Неуменье пользоваться богатством.
1. Есть зло, которое видел я под солнцем, и оно часто бывает между людьми:
2. Бог дает человеку богатство и имущество и славу, и нет для души его недостатка ни в чем, чего ни пожелал бы он; но не дает ему Бог пользоваться этим, а пользуется тем чужой человек: это — суета и тяжкий недуг!
3. Если бы какой человек родил сто детей и прожил многие годы и еще умножились дни жизни его, но душа его не наслаждалась бы добром и не было бы ему и погребения, то я сказал бы: выкидыш счастливее его,
4. потому что он напрасно пришел и отошел во тьму, и его имя покрыто мраком.
5. Он даже не видал и не знал солнца: ему покойнее, нежели тому.
6. А тот, хотя бы прожил две тысячи лет и не наслаждался добром, не все ли пойдет в одно место?
Екклезиаст продолжает развивать свою излюбленную мысль о неуменьи людей пользоваться богатством и вообще жизнью. Очень часто случается, что люди, обладающие большими богатствами, не извлекают из них никаких радостей. На их долю приходятся лишь труды и заботы, а жизненные радости достаются другим. Эти богачи, не видевшие при жизни ни света, ни радости, несчастнее выкидышей, так как они сходят в шеол с горьким сознанием бессмысленно проведенной жизни. Не испытавши радостей при жизни, он не встретил сочувствия и почета по смерти.
7. Все труды человека — для рта его, а душа его не насыщается.
Все труды человека имеют своею целью приобретение благ и удовлетворение потребностей. Но желания человека безграничны, и он вместо того, чтобы наслаждаться тем, что имеет, стремится лишь к новым приобретениям.
8. Какое же преимущество мудрого пред глупым, какое — бедняка, умеющего ходить пред живущими?
Бедняка умеющего ходить пред живущими, т.е. бедняка, умеющего жить в общении с людьми и таким образом проводить приятную и спокойную жизнь. Преимущество мудрого перед глупым состоит в том, что в то время как богатый скупец в мрачном уединении избегает людей, мудрый наслаждается общением с людьми, менее всего думая о приумножении богатства.
9. Лучше видеть глазами, нежели бродить душою. И это — также суета и томление духа!
Лучше созерцать глазами то, что есть, чем скитаться душой среди неосуществимых надежд и невыполнимых желаний. Лучше наслаждаться тем немногим, что имеешь, чем жить в постоянных заботах о будущем. Екклезиаст однако не забывает, что созерцание глазами, т.е. доступные человеку радости вовсе не составляют полного счастья, Ithron. Они в сущности тоже суетны, так как скоропреходящи.
Бессилие человека и суетность жизни.
10. Что существует, тому уже наречено имя, и известно, что это — человек, и что он не может препираться с тем, кто сильнее его.
11. Много таких вещей, которые умножают суету: что же для человека лучше?
12. Ибо кто знает, что хорошо для человека в жизни, во все дни суетной жизни его, которые он проводит как тень? И кто скажет человеку, что будет после него под солнцем?
Неизменность существующего порядка, невозможность для человека препираться с его Творцом и многое другое умножают суету жизни. Человеку поневоле приходится довольствоваться немногим, так как он не знает лучшего счастья, и будущее ему неизвестно.
Нравственные наставления Екклезиаста.
1. Доброе имя лучше дорогой масти, и день смерти — дня рождения.
2. Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира; ибо таков конец всякого человека, и живой приложит это к своему сердцу.
3. Сетование лучше смеха; потому что при печали лица сердце делается лучше.
4. Сердце мудрых — в доме плача, а сердце глупых — в доме веселья.
5. Лучше слушать обличения от мудрого, нежели слушать песни глупых; 6. потому что смех глупых то же, что треск тернового хвороста под котлом. И это — суета!
До 7 главы то отношение к жизни, которому научал Екклезиаст, то "лучшее," что находил он в жизни, было указано им кратко и обще. Благодаря этому, его наставления могли подать повод к слишком одностороннему пониманию. Могло показаться (так не раз и случалось), что Екклезиаст приглашает к эпикурейскому наслаждению жизнью, к извлечению из нее всевозможных удовольствий и особенно чувственных. Его "ешь, пей, веселись" могло быть понято, как призыв к разнузданному веселью на жизненном пиру, как приглашение брать от жизни возможно больше наслаждений, не смущаясь мыслью о неизвестном будущем. Глава седьмая устраняет всякую возможность такого перетолкования и устанавливает истинный смысл наставлений Екклезиаста.
Внушая "веселиться," он имел в виду не то легкомысленное, пошлое веселье среди мирских забав и развлечений, которое оставляет по себе ощущение пустоты и нравственной неудовлетворенности, но светлое, праздничное настроение, которое во всем совершающемся видит проявление Божественного Разума и потому умеет извлекать минуты чистой, безмятежной радости даже из самых страданий, будут ли они чужие или собственные. Внутренний опыт научил Екклезиаста, что созерцание человеческих страданий и даже смерти вызывает в душе ту особенную полноту нравственного чувства, которая создает более прочное счастье, чем все пошлые развлечения, столь же кратковременные, как треск тернового хвороста (ст. 6). Человек научается тогда понимать истинный смысл жизни, примиряться со злом, не бояться смерти, оставаться безмятежно радостным при всех обстоятельствах жизни. В виду этого Екклезиаст советует предпочитать день смерти дню рождения, дом плача — дому пира, сетование — смеху, обличения мудрых — песням глупых. При печали лица сердце делается лучше, точнее с еврейского: делается веселее, счастливее (ср. 11:9; Суд. 19:6,9; Руф. 3:7).
7. Притесняя других, мудрый делается глупым, и подарки портят сердце.
И подарки портят сердце. Разумеются преимущественно подарки должностным лицам.
8. Конец дела лучше начала его; терпеливый лучше высокомерного.
9. Не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых.
10. Не говори: "отчего это прежние дни были лучше нынешних?" потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом.
Екклезиаст предостерегает от того угрюмого и нетерпеливого недовольства, которое во всем старается отыскать дурное.
11. Хороша мудрость с наследством, и особенно для видящих солнце,
Хороша мудрость с наследством и особенно для видящих солнце. Частица םע имеет здесь как в 2:16, значение "ровно как," "подобно." Следовательно можно перевести: хороша мудрость как и наследство и преимущественнее (наследства) для видящих солнце, т.е. для людей.
12. потому что под сенью ее то же, что под сенью серебра; но превосходство знания в том, что мудрость дает жизнь владеющему ею.
Преимущество мудрости в том, что она дает жизнь, жизнь не только истинно-нравственную, но и физическую, поскольку отвращает человека от страстей, губящих тело.
13. Смотри на действование Божие: ибо кто может выпрямить то, что Он сделал кривым?
14. Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастия — размышляй: то и другое соделал Бог для того, чтобы человек ничего не мог сказать против Него.
Не мог сказать против Него. ויכחא как в 3:22; 6:12 значит: после него. Следует перевести: не мог сказать после себя. Для того Бог посылает человеку благополучие и несчастье, чтобы он не знал будущего и чувствовал постоянную зависимость от Бога.
15. Всего насмотрелся я в суетные дни мои: праведник гибнет в праведности своей; нечестивый живет долго в нечестии своем.
16. Не будь слишком строг и не выставляй себя слишком мудрым: зачем тебе губить себя?
Не будь слишком строг, буквально: не будь слишком праведен. В этих словах некоторые видели выражение стоического принципа жить сообразно с природой и стоического понятия о добродетели, как искусстве μεσος έχειν — держаться средины. На самом же деле, продолжая развивать свою прежнюю мысль о разумном наслаждении жизнью, Екклезиаст предостерегает здесь лишь от излишнего педантизма и узкого ригоризма, в силу превратных нравственных понятий стремящегося изгнать из жизни все невинные радости, вполне дозволенные удовольствия.
17. Не предавайся греху и не будь безумен: зачем тебе умирать не в свое время?
Однако в стремлении к счастью человек не должен переходить границы дозволенного, так как всякий грех ускоряет не только нравственную, но и физическую смерть.
18. Хорошо, если ты будешь держаться одного и не отнимать руки от другого; потому что кто боится Бога, тот избежит всего того.
Мудрый человек сумеет найти средину и избежать крайностей бездушного ригоризма и нравственной распущенности, разумно пользуясь жизнью и оставаясь праведным. Некоторые толкователи находят здесь намеки на фарисейский ригоризм и распущенность саддукеев.
19. Мудрость делает мудрого сильнее десяти властителей, которые в городе.
20. Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы;
21. поэтому не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание, чтобы не услышать тебе раба твоего, когда он злословит тебя;
22. ибо сердце твое знает много случаев, когда и сам ты злословил других.
23. Все это испытал я мудростью; я сказал: "буду я мудрым;" но мудрость далека от меня.
Ту же мысль выразил Соломон в своей молитве, именно в словах: ибо нет человека, который не грешил бы (3 Цар. 8:46). Эта мысль легко связывается с последующими стихами, в которых внушается снисходительность к людям; но связь ее с предшествующим не ясна. А между тем 20-й стих начинается частицей κι, которая указывает на то, что этот стих содержит обоснование предшествующей мысли. Ход мыслей вероятно таков. Необходимо заботиться о приобретении мудрости, охраняющей человека и от излишней строгости и от нравственной распущенности, так как нет человека на земле, который делал бы и не грешил.
24. Далеко то, что было, и глубоко-глубоко: кто постигнет его?
25. Обратился я сердцем моим к тому, чтобы узнать, исследовать и изыскать мудрость и разум, и познать нечестие глупости, невежества и безумия,
26. и нашел я, что горче смерти женщина, потому что она — сеть, и сердце ее — силки, руки ее — оковы; добрый Пред Богом спасется от нее, а грешник уловлен будет ею.
Начало стиха правильнее перевести так: "далеко то, что есть, и глубоко-глубоко," т.е. далеко и глубоко отстоит от человеческого ведения все существующее, "дела, которые делает Бог" (3:11). Ср. Иов. 28:12-22.
Вникая глубже в причину греха, несчастия, безумия, Екклезиаст находит, что она находится отчасти в женщине. Женщина — сеть и силки для человека слабого.
27. Вот это нашел я, сказал Екклезиаст, испытывая одно за другим.
28. Чего еще искала душа моя, и я не нашел? — Мужчину одного из тысячи я нашел, а женщины между всеми ими не нашел.
Отсюда Екклезиаст заключает, что женщина вообще в нравственном отношении испорченнее и развращеннее мужчины. Осуждение женщины у Екклезиаста не безусловно. В другом месте (9:9) жизнь с женой он считает одним из благ, доступных человеку.
29. Только это я нашел, что Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы.
Екклезиаст предупреждает возможный неправильный вывод из его предшествующих рассуждений. Бог, сотворивший человека правым, не есть виновник нравственной развращенности людей вообще и женщин в частности. Бог создал человека правым, т.е. нравственно здоровым, способным идти правым путем и не грешить. А люди пустились во многие помыслы, буквально: выдумки, мудрования (Ср. 2 Пар. 26:15: и сделал он в Иерусалиме искусно придуманные машины).
1. Кто — как мудрый, и кто понимает значение вещей? Мудрость человека просветляет лице его, и суровость лица его изменяется.
Никто не может понять сущность вещей так, как мудрый. Это глубокое понимание жизни создает в мудром радостное, покойное, все примиряющее настроение, отражающееся и на его наружности. Евр. dabar значит и вещь, и слово. Отсюда LXX, славянский, сирийский перевод и Иероним перевели "значение слова," именно изречения, высказанного в следующем стихе.
2. Я говорю: слово царское храни, и это — ради клятвы пред Богом.
Пред словами: слово царское храни, в еврейском тексте стоит местоимение первого лица — "я," при котором подразумевается глагол: говорю! О верноподданической клятве говорится в 4 Цар. 11:17; и др.
3. Не спеши уходить от лица его и не упорствуй в худом деле; потому что он, что захочет, все может сделать.
4. Где слово царя, там — власть; и кто скажет ему: что ты делаешь?
Екклезиаст внушает повиновение и такт в отношении к царю, мотивируя это могуществом и безответственностью последнего. Не спеши уходить от лица его. По мнению одних комментаторов, Екклезиаст предостерегает здесь от самовольного отпадения от царя, от оставления верности и послушания ему. Другие видят здесь совет Екклезиаста не приходить в раздражение и не уходить от царя с негодованием, если он окажется в чем-либо неблагосклонным. В последнем случае слово dabar понимается в смысле "слова," а не "дела," и дальнейшее выражение переводится так: "не упорствуй в худом слове." Второе толкование подтверждается, 10:4. И кто скажет ему: что ты делаешь! Этот оборот служит обыкновенно для описания всемогущества Божия (Иов. 9:1-2; Ис. 45:9; Дан. 4:32; Прем. 12:12). Здесь он применен к неограниченному царю деспотического государства.
5. Соблюдающий заповедь не испытает никакого зла: сердце мудрого знает и время и устав;
6. потому что для всякой вещи есть свое время и устав; а человеку великое зло от того,
7. что он не знает, что будет; и как это будет — кто скажет ему?
Как в этом, так и во всяких других обстоятельствах, мудрость сумеет предотвратить зло. Мудрый знает, что всему есть время и устав, и потому старается все понять, ко всему примениться, не пытаясь вступать в бесплодную борьбу с неизбежным и неизвестным ходом вещей, властвующих над самой жизнью. Не будучи в состоянии предвидеть исхода своих предприятий, не думая о том, что для всякого дела есть свое время, свой суд, люди часто впадают в великие несчастия за свои попытки изменить существующий порядок вещей, существующие формы общественной жизни. Под "заповедью" в 5 ст. ближе всего разуметь повеления и законы царя, хотя в дальнейшем течении мысль Екклезиаста очевидно расширяется и дает возможность придавать этому слову нравственный смысл.
8. Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого.
Человек не в состоянии бороться с установленным порядком вещей, так как последний господствует над самой его жизнью. В этой борьбе он никогда не встретит пощады, от неумолимого конца не спасет его никакое беззаконие, никакое отступление от закона (от правил борьбы).
Судьба праведных и нечестивых.
9. Все это я видел, и обращал сердце мое на всякое дело, какое делается под солнцем. Бывает время, когда человек властвует над человеком во вред ему.
10. Видел я тогда, что хоронили нечестивых и приходили и отходили от святого места, и они забываемы были в городе, где они так поступали. И это — суета!
Екклезиаст отмечает факт видимой несправедливости, когда нечестивые удостаивались почетного погребения, напротив праведники лишались его. Ст. 10 можно перевести так: "видел я тогда, что нечестивые были погребаемы и приходили (разумеется в могилу, ср. Ис. 62:2), но далеко удалялись от святого места (Иерусалима, храма или гроба) и были забываемы в городе те, которые поступали право," LXX и вульгата, неправильно прочитав подлинник, перевели "восхваляемы" (ср. слав.) вместо "забываемы." Еврейское ken, в данном месте; значит "справедливо," "так как следует" (ср. 4 Цар. 7:9; Числ. 36:5).
11. Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло. 12. Хотя грешник сто раз делает зло и коснеет в нем, но я знаю, что благо будет боящимся Бога, которые благоговеют пред лицем Его;
13. а нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом.
Хотя беззакония людей долгое время остаются ненаказанными, Екклезиаст все же верит, что в свое время Бог воздаст каждому по заслугам. Вера в праведное воздаяние выражается им решительно, но выражается догматически ("я знаю"), не как несомненный факт наблюдаемой действитeльнoсти, но как безусловное требование религиозного сознания. Екклезиаст, не имеет ясного представления о том, когда, как и при каких обстоятельствах обнаружится Божественное воздаяние, он не говорит, будет ли это в земной или загробной жизни; он убежден лишь в одном, что Бог должен воздать каждому по заслугам. Выражение же: "недолго продержится тот, который не благоговеет перед Богом," скорее говорит за то, что Екклезиаст верить в воздаяние на земле.
14. Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников. И сказал я: и это — суета!
Так как идея праведного воздаяния вытекала у Екклезиаста не из данных опыта, а из религиозной веры, то он не в силах был примирить ее с фактами страданий праведников и благоденствия грешников. Эти факты нисколько не потеряли своей очевидности в глазах Екклезиаста и после того, как он выразил свою непоколебимую веру в праведное воздаяние. Он снова с горечью останавливается на них, показывая тем, что в своей вере он не нашел еще полного успокоения.
15. И похвалил я веселье; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем.
16. Когда я обратил сердце мое на то, чтобы постигнуть мудрость и обозреть дела, которые делаются на земле, и среди которых человек ни днем, ни ночью не знает сна, —
17. тогда я увидел все дела Божии и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого; и если бы какой мудрец сказал, что он знает, — он не может постигнуть этого.
Горькое сознание невозможности примирить веру с печальными фактами жизни приводит Екклезиаста к его излюбленной мысли, что следует трудиться и наслаждаться жизнью, не стремясь постигнуть того, чего постичь невозможно.
Ближе всматриваясь в судьбу праведников, Екклезиаст находит новое доказательство суетности человеческой жизни и необходимости довольствоваться теми немногими радостями, которые доступны людям.
1. На все это я обратил сердце мое для исследования, что праведные и мудрые и деяния их — в руке Божией, и что человек ни любви, ни ненависти не знает во всем том, что перед ним.
Праведники и мудрые находятся в полной зависимости от Бога. Даже их действия и чувства не вполне обусловливаются их свободной волей, но подчинены бывают времени и случаю. Человек, не может предвидеть, где и когда зародится в нем любовь или ненависть, и не в силах любовь превратить в ненависть, ненависть в любовь. Во всем том, что перед ним, т.е. во всем, что предстоит ему, что случится с ним.
2. Всему и всем — одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и (злому), чистому и нечистому, приносящему жертву и неприносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы.
Всему и всем одно. Буквальнее с еврейского: "все, как всем" (LXX и славянский неправильно перевели: "суета во всех") т.е. с праведниками все случается, как со всеми людьми. Одна участь — смерть и для праведников и для грешников. После слова "доброму" LХХ, вульгата и сирийский перевод прибавляют "злому" (см. слав. — Случай един праведному и нечестивому, благому и злому, и чистому и нечистому… яко кляныйся, тако и бояйся клятвы). Возможно, что таково было первоначальное чтение и в подлиннике.
Клянущемуся. Следует разуметь не вообще произносящего клятву, так как Екклезиаст, как видно из 8:2, не считает ее грехом, но призывающего имя Божие всуе (Исх. 20:7), без нужды, легкомысленно и даже ложно. Такая клятва у пророка Захарии ставится наряду с воровством (5:3). Некоторые экзегеты под боящимися клятвы и не приносящими жертвы разумеют ессеев, отрицающих клятву и жертвы. Но о столь раннем возникновении ессейской секты мы ничего не знаем из исторических памятников.
3. Это-то и худо во всем, что делается под солнцем, что одна участь всем, и сердце сынов человеческих исполнено зла, и безумие в сердце их, в жизни их; а после того они отходят к умершим.
Великое зло в том, что участь и праведников и грешников одна. Те и другие одинаково умирают и отходят в шеол.
4. Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву.
5. Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению,
6. и любовь их и ненависть их и ревность их уже исчезли, и нет им более части вовеки ни в чем, что делается под солнцем.
В шеоле же все равны, все равно ничтожны, ничтожны настолько, что жизнь самого незначительного человека ценнее пребывания в шеоле великого человека, так как умершие не знают ни надежды, ни воздаяния, ни любви, ни ненависти и вообще не имеют части ни в чем, что делается под солнцем.
Все проявления духовной жизни человека, любовь, ненависть, знание, мудрость, размышление (ст. 10) Екклезиаст ставит в неразрывную связь с условиями земного существования, как явления, возможные лишь "под солнцем," в соединении с телом. С разрушением тела прекращаются и жизненные проявления, наступает состояние глубокого сна, состояние полужизни. При таком представлении о загробной жизни, разумеется, не могло быть речи о различии в судьбе праведников и грешников, о воздаянии за гробом; утверждая вообще существование суда Божия, Екклезиаст нигде не распространяет его на потустороннюю жизнь. Мало того он описывает ее в чертах, исключающих всякую мысль о воздаянии.
Правильное пользование жизнью.
7. Итак иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим.
8. Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей.
9. Наслаждайся жизнию с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои; потому что это — доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем.
10. Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости.
Свои печальные размышления Екклезиаст заключает по обыкновению призывом к наслаждению жизнью. Чем мрачнее будущее человека, тем более он должен ценить радости земного существования.
11. И обратился я и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым — победа, не мудрым — хлеб, и не у разумных — богатство, и не искусным — благорасположение, но время и случай для всех их.
12. Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них.
Но взирая радостными глазами на жизнь, человек ни на одну минуту не должен забывать о своей зависимости от времени и случая; он должен приготовиться ко всякой случайности, так как обыкновенно случается, что внешний успех не соответствует внутреннему достоинству человека. Благодаря полной неизвестности будущего человек не в состоянии бывает предупредить печальное для него стечение обстоятельств.
13. Вот еще какую мудрость видел я под солнцем, и она показалось мне важною:
14. город небольшой, и людей в нем немного; к нему подступил великий царь и обложил его и произвел против него большие осадные работы;
15. но в нем нашелся мудрый бедняк, и он спас своею мудростью этот город; и однако же никто не вспоминал об этом бедном человеке.
16. И сказал я: мудрость лучше силы, и однако же мудрость бедняка пренебрегается, и слов его не слушают.
17. Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми.
18. Мудрость лучше воинских орудий; но один погрешивший погубит много доброго.
Но даже и здесь мудрость спасает человека от многих зол и умеет иногда направить ход событий ко благу людей. Хотя мудрость часто бывает предметом пренебрежения, однако она сильнее крика властелина, сильнее воинских орудий.
Однако же никто не вспоминал об этом бедном человеке. Одни толкователи видят здесь указание на прежнюю неизвестность бедного человека до спасения города, другие — на скорое забвение его заслуг современниками. Контекст и грамматическое построение допускают то и другое понимание. Трудно сказать, взял ли Екклезиаст возможный случай или воспользовался определенным историческим фактом, чтобы иллюстрировать свою мысль. Некоторые толкователи видели в бедном и мудром человеке образ презренного израиля.
Свойства и поведение мудрого и глупого.
1. Мертвые мухи портят и делают зловонною благовонную масть мироварника: то же делают небольшая глупость уважаемого человека с его мудростью и честью.
Не только один грешник может погубить много доброго, но даже один глупый поступок, так сказать небольшая доза глупости, может поколебать и погубить нравственное достоинство человека, его мудрость и честь, подобно мертвой мухе, попавшей в благовонную масть. "Малая закваска все тесто квасит" говорит Апостол (1 Кор. 5:6).
2. Сердце мудрого — на правую сторону, а сердце глупого — на левую.
"Правый," "правая сторона," как и во всех языках, выражает понятие истинно доброго, справедливого; "левый," "левая сторона" напротив — понятие ложного, злого, несправедливого.
3. По какой бы дороге ни шел глупый, у него всегда недостает смысла, и всякому он выскажет, что он глуп.
По какой бы дороге ни шел глупый, у него (всегда) недостает смысла. Точнее следует перевести: "и по дороге, когда глупый идет, ему недостает смысла," т.е. глупый не делает ни одного шага, чтобы не обнаружить своей глупости. И всякому он выскажет, что он глуп, т.е. всякому покажет свою глупость. Перевод Иеронима и Симмаха: "он всякого считает за глупого."
4. Если гнев начальника вспыхнет на тебя, то не оставляй места твоего; потому что кротость покрывает и большие проступки.
Екклезиаст продолжает характеристику мудрого и глупого. Мудрый человек должен спокойно относиться к раздражению своего начальника, не спешить оставлять свое место, зная, что незаслуженный гнев начальника пройдет, что спокойствие и кротость обезоруживает людей в случаях даже серьезных проступков.
5. Есть зло, которое видел я под солнцем, это — как бы погрешность, происходящая от властелина:
6. невежество поставляется на большой высоте, а богатые сидят низко.
7. Видел я рабов на конях, а князей ходящих, подобно рабам, пешком.
По вине правителей глупые и недостойные уважения остаются в унижении и презрении. Ст. 5 можно по другому передать так: "есть зло, которое видел я под солнцем, подобное погрешности, происходящей от властелина." (Славянский текст — Есть лукавство, еже видех под солнцем, аки невольно изыде от лица владеющаго). Богатые сидят низко; разумеются лица знатных и заслуженных родов. Случаи, указанные Екклезиастом, часто имели место в персидском царстве.
8. Кто копает яму, тот упадет в нее, и кто разрушает ограду, того ужалит змей.
9. Кто передвигает камни, тот может надсадить себя, и кто колет дрова, тот может подвергнуться опасности от них.
10. Если притупится топор, и если лезвие его не будет отточено, то надобно будет напрягать силы; мудрость умеет это исправить.
Связь этих стихов с предшествующими понимается различно. Одни находят здесь изображение тех интриг, путем которых добивались высокого положения низшие и глупые люди. Другие видят в этих стихах продолжение характеристики мудрого и глупого. Кто неосторожно берется за рискованные и опасные предприятия, к своей ли выгоде или ко вреду другим, тот легко может повредить себе. Мудрость же научит человека соразмерять желания со своими силами, не расточать непроизводительно своей энергии. Она заранее сознает всю опасность и всю трудность каждого предприятия и умеет во время устранить их. Мудрость умеет это исправить; точнее с еврейского: "преимущество успешного действия — мудрость."
11. Если змей ужалит без заговаривания, то не лучше его и злоязычный.
Этот стих следует перевести так; "если змей ужалит незаговоренный, то не имеет никакой пользы заклинатель" (Славянский текст — Аще угрызнет змий не во шепте, и несть излишества обавающему). Заклинание по этим словам предполагается ранее укушения. Пс. 57:5 говорит о змее, который жалит, не допуская над собой заклинания. В образной речи Екклезиаст указывает на бесполезность запоздалых действий.
12. Слова из уст мудрого — благодать, а уста глупого губят его же:
13. начало слов из уст его — глупость, а конец речи из уст его — безумие.
Болтливость глупого распространяется и на такие предметы, которых человек не может знать, и о которых ему никто не скажет.
14. Глупый наговорит много, хотя человек не знает, что будет, и кто скажет ему, что будет после него?
15. Труд глупого утомляет его, потому что не знает даже дороги в город.
Незнание дела, незнание самых простых вещей, например, дороги в город, неумение найти защиту своих интересов у городского судьи, делает труд глупого утомительным и бесплодным.
16. Горе тебе, земля, когда царь твой отрок, и когда князья твои едят рано! 17. благо тебе, земля, когда царь у тебя из благородного рода, и князья твои едят во время, для подкрепления, а не для пресыщения!
Особенно велико несчастье от глупых людей, когда они оказываются царями и правителями. Царь твой — отрок, т.е. с детским умом, глупый. У Исаии (3:4,12) дурные правители названы детьми и женщинами. Князья твои едят paнo, т.е. ведут невоздержную и беспечную жизнь (ср. Ис. 5:11 и сл.).
18. От лености обвиснет потолок и когда опустятся руки, то протечет дом.
19. Пиры устраиваются для удовольствия, и вино веселит жизнь; а за все отвечает серебро.
Как от лености хозяина приходит в упадок дом, так разрушается и государство от ленивых и невоздержных правителей, обирающих свой народ.
20. Даже и в мыслях твоих не злословь царя, и в спальной комнате твоей не злословь богатого; потому что птица небесная может перенести слово твое, а крылатая — пересказать речь твою.
Сказав, что глупые и ленивые правители — несчастье для страны, Екклезиаст спешит дать практический совет не осуждать и таких правителей, так как неодобрительные ответы о них какими-то неведомыми путями обыкновенно доходят до их ушей.