъ молитву; ибо безъ той сія не можетъ вознестись на небо.
Аѳ. Теплая вѣра и надежда даютъ крылья молитвѣ— да воспаряетъ на небо; и безъ нихъ умъ одинъ и какойнибудь устроить молитвы не можетъ, а не только такой, которая восходила бы-до Бога и плодъ приносила.
27) Отанемъ и мы, страстные, неотступно умолять Господа; ибо всѣ теперь безстрастные изъ страстности (изшедъ) преуспели въ безстрастіи.
Аѳ. Будучи одержимы страстьми, будемъ всеусердно и со всею вѣрою умолять Бога, да очиститъ Онъ насъ отъ всѣхъ непотребствъ нашихъ. Ибо и тѣ, которые теперь чистыми и прославленными являются, были тоже одолѣваемы и искушаемы страстьми; но умоляли Господа со всѣмъ усердіемъ, и Онъ избавилъ ихъ отъ сихъ страстей, и очистилъ отъ зловонія и злокачественности ихъ.
28) Хотя и Бога не боится судія оный, но зане творитъ Ему труды душа, овдовѣвшая отъ Него по причинѣ грѣха и паденія, то Онъ сотворитъ отмщеніе ея отъ соперника ея—тѣла, и отъ враговъ ея—злыхъ духовъ (Лк. 18, 3—7).
Аѳ. Если судья оный неправедный, о коемъ пишется въ Евангеліи, что онъ Бога не боялся, явилъ наконецъ правду вдовѣ, защитилъ ее и наказалъ врага ея по одному тому, что она часто приходила къ нему и надокучала ему своею просьбою и слезами: кольми паче Богъ, великій и многомилостивый Судія, Которому и некого бояться, Которому никакія прошенія не докучливы и Который не тяготится ежеминутно расточать милости и дары,—сжалится, слыша неутомимый вопль и плачь души, которая овдовѣла отъ небеснаго жениха своего Христа, до причинѣ грѣховъ своихъ, плачетъ предъ Нимъ день и ночь, умоляя Его помочь ей—избавиться отъ враговъ, низведшихъ ее въ такое горькое состояніе и въ немъ держащихъ. Ей, сжалится, и скоро—скоро сотворитъ за нее отмщеніе, повелѣвъ этому неразумному тѣлу не искушать болѣе души, и отразивъ демоновъ съ такою силою, что они не скоро покусятся снова возстать противъ нее,—и ее самую успокоивъ и утѣшивъ.
Мн. Для Бога нѣтъ Бога, котораго бы Онъ убоялся, ни человѣка, котораго бы Онъ устыдился. Нѣтъ на лица зрѣнія у Него; праведный всегда судъ судитъ, обидимаго защищая, а обидящему отмщая, по Своей правдѣ и милости.
28 б) Благодарныхъ благій нашъ купецъ (купитель, искупитель) привлекаетъ въ свою любовь скорымъ испол-неніемъ ихъ прошенія; а неблагодарныя души, какъ псовъ, алчбою и жаждою просимаго заставляетъ долго сидѣть предъ собою посредствомъ молитвы: ибо неблагодарный песъ, получивъ хлѣбъ, тотчасъ удаляется отъ давшаго.
Ил. Богъ съ готовностію исполняя прошенія благодарныхъ рабовъ Своихъ, тѣмъ самымъ еще болѣе привлекаетъ ихъ вѣ любовь къ Себѣ; а прошенія неблагодарныхъ исполняетъ медленно, чтобъ они подолже помолились, и получивъ просимое послѣ притрудной молитвы, не забывали ради труда и о дарѣ. Ибо бываетъ нерѣдко, что получивъ скоро просимое, скоро и забываютъ о благодѣяніи, какъ случилось съ Израилемъ: яде Іаковъ и насытися и отвержеся возлюбленный... и остави Бога, сотворшаго его (Втор. 32, 15).
Аѳ. Благій небесный покупатель нашъ, Богъ, всячески ищущій присвоить Себѣ насъ, устрояя спасеніе душъ нашихъ, для того, чтобы большую возбудить къ Себѣ любовь въ добрыхъ и благодарныхъ рабахъ Своихъ, и дивомъ милости стяжать ихъ Себѣ, тотчасъ даетъ имъ просимое ими. Но какія души неблагодарны и тотчасъ удаляются отъ Него, какъ только получатъ благодать, забывая о дарѣ и не продолжая далѣе молитвы, тѣхъ Онъ заставляетъ долго молиться предъ Собой, чтобъ алкая и жаждая просимаго, они не отдалялися отъ Него, но пребывали во святой волѣ Его; и не бывали подобны псамъ неразумнымъ, которые лишь только получатъ хлѣбъ, тотчасъ отходятъ отъ того, кто имъ даетъ его.
29) Долгое время пребывая въ молитвѣ (и ничего неполучая), не говори, что ничего не пріобрѣлъ. Ибо вотъ уже и пріобрѣлъ. Потому что есть ли какое благо выше, какъ прилѣпляться къ Господу и въ единеніи съ Нимъ пребывать непрестанно?
Аѳ. Не говори, что стоя столько времени на молитвѣ и умоляя такъ долго Бога, я ничего не получилъ. Довольно для тебя добраго навыка къ молитвѣ, который ты стяжалъ чрезъ то. Ибо то истинно есть ангельское дѣло и великій даръ, чтобы неразлучно пребывать съ Богомъ и стоять предъ лицемъ Его, подобно другу возлюбленному и радоваться.
Мн. Не печалься, если, когда молишь о чемъ Бога, Онъ не скоро слышитъ тебя и медлитъ сдѣлать по прошенію твоему. Ибо ты не премудрее Бога. Бываетъ же это съ тобою, или потому что ты не достоинъ, можетъ быть, просимаго; или потому, что пути сердца твоего не соотвѣтствуетъ тому, о чемъ просишь, но противны тому, или потому, что ты не пришелъ еще въ ту мѣру, чтобы вмѣстить просимый даръ: такъ какъ не должно тебѣ прежде времени ни желать, ни искать того, что принадлежитъ высшимъ мѣрамъ, да не посрамится въ тебѣ даръ Божій твоею неумѣлостію употреблять его. Ктому же, что легко пріобрѣтается, легко и теряется; тогда какъ съ чувствительнымъ трудомъ стяжеваемое, и бережется со всѣмъ вниманіемъ и заботливостію.
30) Не столько осужденный страшится (предстать къ выслушанію) приговора о своей казни, сколько тщательный молитвенникъ — предстать на молитву. Посему кто мудръ и внимателенъ, тотъ дѣйствіемъ одного этого вос-поминанія можетъ отвращать себя и отъ досадованія, и отъ гнѣва, и отъ заботливости, отдыха не дающей, и отъ скорби и отъ пресыщенія, и отъ всякаго грѣховнаго помысла.
Ил. Кто стяжалъ навыкъ молиться, тотъ дѣйствіемъ одного страха — предстать предъ Бога въ молитвѣ виновнымъ въ чемъ либо, избавляется отъ многихъ грѣховъ, случай къ которымъ представляется каждый день и часъ.
Аѳ. Не страшится такъ осужденный выслушать приговоръ о своей казни и смерти, ему предлежащей, какъ усердный и благоговейный молитвенникъ страшится того часа, когда имѣетъ онъ предстать предъ Бога въ молитвѣ. Потому разумный человѣкъ, воспоминая объ этомъ, всѣ дѣла свои дѣлаетъ со всею опасливостію и страхомъ, боясь, какъ бы Богъ, когда предстанетъ онъ предъ Него въ молитвѣ, не осудилъ его, какъ фарисея; и старается всячески избѣгать и гнѣва, и осужденія, и погрязновеніявъ заботы, и излишняго насыщенія чрева, и увлеченія какими лцбо помыслами нечистыми и грѣховными.
31) Внутреннею въ душѣ молитвою предуготовляй себя къ предстоянію на твоемъ молитвословіи (на молитвенномъ правилѣ),—и скоро преуспѣешь. Видѣлъ я блистающихъ послушаніемъ (усердно проходящихъ послушанія), и въ то же время не нерадящихъ, сколько есть силъ, памятовать о Богѣ умомъ; которые какъ только становились на молитву, тотчасъ овладевали умомъ своимъ, (собираясь въ самихъ себя) и ручьями начинали проливать слезы, потому что были предуготовлены святымъ послушаніемъ.
Ил. Предъ тѣмъ, какъ надо становиться на молитву, настроивай умъ свой къ моленію, и скоро преуспѣешь въ молитвѣ, если будешь такъ дѣлать всегда.
Аѳ. Прежде чѣмъ пойдешь на молитву, учись молиться, какъ должно внутри себя. Старайся также держать умъ свой всегда собраннымъ, и чтобы ты ни дѣлалъ, помни, что находишься предъ Богомъ. Такъ скоро навыкнешь и въ часъ молитвы имѣть сердце свое къ единому Богу обращеннымъ и съ помощію Божіей благодати и небеснаго просвѣщенія, преуспѣешь въ ней, по мѣрѣ труда твоего и усердія. — Видѣлъ я некоторыхъ, которые усердно проходили возложенныя на нихъ послушанія, и въ тоже время старались, сколько силъ есть, памятовать о Богѣ; за то когда становились они на молитву, тотчасъ побеждали умъ свой неудержимый, и держали его въ себѣ собранно; въ то же время от-верзалось сердце ихъ отъ великаго умиленія, и изъ очей ихъ начинали течь слезы, какъ ручьи. Это дарованіе исходатайствовало имъ ихъ доброе и усердное послушаніе, и чистая мысль молитвенная, какую имѣли прежде водруженною въ умѣ своемъ и въ душѣ своей.
32) Псалмопѣніе съ другими сопровождается плѣненіями и пареніями; а уединенное — не столько. Но на это нападаетъ уныніе, а тому содѣйствуетъ усердіе (другихъ).
Аѳ. Тѣмъ, которые поютъ псалмы вмѣстѣ съ другими братіями, содѣйствуетъ усердіе, возбуждаемое примѣромъ и нежеланіемъ показаться слабѣе другихъ; но за то тутъ бываетъ, что умъ расхищается, тщеславится и блуждаетъ туда и сюда, и другое подобное. Но когда кто поетъ псалмы одинъ, то искушается только тѣмъ, что на него нападаетъ уныніе и'скучаніе за правиломъ, понуждая его или поспѣшнѣе совершить его, или совсѣмъ оставить, подъ тѣмъ предметомъ, что будто умаривается и не можетъ одинъ пѣть долго.
33) Любовь воина къ царю показываетъ воеваніе (то, какъ онъ воюетъ), а любовь монаха къ Богу обнаруживаетъ время молитвы и предстояніе на ней (сколь долго стоитъ на молитвѣ и какъ усердно молится).
34) Состояніе твое (духовное устроеніе) покажетъ тебѣ молитва твоя: ибо богословы назвали ее зеркаломъ монаха.
Аѳ. Молитва твоя обнаружитъ душевное состояніе твое, каково оно; ибо учители нашей церкви говорятъ, что зеркало монаха есть молитва его, и она обличаетъ, хорошъ ли онъ, или худъ. Какъ зеркало показываетъ красиво или безобразно лице: такъ молитва показываетъ, усерденъ или неусерденъ монахъ къ Богу. Усердный и благоговѣйный тотчасъ бросаетъ всѣ свои дѣла, какъ только настанетъ часъ молитвы, и бѣжитъ молиться, какъ на дѣло самое для него пріятное, радостное и все время молится отъ всей души, а неусердный и неблагого-вѣйный, если и является или становится на молитву, то молится съ большимъ трудомъ и нехотѣніемъ, больше однимъ тѣломъ, чѣмъ душею.
35) Кто дѣлаетъ какое либо дѣло и продолжаетъ заниматься имъ, когда застанетъ его за нимъ часъ молитвы, тотъ бываетъ поругаемъ демонами; ибо та и цѣль у этихъ татей, чтобы однимъ часомъ похищать у насъ другой.
Аѳ. Кто, когда придетъ часъ молитвы, не оставляетъ работы своей и всякаго дѣла, которые дѣлаетъ, недодѣланнымъ, какъ застигнутъ, и не бѣжитъ на молитву, остается додѣлывать его, чтобъ потомъ уже помолиться, тотъ явно посмѣваемъ бываетъ демонами: ибо цѣль у этихъ та, чтобъ посмѣваться надъ нами, наущая насъ переносить дѣло съ благопріятнаго ему времени на неблагопріятное, и тѣмъ возмущать порядки нашей жизни, а съ ними и душу, въ отношеніи же къ молитвѣ еще и то, чтобы когда пройдетъ часъ молитвы, а мы между тѣмъ утомимся работою, молитва совсѣмъ была оставлена, или если и станемъ на молитву, чтобъ спѣшили совершить ее кое-какъ, со смущеніемъ ума, бѣгло прочитывая положенное безъ вниманія, чувства и умиленія.
36) Не отказывайся помолиться и о душѣ другаго, хотя ты не стяжалъ молитвы (сильной и дѣйственной); ибо часто вѣра просящаго (помолиться) спасаетъ и того, кто начинаетъ молиться о немъ съ сокрушеніемъ.
Аѳ. Если кто попроситъ тебя помолиться о душѣ своей, то, хоть не имѣешь ты ни добродѣтели, ни чистой молитвы, при всемъ томъ, и видя недостоинство свое, не отказывайся помолиться о немъ; потому что ради того, кто смиряется и проситъ тебя помолиться о немъ можетъ устроиться спасеніе и обоихъ васъ: того, кто проситъ молитвы, за вѣру его, а тебя, если помолишься о немъ, за сердечное сокрушеніе.
37) Не возносись, когда помолясь о другихъ, услышанъ будешь: потому что это вѣра тѣхъ подѣйствовала и взяла силу.
Аѳ. Смотри, когда помолясь о другихъ будешь услышанъ, не приписывай успѣха молитвы себѣ, и не погордись, будто Богъ услышалъ тебя ради того, что ты хорошъ, а держи на сердцѣ, что вѣра тѣхъ, которые просили тебя молиться, походатайствовала предъ Богомъ и Онъ услышалъ тебя по великой милости Своей, хотя ты былъ самъ недостоинъ того.
38) Всякаго отрока каждый день неопустительно испытываютъ во всякой мудрости, какъ научился онъ отъ наставника: отъ ума же всякаго требуется чтобъ онъ во всякой молитвѣ являлъ ту силу, которую пріялъ отъ Бога. Сего ради подобаетъ внимать.
Ил. Всякій, говоритъ, ученикъ каждый день отдаетъ отчетъ учителю своему, какъ выучилъ преподанный ему урокъ. Такимъ образомъ отъ ума во всякой молитвѣ требуется такая сила, какую для молитвы получилъ онъ отъ Бога. Посему внимать надлежитъ, да не будетъ молитва наша нерадива, когда можемъ молиться достодолжно.
Аѳ. Всякой учитель и мастеръ испытываетъ дѣтей, коихъ обучаетъ грамотѣ, или искуству, хорошо ли выучили заданный урокъ, или сработали назначенную работу, и побуждаетъ ихъ каждый день все подвигаться впередъ, чтобы сдѣлаться потомъ и самимъ учителями или совершенными мастерами. Такъ и каждому изъ насъ надобно испытывать самихъ себя во всѣхъ добродѣтеляхъ, особенно же—въ молитвѣ, какой у насъ по нимъ успѣхъ, и подвигаемся ли мы въ нихъ впередъ къ совершенству. Ибо у насъ есть небесный Наставникъ, научающій насъ всякому добру и просвѣщающій умъ нашъ на дѣланіе его. И будетъ время, когда Онъ будетъ испытывать насъ и требовать отчета по всѣмъ предметамъ ученія Его. Потому, чтобъ тогда не быть посрамленными, надобно намъ теперь испытывать себя, во всемъ ли исправны, и если окажемся въ чемъ неисправными, стараться поправиться. Особенно же попечемся о молитвѣ, всячески напрягаясь дѣлать ее, какъ должно, воспоминая въ ней великія благостыни и благодѣянія къ намъ Божіи, благодарнымъ сердцемъ сокрушаясь, если погрѣшили въ чемъ и со слезами испрашивая въ томъ прощенія, чтобъ не быть осужденными на судѣ и преданными на вѣчное мученіе.
38 б) Когда помолишься трезвенно, то вскорѣ затѣмъ будешь боримъ на гнѣвъ; ибо такова цѣль (виды, обычай) у враговъ нашихъ.
Аѳ. Когда помолимся всѣмъ умомъ нашимъ и сердцемъ и всею силою нашею, тогда начнутъ насъ бороть злые демоны, чтобы какъ можно скорѣе ввергнуть насъ въ гнѣвъ и ярость, довесть до того, чтобы мы сказали или сдѣлали что либо неумѣстное, и лишились чрезъ то воз-можности и даже желанія молиться съ такимъ же жаромъ и благоговѣніемъ, опасаясь встрѣтить опять такое же сильное искушеніе.
39) Всякую добродѣтель, наипаче же молитву будемъ всегда совершать со многимъ чувствомъ (отъ души и сердца). Душа тогда начнетъ молиться въ чувствѣ, когда станетъ выше гнѣва.
Аѳ. Будемъ всякое дѣло доброе дѣлать, особенно же совершать молитву отъ всей души и отъ всего сердца, чтобъ они были достойны имени своего и Божіе привлекали благоволеніе. Душа, побѣдившая гнѣвъ, обыкновенно молится отъ всего сердца, если же она еще побѣждается гнѣвомъ, то молитва ея не бываетъ добротна, какъ должно, и плода настоящаго не приноситъ.
Мн. Преуспѣвшій въ жизни по Богу избавляется отъ гнѣва, и никакой непріязни къ ближнему не держитъ въ сердцѣ.
40) Что стяжевается многими моленіями и во многіе годы, то долговѣчно.
Аѳ. Что стяжевается во много времени съ великими трудами и моленіями, то твердо, многосносно, долговѣчно и пребудетъ съ нами до самаго конца нашего.
41) Стяжавшій Господа (имѣющій живущимъ въ себѣ Господа), не станетъ уже самъ вести слова въ молитвѣ; ибо въ такомъ случаѣ Духъ ходатайствуетъ о немъ въ немъ воздыханіями неизглаголанными (Рим. 8, 26).Аѳ. Тотъ, внутри коего обитель себѣ устроилъ Богъ не имѣетъ нужды изобрѣтать и придумывать молитвенныя слова; ибо тогда Самъ Богъ всесильный, всеблагостный будетъ просвѣщать умъ его, что да речетъ въ молитвѣ, и сердце воспламенять, да изливается въ чувствахъ умиленія слезнаго, и душу подвигать къ воздыханіямъ неизглаголаннымъ отъ сильныхъ желаній и глубокихъ болѣзнованій.
Мн. Тогда, говоритъ, умъ благодатію Божіею, воспаряетъ горѣ къ Тому, Кто даетъ молитву молящемуся, и будучи Имъ вдохновляемъ не заботится о словахъ, какія слѣдовало бы ему произносить въ молитвѣ своей: она идетъ у него тогда изъ сердца, безъ словъ изливаясь въ пламенныхъ чувствахъ благоговѣнія, преданности и любви.
42) Никакого чувственнаго мечтанія не принимай во время молитвы, чтобъ не подвергнуться изступленію.
Аѳ. Смотри никакихъ не принимай во время молитвы стороннихъ помысловъ и мечтаній, не слушай рѣчей, будто къ тебѣ обращаемыхъ и не отвѣчай на нихъ, особенно когда они касаются какъ-либо вѣры. Только къ Богу взирай со всѣмъ желаніемъ, умоляя Его, да не дастъ Онъ уму твоему уклониться отъ истины, или впасть въ какое-либо заблужденіе, вѣру повреждающее, и въ какую-либо ересь пагубную, и потерять чрезъ то благодать и даръ правой вѣры, которая требуетъ, чтобъ мы вѣровали слову Божію, какъ отнюдь истинному, и хранили его неизмѣннымъ, согласно Святымъ Отцамъ Церкви нашей.
Мн. Молясь, говоритъ, не уподобляй божественнаго какой-либо чувственной вещи, чтобъ не уклониться отъ правости вѣрованія и исповѣданія.
NВ. Но, кажется, въ семъ пунктѣ говорится о призракахъ чувствамъ представляющихся во время молитвы— образахъ, звукахъ, свѣтахъ, бывающихъ отъ врага. Иные, повѣривъ имъ, сходили съ ума.
43) Удостовѣреніе объ услышаніи прошенія во время молитвы появляется въ душѣ. Удостовѣреніе же есть устраненіе всякаго сомнѣнія; удостовѣреніе есть неявнаго показаніе преясное (не допускающее недоумѣнія и колебанія).
Аѳ. Вѣровать надлежитъ человѣку, что, стоя на молитвѣ со страхомъ Божіимъ и всякимъ благовѣинствомъ, онъ пріиметъ отъ Бога, что требуется для блага души его, что Богъ пріемлетъ слова его и внемлетъ прошенію его, благоволя къ любовному устремленію къ Нему сердца его. Признакъ чистаго и искренно вѣрующаго сердца есть, когда человѣкъ свободенъ отъ всякаго малѣйшаго мельканія невѣрія, и вѣруетъ чисто, созерцая вѣруемое окомъ ума, какъ окомъ тѣлеснымъ видитъ при свѣтѣ солнца вещи предъ собою.
44) Милостивъ будь сильно прилежа молитвѣ: ибо (ради сего) монахи въ ней (въ молитвѣ), сторицею пріимутъ (Мѳ. 19, 29): слѣдующее же (за симъ въ Евангеліи: и животъ вѣчный наслѣдятъ, получатъ они) въ слѣдующемъ (вѣкѣ).
Ил. Если, говоритъ, усотнеришь молитву, то сторицею пріимешь и дарованій отъ нея, и въ будущемъ вѣкѣ животъ вѣчный наслѣдуешь.
Аѳ. Ты, который любишь, чтобы молитва твоя была богопріятна, твори и самъ милостыню по силѣ твоей; потому что за нее милостивые монахи здѣсь получатъ отъ другихъ стократную милостыню, а отъ Бога тысячекратную помощь и всякія дарованія, въ будущемъ же вѣкѣ тмократныя блага вѣчныя и царство небесное, соотвѣтственно трудамъ ихъ, какъ говоритъ Евангеліе: сторицею пріимутъ нынѣ во время сіе и животъ вѣчный и царство небесное наслѣдять (Лк. 18, Мр. 10).
Мн. Заключилъ ты утробу свою для благотворенія: заключу и Я нѣдра мои для помилованія тебя, въ день воздаянія.
Еще: сдѣлай благодѣяніе благочестивому,—и получишь воздаяніе.
Еще: Что плачешь молясь, когда самъ видя слезы бѣднаго не оказываешь ему милости?
45) Огнь нашедши на сердце воскрешаетъ молитву, послѣ же того, какъ она воскресши и на небеса вознесется, бываетъ сошествіе огня въ горницу души.
Ил. Божественное желаніе, вошедши, говоритъ, въ сердце человѣческое, возбуждаетъ въ немъ молитву; когда же сія молитва вознесется на небеса, тогда бываетъ сошествіе Св. Духа на молящагося, какъ было и на Св. Апостоловъ.
Аѳ. Когда огнь божественнаго желанія и божественной любви воспламенитъ сердце, тогда душа возбуждается на молитву и возноситъ ее въ чистомъ помыслѣ на небеса, откуда нисходитъ затѣмъ въ горницу души благодать всесвятаго Духа и озаряетъ ея умъ и сердце, очищаетъ ихъ и мощными творитъ, какъ это было въ Апостолахъ.
Мн. Огнемъ здѣсь называетъ онъ божественное желаніе, которое, возбудившись въ сердцѣ, и умъ возвышаетъ на небеса. Тогда наконецъ въ такую горницу души, высшую всякаго мудрованія земнаго, бываетъ невидимое сошествіе Божественнаго Духа, какое было на Апостоловъ съ видимыми знаменіями.
46) Некоторые говорятъ, что молитва лучше памяти смертной; я же воспѣваю два естества въ единомъ лицѣ.
Ил. Нѣкоторые говорятъ, что лучше молиться, нежели имѣть въ себѣ память смертную; я же, говоритъ отецъ, какъ во единомъ Христе Спасителѣ нашемъ, чту два естества—божество и человѣчество, такъ этѣ две—мо-литву и память смертную, полагаю въ одномъ чинѣ, или ставлю на одну линію.
Аѳ. Нѣкоторые говорятъ, что молитва даетъ болыыее умиленіе и благоговѣніе, нежели памятованіе о смерти, но я обѣ ихъ нераздельно хвалю и почитаю, какъ прослав-ляю и почитаю два естества во Христѣ, божество и человѣчество нераздельно и несліянно соединенныя; ибо обе онѣ вмѣстѣ ведутъ душу къ единой благодати и святости.
Мн. Обе равно благотворно дѣйствуютъ на душу, преисполняя ее божественнымъ умиленіемъ.
47) Бодрый конь обыкновенно по мѣрѣ пройденнаго пути разгорячается и прибавляетъ бѣгу. Подъ бѣгомъ я разумѣю пѣснопѣніе, и подъ конемъ—мужественный умъ. Таковый издали чуетъ брань, и приготовившись (къ ней заранее), пребываетъ прочее вовсе непобѣдимымъ.Ил. Приточно конемъ называетъ онъ умъ и молитву, внушая, что какъ конь, издали почуявъ врага, раздражается, такъ надобно уму, бодренно приступивъ къ молитвѣ и усердно совершая ее, мужественно и съ большимъ во-одушевленіемъ вооружаться противъ страстныхъ помы-словъ, и подступить имъ къ себѣ не допуская.
Аѳ. Добрый конь, начавъ бѣжать, разогрѣвается, и чѣмъ болѣе бѣжитъ, тѣмъ болѣе разгорается и прибавляетъ бѣгу. Бѣгъ—молитва, и конь—мужественный умъ, который чѣмъ болѣе поетъ и молится, тѣмъ болѣе душа внутри возгорается отъ божественнаго воздѣйствія, и облекается силою къ препобѣжденію всѣхъ искушеній и всѣхъ препонъ, какія бы врагъ ни возграждалъ на пути ея, которыя потомъ и встрѣчаетъ будучи готова и вооружена, и преодолѣваетъ, попирая врага и всѣ козни его разрушая, какъ сѣть паутинную.
48) Жестоко отъ устъ жаждущаго отнять воду; но еще жесточае душѣ, съ умиленіемъ молящейся, отторгнуть себя отъ многовожделѣннаго предстоянія, прежде окончанія онаго.
Аѳ. Великое немилосердіе и жестокосердіе отрывать отъ устъ жаждущаго воду, не давая ему утолить жажду, томящую его; но еще болѣе немилосердое и жестокое дѣло — душу умиленную и Боголюбивую отторгать отъ многовожделѣннаго предстоянія въ молитвѣ, прежде окончанія ея, и прежде утоленія жажды душевной.
49) Не отторгайся (отъ молитвы), пока не увидишь огнь и воду (сердечную теплоту и слезы) домостроительно истощившимися: ибо, можетъ быть, во всю жизнь свою не будешь ты имѣть такой благовременности къ полученію оставленія грѣхопаденій.
Ил. Молитвѣ своей, говоритъ, не мѣшай, пока не уви-дишь, что гореніе сердца твоего утихло и вода слезъ изсохла; ибо во всю жизнь свою не найдешь, можетъ быть, подобнаго времени къ оставлению тебѣ прегрѣшеній.
Аѳ. Не отступай отъ умиленной молитвы, пока не прекратится пламень горящій въ сердцѣ, и не истощатся слезы; ибо можетъ случиться, что во всю жизнь свою не встрѣтишь ты болѣе такого благовременія ко отмытію грѣховъ своихъ. Бываетъ, что Богъ много разъ удерживаетъ ихъ, — гореніе сердца и слезы, — для твоего блага, чтобъ ты не возгордился такимъ богодвижнымъ дѣломъ, внутри тебя бывающимъ, но самъ ты никогда не дерзай разсѣявать себя и охлаждать.
Мн. Не отходи отъ молитвы, пока подвигшіяся богоданныя слезы и огнь умиленія не прекратятся сами,— по домостроительству, чтобъ не вознесся ты; ибо не знаешь, что можетъ быть, никогда уже въ другое время не случится тебѣ поимѣть такое сильное ходатайственное предстояніе.
50) Вкусившій молитвы часто однимъ исторгшимся словомъ оскверняетъ умъ, и ставъ на молитву не находитъ уже, какъ обыкновенно, вожделѣваемаго.
Ил. Слово одно часто оскверняетъ умъ, или непристойности его ради, или ради самохвальства, или ради осужденія.
Аѳ. Кто вкусилъ и позналъ сладость молитвы, тотъ часто однимъ словомъ, изъ усть его изшедшимъ по невнимательности, или отъ другихъ услышаннымъ случайно, такъ оскверняетъ умъ свой, что не можетъ уже и не сподобляется, представить его на молитвѣ цѣлостнымъ, и держать чистымъ, или дойти до прежняго умиленія и слезъ, или получить желанное вкушеніе божественнаго, какъ бывало обычно.
51) Иное дѣло надзирать почаще за сердцемъ, а иное епископствовать въ сердцѣ умомъ, яко властителемъ и архіереемъ словесныя жертвы Христу приносящимъ.
Ил. Умъ властителемъ называется, когда держитъ въ порядкѣ и обучаетъ добру тѣлесныя чувства; а епископомъ и архіереемъ, когда и внутреннія помышленія и чувства приноситъ Богу чистыми и непорочными.
Аѳ. Иное дѣло, чтобъ умъ хранилъ сердце, какъ иной господинъ хранитъ свое селеніе и помѣстье, не допуская въ него худыхъ пожеланій, а вошедшія изгоняя и истребляя; а иное—освящать его и подобно архіерею приносить его въ жертву Богу со всѣми движеніями его. Это послѣднее выше и святѣе: ибо Богу посвящать всѣ свои дѣйствія и начинанія болѣе цѣнно предъ очами Божіими, нежели отрѣвать только худыя мысли, желанія и дѣла.
Мн. Иное познавать себя и осматривать; иное быть епископомъ и властителемъ надъ страстями. Послѣднее выше перваго.
Еще: Умъ бываетъ властителемъ, когда все въ себѣ и около себя, какъ то — силы душевныя и чувства тѣлесныя, держитъ въ порядкѣ и управляетъ достодолжно; а архіереемъ — когда посредствомъ молитвы приноситъ на божественный жертвенникъ чистыя и непорочныя помышленія и чувства. Также—дѣло властителя—надзирать за тѣмъ, что внѣ, а дѣло архіерея—надзирать и за тѣмъ, что внѣ, и за тѣмъ, что внутри.
51 б) Однихъ, какъ говоритъ нѣкто изъ получившихъ прозваніе отъ богословія, святый и пренебесный огнь низшедши пережигаетъ, по причинѣ недостаточности еще очищенія въ нихъ, а другихъ просвѣщаетъ, по причинѣ достиженія ими мѣры совершенства. Одинъ и тотъ же огнь именуется и отребляющимъ (очищающимъ) и просвѣщающимъ. Почему иные, исходя отъ молитвы, исходятъ будто изъ пещи огненной, чувствуя облегченіе отъ скверны и вещественности; (а другіе исходятъ) будто изъ (области) свѣта просвѣщенными, облеченными въ двойную ризу смиренія и радованія. Тѣ же, которые исходятъ отъ молитвы, безъ котораго либо изъ этихъ двухъ дѣйствій, молились тѣлесно, — чтобъ не сказать іудейски,—а не духовно.
Аѳ. На тѣхъ, какъ говоритъ Григорій Богословъ, ко-торыхъ умъ стоитъ какъ властитель и охраняетъ сердца ихъ отъ всякаго зла, да не искушаетъ ихъ, Духъ Святый низходитъ, какъ огнь небесный, попаляя страсти ихъ, очищая нечистоты ихъ и избавляя ихъ отъ насилія, какое терпятъ они отъ грѣховныхъ влеченій. А тѣхъ, у которыхъ умъ бодрствуетъ и трезвенствуетъ, какъ архіерей, освящая и Богу въ жертву принося сердце со всѣми его благими движеніями, божественная благодать просвещаетъ, какъ чистыхъ, дѣлаетъ свѣтозарными, какъ совершенныхъ, и мощными, какъ достойныхъ быть дѣятелями въ вертоградѣ Божіемъ, паче и паче преуспѣвая въ любви къ Домовладыкѣ. Сіи бываютъ такимъ образомъ престоломъ и жилищемъ, всегдашнимъ и пребогатымъ, великаго Царя небеснаго. И да не дивимся про-явленію такихъ дѣйствій: ибо Писаніе называетъ Бога огнемъ поядающимъ (Втор. гл. 4) и попаляющимъ зло, и свѣтомъ озаряющимъ добродѣтель, и возвеселяющимъ душу. Почему иными, когда исходятъ они отъ молитвы, ощущается, что въ этотъ часъ благодатію Божіею сердца ихъ измылись какъ въ банѣ, очистились и облегчились отъ страстей: для этихъ Богъ есть, какъ мы сказали, огнь поядаяй. А другіе исходятъ отъ молитвы, какъ бы изъ нѣкоего осіяванія ихъ свѣтомъ, просвещенными, облистанными и облеченными въ великое смиреніе и душевное радованіе, какъ бы Самъ Христосъ, Владыка ихъ надѣлъ на нихъ въ этотъ часъ свой царскій хитонъ. У тѣхъ же, которые исходятъ отъ молитвы, не испытывая какого либо изъ сихъ дѣйствій, молилось только тѣло, а не душа ихъ: таковые скорее суть іудеи невѣрные, чѣмъ добрые христіане.
52) Если тѣло, къ тѣлу прикасаясь, измѣняется подъ дѣйствіемъ его, то какъ не измѣниться тому, кто къ тѣлу Божію прикасается чистыми руками?
Ил. Если взявшій рукою руку человѣческую вдругъ совсѣмъ инымъ дѣлается по воздѣйствію сатанинскому: то какъ не измѣниться тому, кто чистыми руками прикасается тѣла Божія?
Аѳ. Если, когда одно тѣло приближается къ другому и прикасается къ нему, измѣняется его спокойное состояніе въ сильное любленіе; то какъ можно, чтобъ дивнымъ образомъ не измѣнился, не очистился и не просвѣтился тотъ, кто, послѣ приближенія къ Богу въ пламенной молитвѣ, послѣ многихъ колѣнопреклоненій, послѣ изліянія искреннихъ благодареній и славословій, простираетъ руки свои и ими объемлетъ и пріемлетъ пречистое тѣло Господа: причащается его и пречистыя крови Его, въ предивномъ таинстве Евхаристіи? Это можетъ случиться только съ тѣмъ, кто недостойно приступаетъ къ сему таинству, какъ Іуда предатель, который за тайною вечерію держалъ зло въ сердце своемъ.
53) Можно видѣть, что подобно царю земному, и нашъ всеблагій Царь, иногда Самъ, иногда чрезъ друга, иной разъ чрезъ раба, а бываетъ, что и невѣдомымъ путемъ, раздаетъ воинамъ своимъ дары свои,—все впрочемъ смотря и по одеждѣ присущаго намъ смиренія.
Аѳ. Смотря на то, какъ земной царь раздаетъ дары слугамъ своимъ, воинамъ и начальникамъ, можемъ дѣлать наведеніе и о томъ, какъ Богъ даетъ свои дарованія рабамъ своимъ. Ибо какъ тотъ иногда подаетъ даръ своими руками, иногда посылаетъ его чрезъ друга, иногда—чрезъ раба, иногда переодевшись, чтобъ не быть узнаннымъ, скрытными путями подаетъ даръ свой; такъ и Царь небесный и вѣчный многими дивными способами и воздѣйствіями почитаетъ и богатитъ воиновъ своихъ— иноковъ, особенно тѣхъ, коихъ видитъ облеченными въ досточестную одежду смиренія.
54) Какъ царю земному мерзокъ тотъ, кто, предстоя ему—отвращаетъ отъ него лице свое и разговариваетъ съ врагами его,—владыки своего: такъ и Господь мерзитъ тѣмъ, кто предстоя Ему на молитвѣ принимаетъ нечистые помыслы.
Аѳ. Какъ привременный царь гнѣвается на тѣхъ, которые стоятъ предъ нимъ, чтобъ бесѣдовать съ нимъ, а между тѣмъ безъ страха въ сторону отворачиваютъ отъ него лице свое, вступаютъ въ разговоръ съ врагами его, смѣются съ ними и хохочутъ; такъ и вѣчный Царь нашъ ненавидитъ того, кто, предстоя Ему на молитвѣ, обращаетъ умъ свой и сердце свое къ врагамъ Его, злымъ помысламъ, чувствамъ и желаніямъ, и ведетъ съ ними внутри шумную рѣчь о непотребныхъ дѣлахъ и вещахъ, и еще тщеславится тѣмъ и гордится.
55) Пса подходящаго гони оружіемъ; и сколько бы ни безстыдствовалъ онъ, не поддавайся ему.
Ил. Псомъ называетъ демона, хотящаго помѣшать молитвѣ нашей. Гнать его должно оружіемъ честнаго креста и молитвою; и сколько бы разъ онъ ни подступалъ съ безстыдствомъ, поражай его молитвою, творя ее, не смотря на его козни.
Аѳ. Добрѣ держи умъ свой всякой часъ, особенно же во время молитвы своей, и когда увидишь подходящимъ этого пса дерзкаго — демона, который подкрадывается съ лукавымъ намѣреніемъ похитить умъ твой и сердце твое отъ Бога и увлечь инуды, гони его безъ жалости и не позволяй подходить къ себѣ, чтобъ онъ не обольстилъ тебя; и сколько бы разъ ни подходилъ онъ, не переставай противоборствовать ему и прогонять его. Стой мужественно и не давай ему мѣста ни подъ какимъ видомъ, не слушай его и ни мало не позволяй ему развлекать тебя.
Мн. Псомъ называетъ онъ здѣсь демона, покушающагося подъ какимъ либо предлогомъ отмануть умъ отъ молитвы: его надобно отгонять молитвою противъ него къ Богу.
56) Проси плачемъ, ищи послушаніемъ: толцы терпѣніемъ, ибо симъ образомъ просяй пріемлетъ, и ищай обрѣтаетъ и толкущему отверзается (Мѳ. 7, 8).
Аѳ. Испрашивай помощь Божію слезами, ищи ее послушаніемъ, и толцы въ дверь благоутробія Господня терпѣніемъ и пожданіемъ. Такъ исполняется, что обѣтовалъ Господь: просяй пріемлетъ, и проч.
57) Берегись,—какъ бы ни случилось, — молиться въ молитвѣ своей о женщинахъ; чтобъ иначе не быть окрадену десными.
Ил. 0 женщинѣ, говоритъ, не твори молитвы, чтобы при этомъ, конечно, добромъ дѣлѣ, не обокралъ тебя врагъ.
Аѳ. Берегись молиться о какой либо красивой женщинѣ, воспоминаніе о которой производитъ тревожное движеніе въ крови твоей, чтобъ при этомъ врагъ не увлекъ тебя къ нечистымъ помысламъ, а чрезъ нихъ и къ блудному похотѣнію; такъ что желая сдѣлать добро, ты самъ подлежишь опасности впасть въ зло. Почему отскочи отъ этой мысли, какъ отъ бѣсовской сѣти, которую началъ разстилать предъ тобою врагъ, чтобъ потомъ посмѣяться надъ неискуснымъ добротворцемъ — молитвенникомъ.
58) Не обличай плотскихъ дѣяній своихъ подробно, какъ они были, чтобъ не сдѣлаться навѣтникомъ самому себѣ.
Аѳ. Когда въ молитвѣ своей умоляешь Бога о прощеніи, не исповѣдуй подробно плотскихъ грѣховь своихъ со всѣми обстоятельствами, какъ ты ихъ дѣлалъ; какъ бы такимъ воспоминаніемъ не разстревожить грѣховнаго похотѣнія и не сдѣлаться предателемъ самого себя, скверня себя возрожденіемъ скверныхъ пожеланій.
Мн. Замѣть, что срамныхъ дѣяній своихъ не должно до подробности изобличать въ молитвѣ своей.
59) Да не будетъ для тебя время молитвы часомъ разсмотрѣнія необходимыхъ вещей, хотя бы то духовныхъ: въ противномъ случаѣ ты всякій разъ будешь самъ губить свое лучшее.
Аѳ. Когда молишься, не вдавайся въ разсужденіе о чемъ бы то ни было, ни даже о мѣстахъ писанія и о другихъ предметахъ душеполезныхъ, иначе будешь ты губить лучшій плодъ и терять важнѣйшее. Потому необходимо, тебѣ въ часъ тотъ умъ свой держать весь со-браннымъ въ себѣ самомъ, и что говорятъ слова, произносимыя языкомъ твоимъ, то бесѣдовать внутри къ Богу умомъ своимъ безъ всякаго другаго сторонняго помышленія. Ибо мысль къ Богу устремленная и къ Нему прилѣпленная, есть самая дивная, самая драгоцѣнная и самая нужная изъ всѣхъ благихъ помышленій, какія когда либо посѣщаютъ умъ твой. Умѣстно ли потому какое либо изъ нихъ предпочитать въ молитвѣ твоей этой, единой на потребу, Богу предстоящей мысли? Оставь все другое, и держи ее одну.
60) Кто непрестанно держитъ жезлъ молитвы, тотъ не поткнется, и еслибъ это случилось, не падетъ въ конецъ: потому что молитва есть благочестивое побуж-деніе Бога (помочь).
Аѳ. Кто всегда держитъ жезлъ молитвы, чтобъ опираться на него, того душа не поткнется. Если и случится ей поткнуться и впасть въ какое либо прегрѣшеніе, то не падетъ въ конецъ, или падши не разобьется до смерти; потому что молитва можетъ опять тотчасъ поддержать ее и поставить на ноги прямо. Молитва есть нѣкій великій, сладкій и любимый понудитель Бога, стоящій предъ Нимъ и нудящій Его явить милость кающіеся душѣ, да притечетъ, яко многоблагоутробный Отецъ, съ отверстыми объятіями, съ радостію пріять блуднаго сына, и къ неизреченной отрадѣ его, упокоить его на груди своей.
61) 0 пользѣ молитвы будемъ заключать изъ бѣсовскихъ запинаній, случающихся въ часы службъ церковныхъ, о плодѣ же ея—изъ побѣды надъ врагомъ. Въ семъ познахъ, говоритъ Псалмопѣвецъ, яко восхотѣлъ мя еси, яко не возрадуется, во время брани, врагъ мой о мнѣ (Пс. 40, 12).
Аѳ. Пользу молитвы можемъ мы понять изъ препятствій, которыя воздвигаютъ намъ бѣсы въ часы богослуженія, прежде чѣмъ пойдемъ въ церковь,—чтобъ не допустить насъ собраться предъ лице Бога—Судіи вопіять противъ нихъ, и молитвою своею побороть ихъ, поражать и мучить. Еслибъ не была молитва угодна Богу и для насъ полезна, бѣсы не старались бы такъ затруднять выходъ нашъ въ церковь, и всячески мѣшать намъ молиться, какъ должно, въ церкви, внѣшно чрезъ очи и слухъ, и внутренно чрезъ возбужденіе помысловъ. Плодъ же молитвы можемъ познать изъ любви, какую являетъ къ намъ Богъ, исполняя насъ отрадою, когда молимся къ Нему отъ всего сердца нашего, и обрадовая побѣдою надъ врагами; когда видимъ, какъ силою молитвы поражаемы бываютъ враги наши—демоны, и убѣгаютъ отъ насъ, вмѣстѣ съ исчадіями ихъ—страстями и порочными помыслами. Видя такой покровъ Божій, та-кую Божію благодать и силу въ насъ дѣйствующую чрезъ молитву, душа радуется, а враги скорбятъ и терзаются, какъ говоритъ Св. Давидъ: изъ того, что не оставилъ Ты меня, Господи, въ часъ молитвенной брани моей, и не далъ врагу моему побѣдить меня и порадоваться надо мною, какъ ему хотѣлось, познаю, что Ты любишь меня, блюдешь и хранишь, какъ раба и друга своего.
61 б) Воззвахъ, говоритъ еще Псалмопѣвецъ, всѣмъ сердцемъ моимъ (Пс. 118, 145), т.-е. и тѣломъ, и душею, и духомъ; ибо гдѣ бываетъ два послѣдніе собраны, тамъ Богъ посредѣ ихъ (Мѳ. 18, 20).
Аѳ. Въ церкви поется: воззвахъ всѣмъ сердцемъ моимъ, т.-е. устами, душею и умомъ, къ Богу многомилостивому, и Онъ услышалъ меня и избавилъ отъ ада душу мою. И Господь говоритъ въ Евангеліи: гдѣ двое или трое соберутся во имя Его, изъ любви къ Нему, тамъ и Я съ ними посредѣ ихъ. И такъ той молитвѣ, въ коей сочетаваются душа и умъ въ благоговѣинствѣ, сокрушеніи и умиленіи, воистину соприсущъ Самъ Богъ, который и сообщаетъ ей дѣйственную силу.
62) Какъ тѣлесное, такъ и духовное—не все одинаково для всѣхъ (и у всѣхъ). Однимъ болѣе подходятъ спѣшность въ псалмопѣніи, а другимъ — неспѣшность: ибо тѣ говорятъ, что борются съ плѣненіемъ, а эти—съ необученіемъ.
Аѳ. Какъ тѣлесныя силы, такъ и душевныя дарованія не у всѣхъ одинаковы и равны. Какъ въ отношеніи къ тѣлесному, одинъ хочетъ одного, а другой другаго; такъ бываетъ и въ отношеніи къ душевному. Посему и въ псалмопѣніи, иные любятъ пѣть скоро, а другіе—медленно. Тѣ, которые, поютъ скоро, говорятъ, что это дѣлаютъ они для того, чтобъ при медленности, не былъ плѣняемъ умъ ихъ, и расхищаемъ иными помышленіями. А тѣ, которые поютъ медленно говорятъ, что то дѣлаютъ, чтобъ лучше разбирать читаемое и не ошибаться, ибо еще не обучились, какъ слѣдуетъ, и неискусны въ чтеніи. Впрочемъ надо соразмѣрять то и другое съ разсужденіемъ, соображаясь съ временемъ и другими дѣлами.
63) Если будешь неотступно вопіять къ Царю противъ враговъ своихъ, когда они приступаютъ къ тебѣ; то дерзай, недолго протрудишься. Ибо они и сами послѣ скоро отступятъ отъ тебя, потому эти непотребные не захотятъ видѣть тебя получившимъ вѣнецъ за борьбу съ ними молитвою; но, кромѣ того, они побѣгутъ будучи бичуемы молитвою, какъ огнемъ.
Аѳ. Если будешь неотступно умолять небеснаго царя, чтобъ защитилъ тебя отъ враговъ, когда они окружатъ тебя съ искушеніями; то имѣй благонадежное къ Нему дерзновеніе: не придется тебѣ долгое время трудиться надъ прогнаніемъ ихъ. Они и сами собою скоро убѣгутъ отъ тебя: ибо приступили, чтобъ мѣшать тебѣ молиться и, утомивъ тебя нападеніемъ и истощивъ твое мужество и терпѣніе, заставить прекратить молитву: но видя, что ты твердо противостоишь имъ и борешься не жалѣя себя, и зная, что за это ты тѣмъ краснѣйшій получишь вѣнецъ, чѣмъ болѣе пребудешь въ мужественной борьбѣ, тотчасъ отбѣгутъ, нехотя, по зависти, доставлять тебѣ своими бранями вѣнцы. Такъ и поэтому они убѣгутъ; особенно же потому, что не смогутъ вынести пламени молитвы, которое подобно огню палитъ ихъ и жжетъ мучительнѣе огня адскаго.
64) Мужество стяжи всяческое, и будешь Бога имѣть учителемъ въ молитвѣ твоей. Тому, чтобъ видѣть глазами, нельзя научиться со словъ: это приходитъ естественно. И красоту молитвы (нельзя узрѣть) по истолкованію другаго—она сама въ себѣ имѣетъ наставникомъ Бога, Который научаетъ человѣка разуму, даетъ молитву молящемуся, и благословляетъ лѣта праведныхъ (Пс. 93, 10: 1 Цар. 2, 3).
Ил. Мужество стяжи, т.-е. великое тщаніе и прилежаніе къ молитвѣ, и сподобишься имѣть Бога наставникомъ въ ней.
Аѳ. Понуждай себя стоять всегда на молитвѣ съ усердіемъ, терпѣніемъ и мужествомъ, и достигнешь того, что Самъ Богъ будетъ тебя укрѣплять въ ней и научать. Какъ глазъ естественную имѣетъ способность смотрѣть и видѣть, и не требуетъ словеснаго къ тому наставленія; такъ и когда душа добрая къ Богу устремляется въ молитвѣ своей, то Онъ естественно просвѣщаетъ ее и научаетъ стоять въ молитвѣ предъ Нимъ со страхомъ и любовію. И словами никто не можетъ дать другому познать красоту молитвы, ни истолковать способа, коимъ Господь Самъ руководитъ душу да пребываетъ съ Нимъ. Ибо Онъ есть научающій человѣка разуму. Онъ одѣваетъ просвѣщеніемъ умъ и влагаетъ благія стремленія въ сердце. Онъ благословляетъ долголѣтіемъ всякаго благаго раба Своего, молящагося къ Нему съ вѣрою и теплымъ желаніемъ. Ей, воистину такъ есть, такъ учитъ насъ писаніе, и показываетъ повсюдный опытъ.
Мн. Не въ учителѣ, говоритъ, имѣешь ты нужду, для молитвы: но въ собственномъ твоемъ къ ней усердіи, ради котораго Самъ Богъ будетъ тебѣ наставникомъ въ молитвѣ. Того, кто терпѣливо и усердно молится, Богъ непосредственнымъ Своимъ просвѣщеніемъ научаетъ мо-литвѣ и избавляетъ умъ его отъ блужданія и сердце отъ плѣненія.
Тамъ же Св. Максима: Искренно любящій Бога молится неразвлеченно, и неразвлеченно молящійся искренно любитъ Бога. Не можетъ не развлеченно молиться тотъ, у кого душа прилѣплена къ земному. Слѣдовательно, не любитъ Бога тотъ, у кого умъ связанъ пристра-стіями къ человѣческимъ вещамъ.
Тамъ же Св. Нила: Молитва есть восхожденіе ума къ Богу. Вниманіе, ищущее молитву, молитву обрѣтаетъ, ибо за вниманіемъ естественно послѣдуетъ молитва. Объ этомъ и да будетъ у насъ вся забота.