VII. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ С ИНОСЛАВНЫМИ ЦЕРКВАМИ,  НЕХРИСТИАНСКИМИ РЕЛИГИЯМИ И С ГОСУДАРСТВАМИ61. ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И...

VII. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ С ИНОСЛАВНЫМИ ЦЕРКВАМИ,  НЕХРИСТИАНСКИМИ РЕЛИГИЯМИ И С ГОСУДАРСТВАМИ61. ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И ИНОСЛАВНЫЕ ЦЕРКВИ

61.1. Каноны о ересях и расколах. В Символе мы исповедуем веру в Единую Церковь. Церковь действительно единственна и едина; в исторической реальности, однако, христианская Цер­ковь предстает разделенной на конфессии. По нашей вере толь­ко Православная Церковь тождественна исповедуемой в Симво­ле Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Вопрос об отношении к Единой и Святой Церкви отделившихся от нее хри­стианских общин - трудная экклезиологическая проблема.

В «Основных принципах отношения Русской Православной Церкви», принятых Архиерейским Собором 2000 года, содер­жится положение о том, что «заблуждения и ереси являют­ся следствием эгоистического самоутверждения и обособле­ния. Всякий раскол или схизма приводит к той или иной мере отпадения от Полноты церковной. Разделение, даже если оно происходит по причинам невероучительного харак­тера, есть нарушение учения о Церкви и в конечном счете приводит к искажениям в вере»⁴⁶⁹.

Ряд канонов посвящен теме расколов и ересей. Среди них особенно важны 13-е, 14-е и 15-е правила Двукратного Собо­ра. Правило 13-е гласит: «Вселукавый, посеяв в Церкви Хри­стовой семена еретических плевел и видя, яко они мечем духа посекаются из корени, вступив на другой путь козней, покушается безумием раскольников разсекати Тело Христово; но и сей его навет совершенно воспящая, святый Собор оп­ределил ныне: аще который пресвитер или диакон, по неко­торым обвинениям, зазрев своего епископа, прежде соборно­го изследования и разсмотрения и совершеннаго осуждения его дерзнет отступити от общения с ним и не будет возносити имя его в священных молитвах на литургиях по церков­ному преданию, таковый да подвергнется извержению и да лишится всякия священническия чести. Ибо поставленный в чин пресвитера и восхищающий себе суд, митрополитом пре­доставленный, и прежде суда сам собою осуждати своего отца и епископа усиливающийся, не достоин ни чести, ниже наименования пресвитера. Последующие же таковому, аще суть некие от священных, такожде да лишены будут своея чести: аще же монахи или миряне, да отлучатся вовсе от церкви, доколе не отвергнут сообщения с раскольниками и не обра­тятся к своему епископу».

В этом правиле центральным узлом всякого раскола по­ставляется прекращение поминовения своего епископа за бо­гослужением и, тем самым, разрыв канонического общения с ним. Из правила вытекает, что никакие обвинения против за­конного епископа, пока они не доказаны в судебном поряд­ке и не повлекли за собой «совершенного осуждения его», что в данном случае следует понимать как извержение из сана или, по меньшей мере, запрещение в служении, не мо­гут служить поводом для разрыва с ним каноннического об­щения и выхода из повиновения ему.

Правило 14-е предусматривает аналогичные санкции по отношению к епископу, который прекращает возношение имени своего митрополита, - в эпоху Вселенских Соборов епископы, как правило, зависели не прямо от Патриархов, но от митрополитов, которые, в свою очередь, находились в юрисдикции Патриархов. И, наконец, 15-е правило распрос­траняет ту же норму и предусматривает ту же санкцию по отношению к митрополитам, не возносящим имени Патриар­ха за богослужением и тем «учиняющим раскол».

Одновременно правило делает исключительно важное разъяснение, касающееся возможных случаев впадения пред­стоятелей в ересь: «Отделяющиеся от общения с предстояте­лем ради некия ереси, осужденныя святыми Соборами или отцами, когда он проповедует ересь всенародно и учит оной открыто в церкви, таковые аще и оградят себя от общения с глаголемым епископом прежде соборного разсмотрения, не токмо не подлежат положенной правилами епитимии, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осуди­ли не епископов, а лжеепископов и лжеучителей, и не рас­колом пресекли единство Церкви, но потщились охранити Церковь от расколов и разделений».

Право и даже обязанность порвать каноническое общение с епископом, впавшим в ересь, правило ограничивает двумя ус­ловиями: во-первых, ересь в этом случае должна быть извест­ной и соборно уже осужденной, а во-вторых, если епископ, с которым надлежит порвать общение, проповедует ересь публич­но, всенародно. Ошибочное или даже еретическое мнение, высказанное епископом в частном порядке, не может давать ос­нование пресвитеру или нижестоящему архиерею основания для прекращения возношения его имени за богослужением. Если же публично проповедуемое епископом еретическое уче­ние является новым и Соборами еще не осуждено, то для пре­кращения общения с ним надлежит дожидаться соборного осуждения этого учения и самого лжеучителя. До тех же пор разрыв общения с ним остается, согласно 15-му правилу, неза­конным и влекущим за собой извержение из сана, даже если бы прекративший возношение имени оказался прав в своих по­дозрениях и последующий соборный суд их подтвердил.

61.2. Каноны о присоединении еретиков и раскольников. Совершенно особое значение в истории Церкви приобрели мысли святого Василия Кесарийского о еретиках и схизмати­ках, высказанные им в двух Посланиях к святому Амфилохию Иконийскому и составившие содержание 1-го и 47-го правил святителя. Отвечая на канонические вопросы святого Амфилохия, Василий Великий касается, в частности, и при­соединения к Кафолической Церкви получивших крещение вне ее. Святой Василий ссылается при этом на правила древ­них отцов, но поскольку разные отцы поступали в подобных случаях по-разному, ему приходится не только излагать их взгляды, но и высказывать свое собственное суждение. Свя­той Василий оспаривает мнение Александрийского епископа Дионисия относительно благодатности крещения у пепузиан (монтанистов), излагает ригористические взгляды святого Киприана и Фирмилиана Кесарийского о раскольниках и противопоставляет им иные мнения  «некоторых в Асии».

Ссылаясь на святых отцов древности, Василий Великий раз­деляет всех отступников от Кафолической Церкви на три разря­да: еретиков, раскольников и самочинников: «Ибо древние поло­жили приимати Крещение, ни в чем не отступающее от веры; посему иное нарекли они ересию, иное расколом, а иное само­чинным сборищем. Еретиками назвали они совершенно отторг­шихся и в самой вере отчуждившихея; раскольниками - разде­лившихся в мнениях о некоторых предметах церковных и о во­просах, допускающих уврачевания: а самочинными сборищами

собрания, составляемые непокорными пресвитерами или епископами и ненаученным народом. Например, аще кто, быв обличен во грехе, удален от священнослужения, не покорился правилам, а сам удержал за собою предстояние и священнослужение, и с ним отступили некоторые другие, оставив Кафолическую Церковь, сие есть самочинное сборище. О покаянии мыслити инако, нежели как сущие в Церкви, есть раскол. Ереси же суть, например: манихейская, валентинианская, маркионитская и сих самых пепузиан. Ибо здесь есть явная разность в самой вере в Бога. Почему от начала бывшим отцам угодно было кре­щение еретиков совсем отметати; крещение раскольников, яко еще не чуждых Церкви, приимати; а находящихся в самочин­ных сборищах исправляти приличным покаянием и обращением и паки присоединяти к Церкви. Таким образом даже находящи­еся в церковных степенях, отступив купно с непокорными, ког­да покаются, нередко приемлются паки в тот же чин» (1-е прав. Вас. Вел.).

В данном высказывании чин приема в Православную Цер­ковь обусловлен мерой отступления доктрины той схизмы, к которой прежде принадлежал приходящий в Церковь, от пра­вославного учения. Еретики, искажающие самую суть веры, ставятся святым Василием наравне с язычниками и иудеями; их крещение отвергается и приходящие из ересей принимают­ся через перекрещивание. Крещение раскольников, отступив­ших от православной веры в менее важных вопросах, и самочинников признается действительным. В отдельных случаях священнослужители-схизматики принимаются в сущем сане.

Излагая учение святого Киприана и Фирмилиана, Василий Великий высказывает глубокую мысль, которую в дошедших до нас самих творениях отцов обнаружить нельзя, - мысль о постепенном иссякании благодати в обществах, отделившихся от Церкви: «Хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа. Ибо оскудело преподание благодати, потому что пресеклось законное преемство» (1-е прав. Вас. Вел.). Тяжесть греха нелюбви к братьям, который западные отцы возлагали на всех раскольников, со временем, когда самый разрыв с ка­фолической Церковью отодвигается в прошлое, умаляется, становится легче, но оскудение благодати Святого Духа повер­гает схизматиков в духовно опасное состояние. Святой Васи­лий затрагивает здесь также вопрос об апостольском преемстве священнодействия. Оскудение благодати ставит под сомнение полноту апостольского преемства даже при формально пра­вильном соблюдении канонических условий хиротонии.

Что касается точного отнесения тех или иных отступников к еретикам, раскольникам или самочинникам, то святой отец избегает категорически навязывать свое суждение Церкви. Он только решительно оспаривает правомерность отнесения пепу­зиан к раскольникам, находя, что те, кто «восхулили на Духа Святаго, нечестиво и бесстыдно присвоив наименование Утешителя Монтану и Прискилле» (1-е прав. Вас. Вел.), - несомненно еретики, и крещение их совершенно ничтожно. Высказывается он определенно и о новацианах: «Кафары суть из числа раскольников» (1-е прав. Вас. Вел.). Относи­тельно крещения энкратитов, последователей Татиана, Васи­лий Великий приводит разные мнения отцов и удерживается от собственного суждения. Но в своем 47-м правиле он скло­няется к тому, что и энкратитов, вместе с саккофорами и апотактитами, следует перекрещивать. Так поступали с ними в Кесарийской Церкви, в которой предстоятельствовал сам Василий Великий. Обычаем своей Церкви святитель, однако, не связывает волю Вселенской Церкви, полагая, что вопрос этот требует соборного обсуждения.

В первом Послании к святому Амфилохию не упоминают­ся отступники, которых можно было бы отнести к самочин­никам, однако из истории борьбы за Никейский Символ веры известно, что святитель считал допустимым епископов-омиусиан принимать в Кафолическую Церковь в сущем сане. А о тех, кто сомневается в Божестве Святого Духа, Василий Ве­ликий писал: «Не будем требовать ничего большего, но пред­ложим желающим соединиться с нами братьям никейскую веру, а если с нею согласятся, мы попросим их допустить, что не должно называть Святого Духа тварью и не иметь общения с теми, кто это говорит»⁴⁷⁰.

Готовность святого Василия признать допустимой и ту практику в отношении к еретикам, которую сам он не одоб­ряет, объясняется вовсе не тем, что догматические заблужде­ния стояли для него на втором плане, и дисциплинарную практику он вполне подчинял соображениям церковной пользы и «икономии», как впоследствии объясняли его пози­цию священномученик Иларион (Троицкий) и протопресвитер Н. Афанасьев. Попечения о церковной пользе, об изыскании самых верных путей для воссоединения с Церковью всех от­ступивших от нее могли как-то отразиться на его рекоменда­циях о приеме тех или иных отступников, но главная причи­на его относительной уступчивости в том, что святитель не присваивал себе непогрешимости, а опираясь на мнения древ­них отцов, одни вопросы решал твердо и однозначно, другие же передавал на соборный церковный суд. И уж, конечно, не ради икономии и не применяясь к сиюминутной пользе Ва­силий Великий выделил три разряда отделившихся обществ, а руководствуясь мерой повреждения в них Евангельского учения, ибо этой мерой определяется и степень оскудения благодати. Святой Василий возводит различение еретиков, раскольников и самочинников к древним отцам, но до нас в такой полной и, главное, догматически обоснованной форме оно дошло лишь в творениях самого Василия Великого. Разъяснения святителя не имели характера экклезиологического трактата, но богословское значение его суждений вели­ко, и Церковь достойно оценила их, включив их в святые каноны под наименованием 1-го и 47-го правил святого отца.

До святого Василия (Кесарийского) вопрос о присоедине­нии к Кафолической Церкви новациан (кафаров) и павлиан решался на I Вселенском Соборе. Согласно 8-му правилу I Никейского Собора, новацианское духовенство принимается в Церковь в сущем сане через возложение рук. Аристин, тол­куя это правило, писал, что «возложение рук» обозначает по­мазание святым миром⁴⁷¹. Но когда на VII Вселенском Собо­ре в связи с приемом в Православную Церковь епископов-иконоборцев встал вопрос о толковании именно этого прави­ла, то святой Тарасий сказал, что слова о «возложении рук» обозначают благословение. По мнению епископа Никодима (Милаша), «принимая во внимание толкование Тарасия, смысл этих слов в данном никейском правиле тот, что при переходе новацианских духовных лиц из раскола в Церковь подлежащий православный епископ или пресвитер должен возложить на их голову руки, как это бывает при Таинстве Покаяния»⁴⁷². Правило 19-е I Никейского Собора требует вновь крестить «бывших павлиан» - последователей Павла Самосатского, - «прибегнувших к Кафолической Церкви». Как видим, отцы I Вселенского Собора дали частные опреде­ления относительно приема в Церковь новациан и павлиан.

Лаодикийский Поместный Собор, состоявшийся в 343 году, постановил воссоединять с Церковью новациан, фотиан и четыредееятников «не прежде, как проклянут всякую ересь, особенно же ту, в которой они находились; и тогда уже глаголемые у них верные, по изучении Символа веры, да будут помазаны святым миром» (7-е прав. Лаод. Соб.). «Обращающихся от ереси так называемых фригов» (то есть монтанистов) Лаодикийский Собор своим 8-м правилом поста­новил присоединять через Крещение. Правила 8-е и 19-е I Никейского Собора, 7-е и 8-е прави­ла Лаодикийского Собора, 1-е и 47-е правила святого Васи­лия Великого легли в основу всеобъемлющего постановления о присоединении к Церкви бывших еретиков и раскольников, которое известно как  7-е правило II Вселенского Собора.

Согласно этому правилу, евномиане, монтанисты, названные «фригами», савеллиане и «все прочие еретики (ибо много здесь таковых, наипаче выходящих из Галатския страны) приемлют­ся яко же язычники», через Крещение. А ариане, македониане, новациане и савватиане (последователи Савватия, отделив­шегося от новациан), четыредесятники и аполинаристы - че­рез анафематствование ереси и Миропомазание. Может вызвать недоумение, что 150 отцов II Вселенского Собора не только духоборцев-македониан, но даже и ариан, явных еретиков, постановили принимать без крещения. Объясняется это, веро­ятно, не только тем, что ариане не искажали крещальную формулу, но тем еще, что крайние ариане, кощунственно име­новавшие Сына сотворенным и неподобным Отцу, ко времени II Вселенского Собора выродились в секту евномиан, для кото­рых при переходе их в Православие Собор предусматривал перекрещивание, ибо ставил их наравне с язычниками, а наи­менованные в 7-м правиле арианами сами себя арианами не называли. После I Никейского Собора их предводители говори­ли: «Как мы, епископы, последуем за пресвитером Арием?!»⁴⁷³ Своим учителем они в ту пору считали Евсевия Никомидийского, а впоследствии Акакия Кесарийского. Акакиане испове­довали Сына подобным Отцу и даже православно именовали Его «неразличимым образом Отца», но отвергали Его единосущие Отцу и в этом сходились с самим зачинщиком ереси.

В 7-м правиле воссоединяемые с Церковью и через Креще­ние, и через Миропомазание именуются одинаково - еретика­ми, - что не совпадает с терминологией Василия Великого, различавшего еретиков, раскольников и самочинников. Но сло­во «еретики» в ту пору и впоследствии, вплоть до нашего вре­мени, употреблялось и употребляется в разных смыслах, что, конечно, затрудняет исследование и порой вносит излишнюю, чисто терминологическую путаницу в полемику по вопросу о ереси и схизме. В одних случаях словом «ересь» называют ко­ренное извращение догматов, в других - им обозначают вся­кое отступление от Православия. Отцы II Вселенского Собора употребили слово «еретики» именно в этом последнем значе­нии, а может быть, еще шире - по отношению к любому отделению от Церкви. Судить об этом затруднительно, потому что в правиле вовсе не упомянуты самочинники. Впрочем, и 1-е правило святого Василия Великого, выделяющее самочинников в особый разряд, конкретно на них не указывает. Этимоло­гически слово «ересь» (ηαιρεσισ) обозначает «спор», «состязание», то есть скорее то, что мы обыкновенно называем расколом.

Несовпадение в употреблении слова «еретики» в 1-м пра­виле Василия Великого и в 7-м правиле Константинопольско­го Собора не связано с каким-либо действительным расхож­дением между этими правилами, ибо совершенно очевидно, что принимаемые через Миропомазание и проклинающие «всякую ересь, не мудрствующую, как мудрствует Святая Божия Кафолическая и Апостольская Церковь», ариане, македониане, новациане и прочие (7-е прав. II Вселенского Со­бора) - это те, кого святой Василий в каноническом Посла­нии к Амфилохию Иконийскому назвал «раскольниками». Сравнивая правила, надо исходить не из их неустойчивой терминологии, а из их реального содержания, и в случае с правилами о присоединении отступников - из чиноприема.

Характерно, что в 7-м правиле II Вселенского Собора го­ворится не о приеме в Церковь, а о «присоединяющихся к Православию и к части спасаемых». Можно думать, что сло­ва «Церковь» отцы Собора не употребляли потому, что не желали еретиков, принимаемых через Миропомазание, то есть раскольников, тем самым объявлять вовсе чуждыми Церкви; но словами «присоединяющихся... к части спасае­мых» Собор вполне определенно предостерегает остающихся в отделении от Кафолической Церкви о грозящей им духовной опасности, ибо не там, где они, пребывают «спасаемые».

В 419 году состоялся Поместный Карфагенский Собор, ряд правил которого (прав. 57, 67-69, 91-е и др.) касается при­соединения к Кафолической Церкви донатистов, главным образом священнослужителей, рукоположенных в схизме. Правило 89-е (68)-е гласит: «Рукоположенные донатистами, аще исправясь, восхотят приступити к кафолической вере, да не будут лишаемы принятия в своих степенях».

Завершением канонического законодательства Древней Церкви относительно воссоединения еретиков и раскольников явилось постановление Трулльского Собора, именуемое 95-м правилом. В этом правиле почти буквально воспроизводится текст большей части 7-го правила II Вселенского Собора. Из 19-го правила I Вселенского Собора заимствовано положение о перекрещивании павлиан, а из 1-го правила святого Васи­лия - о перекрещивании «манихеев, валентиниан, маркионитов и им подобных еретиков».

Но отцы Трулльского Собора сделали и очень важное до­полнение в каноны о «присоединении к Православию и к части спасаемых»: «Несториане же должны творити рукопи­сания и предавати анафеме ересь свою, и Нестория, и Евтихия, и Диоскора, и Севира, и прочих начальников таковых ересей, и их единомышленников, и все вышесказанныя ере­си; и потом да приемлют Святое Причащение». Речь здесь идет о присоединении через Покаяние, без крещения и миро­помазания, что впоследствии стало именоваться третьим чи­ном. Василий Великий в Послании к святому Амфилохию, кроме еретиков и раскольников, писал еще и о самочинниках. И вот в 95-м правиле Трулльского Собора «самочинни­ки» были названы, хотя и под именем «еретиков». Из кон­текста правила видно, что по третьему чину принимаются не только несториане, но и монофизиты, последователи упомя­нутых в правиле Евтихия, Диоскора и Севира⁴⁷⁴.

После Трулльского Собора вот уже почти тринадцать веков Кафолическая Церковь при присоединении инославных к Православной Церкви руководствуется его 95-м правилом.

61.3. Присоединение инославных в Византии и на право­славном Востоке в эпоху османского ига. Через три с полови­ной века после Трулльского Собора произошло отделение Рим­ской Церкви от Вселенского Православия. В первые четыре века после отделения в практике присоединения латинян к Православию наблюдались расхождения: их принимали и по первому, и по второму, и по третьему чину. В XII веке Вальсамон в ответах Марку Александрийскому писал, что латинян можно допускать к святой Чаше после отречения от ложных учений⁴⁷⁵. По словам Новгородского епископа Нифонта, настав­лявшего Кирика, латинян следует присоединять через миропо­мазание, ибо так поступают с ними в Константинополе. А Одо ди Диольо, автор книги о путешествиях французского короля Людовика VII на Восток и его пребывании в Константинополе в 1147 году, писал, что греки латинян перекрещивают⁴⁷⁶. По свидетельству архиепископа Хоматина, в XIII веке отношение к Таинствам католиков у православных было различным.

Но в XV веке в Греческих Церквах устанавливается еди­ная практика - воссоединять латинян с Православием по второму чину, через помазание святым миром. Константино-польский Собор 1484 года утвердил особый чин присоедине­ния латинян, который предусматривал для них Миропомаза­ние. Впоследствии практика эта была распространена и на протестантов. В 1718 году Патриарх Константинопольский Иеремия отвечал Петру I на вопрос о приеме в Православие лютеран: «Отступающих от ереси лютеранской и кальвинской... тоже не перекрещивать, но чрез едино помазание свя­тым миром делать совершенными христианами, сынами све­та и наследниками Царствия Небесного»⁴⁷⁷.

Однако уже в середине XVIII века, менее чем через 40 лет после того, как было написано это послание Патриарха Иере­мии, в отношении Восточных Церквей к Риму наступает кру­той перелом. Константинопольский Собор 1756 года при Пат­риархе Кирилле V принимает орос, подписанный также Алек­сандрийским Патриархом Матфеем и Иерусалимским Парфением. В этом оросе говорится: «Общим постановлением отметаем всякое еретическое крещение, а посему всех еретиков, к нам обращающихся, принимаем как неосвященных и некрещенных... Мы считаем достойным осуждения и отвратительным еретическое крещение, так как оно не соответствует, а проти­воречит апостольскому Божественному установлению и есть не иное что, как бесполезное... умывание, оглашенного вовсе не освящающее и от греха не очищающее; вот почему всех ерети­ков, некогда некрещенно крещенных, когда они обращаются в Православие, мы принимаем как некрещенных и без всякого смущения крестим их по апостольским и соборным прави­лам»⁴⁷⁸. В Постановлении католики и протестанты прямо не названы, но речь идет именно о них, ибо после Константино­польского Собора 1756 года западные христиане при воссоеди­нении с Православием в Восточных Церквах стали принимать­ся по первому чину, наравне с иноверцами. В «Пидалионе» на этот счет содержится совершенно однозначное разъяснение: «Латинское крещение ложно называется этим именем, оно не есть вовсе крещение, а лишь простое мытье... А посему мы не говорим, что перекрещиваем латинян, а крестим их»⁴⁷⁹.

Однако перекрещивание латинян вовсе не означало отказа следовать канонам, в частности 95-му правилу Трулльского Со­бора, и возвращения к ригористическому учению святого Киприана о том, что всякое Таинство, совершаемое в схизме, безбла­годатно. Армяне, копты, несториане присоединялись Гречески­ми Церквами по-прежнему по третьему чину, через Покаяние. Речь шла о пересмотре отношения именно к западным исповеданиям - к католицизму и вышедшему из него протестантизму. Добавление в Символ веры «filioque» было истолковано тогда в Константинополе как грубая тринитарная ересь, худшая, чем арианство, а практикуемое на Западе крещение обливанием при­знано в корне противоречащим Апостольскому Преданию.

61.4. Присоединение инославных в Русской Православной Церкви. Отношение Русской Православной Церкви к католи­кам и протестантам на протяжении веков тоже подвержено было переменам, но эпохи ригоризма и терпимости не совпа­дали, а скорее как раз расходились с соответствующими пе­риодами в отношении к латинянам со стороны греков.

До середины XV века, пока Русская Церковь была частью Константинопольского Патриархата, в ней при воссоединении католиков наблюдалась та же практика, что и на Востоке. Но с середины XV столетия, когда Константинополь стал принимать латинян через помазание святым миром, в Рус­ской Церкви начинает преобладать практика перекрещивания католиков. В сочинении «Начало и возвышение Москвы», написанном принцем Даниилом, приезжавшим на Русь из Германии в 70-е годы XVI века, читаем: «Тех из наших зем­ляков, которые переходят в их веру, они перекрещивают, как бы крещенных ненадлежащим образом. Причину этого они приводят следующую: «Крещение есть погружение, а не обливание». Так как таковым великий князь дарит несколь­ко денег и платье, то часто люди легкомысленные за малень­кую прибыль позволяют повторить на себе Крещение и тем нашей вере причиняют немалое поношение»⁴⁸⁰.

Кандидата на Московский царский престол польского ко­ролевича Владислава святой Гермоген, Патриарх Московский, и «весь освященный Собор... и всяких чинов Московского го­сударства служилые и жилецкие люди» просили, чтобы он крестился «истинным Святым Крещением нашие святые хри­стианские веры греческого закона»⁴⁸¹.

При Патриархе Филарете в 1620 году Московский Собор постановил принимать латинян и униатов в Православную Церковь через Крещение. Но Большой Московский Собор 1667 года отменил постановление Собора 1620 года: «Непо­добно латин перекрещивати, но точию по проклинании сво­их ими ересей и по исповедании согрешений и подаянии рукописания помазовати их святым и великим миром и сподобляти Святых и Пречистых Таин и тако приобщати Святой Соборной и Апостольской Церкви»⁴⁸².

Между тем, в Киеве в XVII веке через Миропомазание присоединяли только лютеран и кальвинистов, католиков же - третьим чином, через Покаяние, «аще от своих си ми­ром помазани суть»⁴⁸³, как сказано в «Требнике» Петра (Мо­гилы). В XVIII веке практика Киевской митрополии утверж­дается во всей Русской Церкви.

В России особую остроту и важность принял вопрос о вос­соединении старообрядцев. Святейший Синод в 1722 году по­становил родившихся в расколе «от попов крещенного не кре­стить, а крещенных от мужика простого крестить, за неизве­стность крещения первого»⁴⁸⁴. Но 25 мая 1888 года Святейший Синод пересмотрел это постановление и принял новое опреде­ление, по которому все рожденные и крещенные в старообряд­ческом расколе должны приниматься через Миропомазание⁴⁸⁵. Тем самым, с одной стороны, признавалась действительность Крещения, преподаваемого даже в беспоповских общинах, а с другой - отвергалась законность белокриницкой иерархии, ибо миропомазанных священниками «австрийского согласия» при воссоединении снова помазывали святым миром.

Таким образом, в конце синодального периода в Русской Церкви по третьему чину, через Покаяние, принимались несториане, армяно-григориане и все вообще «монофизиты», а также взрослые католики, уже помазанные святым миром; по второму чину воссоединяли протестантов и старообрядцев, а приходивших в Церковь из сект с крайне еретическими уче­ниями - адвентистов, иеговистов, мормонов, а также россий­ских духоборов, молокан, субботников, христоверов - крести­ли наравне с магометанами, иудеями и язычниками. Относи­тельно присоединения баптистов С. В. Булгаков в своей «На­стольной книге для священно-церковнослужиелей» не предла­гает однозначных рекомендаций, а только ссылается на мне­ние профессора И. Ивановского, который на 3-м Всероссий­ском Миссионерском Съезде, состоявшемся в Казани в 1897 году, сказал, что «по отношению к баптистам необходимо каждый раз расследовать, совершено ли над ними крещение и как, соответственно этому установив чиноприем их в Церковь, не повторяя крещения над теми из них, которые крещены, по Господню повелению, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, и крестить вторично тех, которые крещены неправильно»⁴⁸⁶.

Ввиду того, что действительность «новозыбковской» иерар­хии, имеющей обновленческое происхождение, не была при­знана нашей Церковью, новозыбковцы присоединяются так же, как и другие старообрядцы, - по второму чину. К по­явившимся у нас в конце XX столетия сектантам, подобным адептам «Богородичного центра», виссарионовцам, в случае присоединения приходящих от них к Православной Церкви применяется, естественно, первый чин, то есть Крещение.

В XX столетии от Русской Православной Церкви отдели­лись раскольники разных толков, и Церковь должна была решать вопрос о способе их присоединения, при этом выра­ботаны были такие подходы: при присоединении к Право­славной Церкви кающихся обновленцев рукоположения, по­лученные ими в расколе, не признавались действительными, следовательно, и те миряне из обновленцев, кто был крещен и миропомазан в обновленческом расколе, подлежали присо­единению по второму чину - через Миропомазание; анало­гичная практика применялась и по отношению к горьевцам, а также к самосвятам и иным украинским автокефалистам.

Но в своей дисциплинарной практике каноническая Пра­вославная Церковь иначе, чем к обновленцам и украинским автокефалистам, относилась к присоединяемым из так назы­ваемых «правых расколов»: они принимались через Покая­ние, а «непоминающие» священнослужители - в сущем сане, так же принимаются ныне и присоединяемые из Рус­ской Зарубежной Церкви, так называемые «карловчане», однако, когда Зарубежная Церковь стала на рубеже 1980-1990 годов открывать приходы на канонической территории Русской Православной Церкви, то по отношению к тем, кто рукополагался для служения в таковых приходах, применял­ся иной подход - эти рукоположения не признавались и не признаются действительными с вытекающими отсюда послед­ствиями для крещенных и миропомазанных от таковых «свя­щенников» - их уже следует присоединять по второму чину.

Относительно присоединения раскольников следует иметь в виду, что законной церковной власти принадлежит право суда над отделившимися от нее схизматическими образовани­ями, подобного, по мысли митрополита Сергия (впоследствии Патриарха), церковному суду над грешниками, для которых «Церковь установила почти такую же лестницу, о какой го­ворится в 1-м правиле Василия Великого»⁴⁸⁷.