Продолжение главы III

Епископ Афанасий (Сахаров). О ПОМИНОВЕНИИ УСОПШИХ ПО УСТАВУ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

ПОЛОЖЕНИЕ ТЕЛА ВО ГРОБ

На Востоке, кажется, и доныне тела усопших полагаются в могилу без особого гроба. Имея в виду такую практику, наш требник лишь в самом конце последований погребения говорит о положении тела усопшего в гроб, под которым разумеется могила. Но в последовании отпевания усопших в пасхальную седмицу излагается чин положения тела в ковчег, под которым разумеется особый, отличный от могилы гроб. Чин этот полагается совершать еще в доме прежде изнесения тела в храм для отпевания. После начального иерейского возгласа во время пения обычных пасхальных стихов Да воскреснет Бог и про­чая... священник кропит священною водою тело умершего и ковчег его извне и изнутри и абие влагают (тело) в нем. Ввиду того, что у нас всегда тела усопших прежде погребения полагаются в особый гроб, указываемый в последовании пасхального погребения чин поло­жения тела усопшего в гроб должен быть соблюдаем и во всякое другое время, разумеется, с заменой во время совершения его пас­хальных песнопений пением обычного Трисвятого, коим начинается панихида или лития, всегда после этого совершаемая. Если право­славные всё употребляемое ими даже в житейском обиходе освящают молитвою и окроплением святою водою для чего в требнике есть особая молитва на освящение всякой вещи (34), — если есть особый чин на освящение земного жилища (35), а в последовании освящение воды святых Богоявлений ей испрашивается между прочим благо­дать... и на освящение домов, то так естественно очистить, освятить чрез окропление святою водою гроб, который будет для тела усопшего жилищем, домовиною до того момента, когда труба Архангела позовет его на Страшный Суд. И как при освящении нового дома окропляется не только дом, но и имевшие обитать в нем, так и здесь окропляется и самый гроб совне и изнутри, и влагаемое в него тело усопшего (36).

 

ЗАУПОКОЙНОЕ ВСЕНОЩНОЕ БДЕНИЕ

Прекрасный обычай возносить усиленные моления об усопших накануне дня погребения и некоторых нарочитых поминальных дней принимает незаконное оформление, когда ВЗАМЕН обычных дневных вечерни и утрени совершается так называемое заупокойное всенощное бдение. Наш Церковный Устав такой службы совсем не знает и в основных богослужебных книгах Православной Русской Церкви такого чина нет.

Церковный Устав даже и для таких исключительных поминальных дней, как субботы Мясопустной и Пятидесятницы, не знает и не допускает ни малой вечерни, ни бдения с паремиями и литией. И по существу несоответственно совершать всенощное бдение ради помино­вения одного или немногих, торжественно назначаемое только для немногих великих праздников, общественное богослужение низводить до частной требы. На общественном богослужении Церковь всегда старается сдерживать проявление личных чувств. На службах частных она сама побуждает молящихся изливать наружу свои личные чувства, не таить скорбь на сердце, давать простор слезам (37).

Богослужение общественное, каковым является бдение, хотя бы совершалось по просьбе того или иного богомольца как бы в качестве требы, все же остается общественным богослужением и должно со­вершаться точно по тому чину, который для него установлен Цер­ковным Уставом. При совершении бдения в качестве нарочитой поминальной требы об одном или немногих, как совместить и пот­ребность излить по возможности до конца свою скорбь и требование сдерживать ее? Напр. продолжительное пение непорочных по утрен­нему чину без единого упоминания об усопших не даст удовлетворения молящимся, которые в данном случае горят одним желанием чаще вспоминать, усиленнее молиться о нарочито поминаемых. Здесь нужны бы Помяни Господи... Упокой Господи..., но на утрени их не может быть. Так лишний раз открывается, как целесообразны уста­новления Святой Церкви, и как мудрования человеческие проникнутые как будто хорошими намерениями, желанием подоль­ше (38) и поусерднее помолиться, не достигают цели своей. Так лишний раз убеждаемся, как важно и полезно точно исполнять данное Святою Церковью в Ее Уставе, и исполнять именно так и в тех случаях, как и когда Ею указано, а не употреблять его по иному назначению, не придавать ему другого смысла, и тем более не вы­думывать новое, неизвестное Церковному Уставу. Да и зачем, собст­венно, нужно особое «заупокойное всенощное бдение», когда у нас есть всенощное заупокойное богослужение — великая панихида. Надо только совершать ее точно по уставу. Поэтому при желании поусилен­нее помолиться, напр. накануне погребения или поминовения кого-либо из усопших, гораздо соответственнее будет совершать великую панихиду так, как она положена по уставу со стихословием всей 17-й кафизмы, с пением по каждом стихе ее положенных припевов, с пением или по крайней мере с чтением всех тропарей канона. Это потребует немало времени (39), чем будет удовлетворено желание подольше помолиться. Будет удовлетворено и другое желание — молиться в случае исключительно только о поминаемых, так как на панихиде почти исключительно заупокойные молитвословия — не за­упокойного на ней разве только псалмы 90-й и 50-й, катавасия и Трисвятое. А не заупокойный сам по себе псалом 116 весь перепле­тается заупокойными воззваниями.

Сравнительно не так давно (40) явилось особое издание: «После­дование парастаса сиречь великая панихида и всенощного бдения об усопших». Это последование перепечатано из требника Петра Могилы, с небольшими изменениями. Но требник Петра Могилы, являясь памятником южно-русской богослужебной практики XVII века, не принят в круг обязательных богослужебных книг, употребляемых Православною Русскою Церковью. Однажды изданный, он никогда более не перепечатывался. Поэтому и заимствованное из него после­дование заупокойного всенощного бдения, как и помещаемые в иерей­ском молитвослове в двух местах службы за упокой, не имея оправ­дания в основных действующих богослужебных книгах Православной Русской Церкви должны быть рассматриваемы только как предназ­наченные для частного, келейного, домашнего совершения их, а не в замену положенного по уставу ежедневного богослужения и даже не в дополнение к нему, так как и это повело бы к нарушению устава. Поэтому при желании совершить непременно заупокойное всенощное бдение по означенному чину, оно может быть совершено в доме, в усыпальнице, на могиле или в храме, но только не во время, положенное для уставного богослужения (41).

 

ПОСЛЕДОВАНИЕ ПРЕД ИЗНЕСЕНИЕМ ТЕЛА УСОПШЕГО ИЗ ДОМА

Когда все будет готово, тело усопшего приносится в храм. Пред изнесением его из дома совершается краткое заупокойное последо­вание, почти соответствующее чину так называемой обычной литии, с небольшими, но характерными особенностями. Тогда как на литии непосредственно за возгласом ектении следует: Слава Тебе, Христе Боже, пред выносом тела из дома отпуст предваряется возглашением Премудрость и пением Честнейшую. В старину твердо соблюдался благочестивый обычай пред выходом из дома совершать так называемый семипоклонный начал, в состав которого входит Достойно есть.., Честнейшую... и отпуст. Умерший собрался тоже выходить из дома, поэтому здесь и Честнейшую, отсутствующая на обычной литии. И самый отпуст здесь исключительный, нигде и никогда более не повторяющийся, — не обычный заупокойный Воскресый из мертвых Христос истинный Бог.., а особый: Живыми и мертвыми обладаяй Христос истинный Бог наш. И наконец, как исключение из общего правила, на отпусте в данном случае, как еще и в конце всего последования погребения возглашается и имя усопшего (42).

 

ПЕРЕНЕСЕНИЕ ТЕЛА ВО ХРАМ

После отпуста краткого последования творит паки священник начало: Благословен Бог наш, и начинаем пети: Святый Боже, со страхом и всяким умилением, и вземше мощи усопшего отходим во храм, предъидущим священником с лампады (с возженными свечами), диакону с кадильницею. Иерейское Благословен Бог наш — это соб­ственно начало самого последования исходного, как характерно в требнике именуется последование отпевания, ибо это последование для брата нашего, исходящего из нашей среды, из этого мира. Оно и начинается как бы на ходу.

С непрерываемым пением ангельской песни Святый Боже пере­носится тело усопшего в храм. При этом, как и при перенесении тела из храма к могиле у нас соблюдается добрый обычай. Родственники и знаемые усопшего, а также и не знающие его встречающиеся гробу православные, по чувству братской христианской любви к почившему собрату, подают в память усопшего милостыню священнослужителям, а эти последние совершают краткое поминовение усопшего, произнося заупокойную ектению и возглашая ему вечную память.

Совершая последнее богослужение у гроба скончавшегося право­славного христианина, Святая Церковь не только имеет в виду вознести моление о прощении грехов его, но и почтить усопшего собрата в этот исключительный для него день, когда он становится центром внимания всего Церковного собрания, как бы своего рода юбиляр или именинник (43), в последний раз усладить отходящего торжественною и умилительною службою в храме, где прежде многажды вкупе свидо-хомся... и вкупе пояхом (44).

Последование погребения — торжественная соборная служба. Тогда как в других последованиях, даже в последованиях крещения, брака действует один иерей с диаконом, совершение погребения предпола­гается при участии целого сонма священнослужителей, если возможно, то и с архиереем во главе (45). Не только при погребении взрослого вземши мощи, отходим в храм предъидущим священником с лампады, диаконом с кадильницею (46) предъидущим священником, диаконом и ВСЕМУ КЛИРУ, миряном же последующим (47) — даже и при погребении младенца, вземше тело идут по гробу предъидущим СВЯЩЕННИКОМ И ДИАКОНОМ (48).

Весь этот сонм священнослужителей окружает гроб усопшего, как на юбилее окружают юбиляра собравшиеся почтить его. Около гроба, как бы около некоторой святыни поставляются крестовидно подсвечники с возженными светильниками. Все молящиеся имеют в руках горящие свечи, как в великие праздники. Как при больших торжествах соверша­ется обильное воскурение фимиама, причем всякое каждение начинает­ся и оканчивается каждением тела мертвого, честь, которая обычно воздается иконе праздника, чествуемой святыне и предстоятелю церков­ного собрания. Не случайно тело усопшего в большинстве случаев в пос­ледовании погребения именуется «мощами». Дорогие останки дорогого усопшего становятся как бы некоторой святыней. Они и действительно святыня, ибо неоднократно освящались таинствами церковными. При перенесении тела усопшего из дома в храм и из храма к могиле, ему предшествует с кадильницами, как при встрече почетных лиц и перене­сения святынь. Так чествуют церковное собрание своего собрата.

А в отношении окружающих гроб последования погребений имеют в виду, насколько возможно, умерить их печаль, утешить их, приободрить, подвигнуть к тому, что наиболее нужно усопшему — к молитве о нем и, наконец, самим им преподать обильное назидание.

 

ПОСЛЕДОВАНИЕ ИСХОДНОЕ МИРСКИХ ЧЕЛОВЕК

Из последований не входящих в круг суточного богослужения глав­нейшие и чаще совершаемые составлены по образцу утрени, являются сокращением ее. Таковы молебен, панихида. Последование погребения мирских человек также по образцу утрени, но утрени торжественной и лишь изредка, в исключительных случаях совершаемой. Кроме обыч­ных для утрени псалма 50 и канона с его седальнами, кондаком и ико­сом, что есть и на панихиде и на молебне (49) в последовании погребения есть и стихиры, которых нет на панихиде (50), а на молебне бы­вает по большей части всего одна (51). Сверх этого в последование пог­ребения входят непорочны как на воскресной и великосубботной ут­рени, блажены, как на утрени Четвертка Великого Канона и Великого Пятка, и апостол, и Евангелие, как только утрени Великой Субботы. Уже это свидетельствует о том, что последование погребения — служба важная, торжественная и что, следовательно, к нему должно относиться особливо бережно, исполнять его с возможной тщательностью и точно­стью.

Иногда говорят: «заупокойные моления у гроба не должны быть про­должительны. Надо пощадить чувства окружающих». Так где же лю­бовь к успошим, о которой так много говорят? Не в том же она чтобы поскорее исполнив неизбежное, поскорее уйти от гроба, как неприятно­го воспоминания о смерти? Для усопшего нет большего утешения, как молитва о нем. Побыть подольше около любимого в обстановке отрад­ной и утешительной для него должно быть особенно желательно для искренно любящего и верующего человека. И, наконец, ведь это же пос­ледняя служба, последняя треба для брата нашего. Ко всему этому, са­мый чин погребения, если бы он совершался как должно, в значительной мере облегчил бы скорбь окружающих гроб, влил бы много целительно­го бальзама в их сердца, успокоил бы их чувства, умерил бы их печаль и стенания. У нас же не только сокращают последование погребения, но и сокращаемым частям придают совершенно иной смысл, а иногда вно­сят такое, что Устав сознательно удалил из этого последования. Так, нередко вместо бодрого, торжественного аллилуйа к стихам 1-й и 3-й славы непорочных употребляют панихидные припевы Помяни Гос­поди. .. Упокой Господи, они, де, более трогательны, чем аллилуйа. Но, не говоря о том, что это нарушение Устава, эта «большая трогатель­ность» вместе со всей обстановкой, создает недолжное настроение чрез­вычайной нервности, плаксивости, расслабленности. Частым упомина­нием об успошем, да еще в такой формулировке: Помяни... Упокой.., как будто хотят лишний раз ударить по нервам окружающих, нисколь­ко не щадя их чувства!

 

НЕПОРОЧНЫ ПО ПОСЛЕДОВАНИИ ПОГРЕБЕНИЯ

Непорочны, совсем забытые в последовании панихиды, в после­довании погребения сохраняются, но в каком виде? Всего по 2—3 стиха на каждой статии, — это на 176 стихов псалма! — только то, что напечатано в малом требнике лишь в качестве начала, с указанием, как должно исполнять в данном случае непорочны. А самый текст всего псалма предполагается, должно быть взят из псалтири  (52).

Между тем, казалось бы, так вожделенно и утешительно должно бы быть для верующих и любящих усопшего пропеть у гроба его тот псалом, который поется у гроба Спасителя, — пропеть весь этот псалом, эту трогательную песнь о законе, делающем блаженными и здесь на земле ходящих по путям его (53), оживляющем для вечности (54), дарующем помощь и на всемирном суде (55).

 

МАЛАЯ ЕКТЕНИЯ В ПОСЛЕДОВАНИИ ПОГРЕБЕНИЯ

После каждой статии непорочных, как и по 3, 6 и 9 песнях канона, произносится обычная заупокойная малая ектения. Но, тогда как на панихиде и на заупокойной утрени предполагается чтение многих имен и на тайной молитве иерея и потому на время чтения этой молитвы назначается сорокократное Господи помилуй, — на пог­ребении, где возглашается во всех случаях всего только одно имя, Господи помилуй после последнего прошения поется всего один раз. Но зато к 2-му и 3-му прошениям малой заупокойной ектении в чине погребения Господи помилуй припевается по трижды, как бы в некоторое восполнение вместо опускаемого 40-кратного Господи помилуй после последнего прошения (56).

 

«ПОКОЙ СПАСЕ НАШ» В ПОСЛЕДОВАНИИ ПОГРЕБЕНИЯ

После ектении, следующей за тропарями по непорочных и пред 50 псалмом поется обычный седален: Покой Спасе наш с его бого­родичным. Но в данном случае способ исполнения его имеет некоторую особенность. После того, как весь седален будет пропет один раз полностью, поется Слава и повторяется только конец седальна: и вся яже в ведении Человеколюбче. Затем уже следует и ныне и богородичен. Это пение после Слава одного только окончания седальна не имеет ничего общего с установившейся у нас практикой пения одних концов с опущением всего остального содержания песнопения. В данном случае весь текст седальна был только что пропет, его содержание у всех внимательных богомольцев как бы пред глазами еще стоит, а двукратным повторением окончания еще сильнее, чем при обычном ипофонном пении (57) подчеркивается последняя мысль седальна. Ив обычных беседах нередко бывает, что фразу или отдельные слова, произведшие особенно сильное впечатление, особенно понравившиеся, собеседники повторяют не один раз, иногда даже прерывая дальнейшую беседу этим повторением того, что заняло все внимание или особенно поразило, и что как будто не хочет уступать место новым мыслям. Так и здесь. После седальна собственно надо бы петь прямо слава и ныне и богородичен. Но певцы как бы не могут еще оторваться от произведенного на них сильного впечатления седальна, и начавши дальнейшее, они, пропевши только половину фразы, одну только слава, обрывают речь и еще раз повторяют последние слова седальна. Тогда другой лик, который уже успел несколько поуспокоиться от сильного впечатления, подхватывает оборванную фразу и ныне и поет то, что должно быть, — богородичен.

Такой способ исполнения песнопений употребляется лишь в исключительных случаях. Им, между прочим, поются седальны на утрени Великого Пятка.