КНИГА ПРОРОКА ИСАИИ. Главы 51-60

А.П.Лопухин. Толковая Библия. Книга пророка Исаии.  

Глава 51.

Настоящая 51-я глава составляет одно цельное повествование с последующей 52 главой, почему многие экзегеты, обыкновенно, и рассматривают их вместе.

Со стороны своего содержания, этот новый отдел пророческих речей Исаии представляет как бы некоторую, если не противоположность, то, во всяком случае, крупную разновидность, по сравнению с предыдущим (48-50): в последнем, преимущественно, излагалось обращение пророка к неверующему Израилю; в настоящем, наоборот, пророк обращается к верному Израилю и старается ободрить и утешить его в предстоящих испытаниях и разочарованиях указаниями на последующее за ними прославление и торжество. Впрочем, как в раннейшем отделе, так и в подлежащем разбору, те или иные судьбы исторического Израиля служат для пророка лишь исходным пунктом его речей; а их главным предметом являются будущие судьбы духовного Израиля, т.е. мессианской эпохи и новозаветной церкви. “Данное пророчество (51-й гл.) предваряется вступлением, имеющим характер ораторского обращения и разделявшимся в свою очередь на три части: ст. 1-2,4-6,7-8, из которых каждая начинается словами: “Послушайте Меня” (Ком. СПб. проф. с. 789).

1. Одобряющее утешение Богом Его верного Сиона.

1. Послушайте Меня, стремящиеся к правде, ищущие Господа! Взгляните на скалу, из которой вы иссечены, в глубину рва, из которого вы извлечены. 2. Посмотрите на Авраама, отца вашего, и на Сарру, родившую вас: ибо Я призвал его одного и благословил его, и размножил его.

1-3. Первое обращение к верному Израилю и первое утешение его, основанное на историческом примере, взятом из жизни самого отца верующих — патриарха Авраама. Как некогда патриархальная чета — Авраама и Сарры была одинока и престарела, так что, по естественным законам, уже утратила всякую надежду на потомство и однако, по произволению Божию, стала родоначальницей целого еврейского народа, — так, в силу все той же Божественной помощи, и Сион, лежащий теперь в развалинах и представляющий из себя одинокую, дикую пустыню, может превратиться в роскошный сад и цветущий рай,

Послушайте Меня, стремящиеся к правде, ищущие Господа! Кто и кому говорит здесь? Так как начало этой речи ничем не отделяется от предшествующей, то, надо думать, что и здесь лицом говорящим выступает или Сам Всевышний, или Его Посланник, так они говорили в предыдущей главе; причем Мессия в своих делах и словах, в конце концов, сливается с Всевышним, Богом Завета.

Лица, к которым обращена эта речь, названы более определенно — стремящимися к правде, ищущими Господа. Под “стремящимися к правде и взыскующими Господа,” на языке Священного Писания, разумеются лица, стремящиеся устроить свою жизнь в точном соответствии с Божественным законом (7 ст.) и этим путем достигающие как личной правдивости, так и близости к идеалу Высочайшей Правды — Самому Господу (Пс. 33:15; Притч 15 и др.). О них именно говорит и одна из заповедей о блаженствах под именем “алчущих и жаждущих правды” (Мф. 5:6,10; 6:33).

“Произносящий эти слова связует грядущее царствие Божией правды с обетованиями, данными Аврааму и Сарре. Израиль, потомок их, образно представляется иссеченным из скалы безводной и рожденным с сухого рва. Но как от бесплодных (по общим законам) праотцев Богу угодно было создать многочисленный народ, так размножатся и благословятся все ищущие Господа и правды Его. И да укрепится вера их воспоминанием об отце верующих.” (Властов, с. 277. Ср. Гал 3:16-29).

3. Так, Господь утешит Сион, утешит все развалины его и сделает пустыни его, как рай, и степь его, как сад Господа; радость и веселие будет в нем, славословие и песнопение.

Так, Господь утешит Сион... Стоящий здесь еврейский глагол noaham, употреблен в прошедшем времени. Это — обычное у пророков perfectum profeticum: особенно часто данный глагол и в той же самой форме встречаем у пророка Исаии (40:1; 49:3; 51:12; 52:9 и др.).

И сделает пустыни его, как рай и степь его, как сад Господа: радость и веселие будет в нем, славословие и песнопение. Хотя Навуходоносор, при завоевании Иерусалима и оставил для бедняков виноградники и поля (4 Цар 25:12 и Иер. 52:16), однако населения сохранилось так мало, что оно не в силах было культивировать землю, так что Иерусалим и его окрестности, действительно, со временем, стали напоминать собою “дикую пустыню” (Иез. 36:34).

Что касается тех красок, которыми изображается возрождение Сиона, то все эти образы — “пустыни, превратившейся в сад,” “песней, раздающихся в ночь священного праздника” и пр. — должны быть признаны весьма характерными для пророка Исаии и одинаково типичными для обеих половин его книги (См. 29:17; 30:25-29; 32:15-19; 33:17, 20-22; 35:1-10; 40 гл. и пр.). Следует отметить также и упоминание пророка “о рае, или саде Божием.” Будущее блаженство Сиона он сравнивает с ним, как с чем-то уже давно и хорошо всем известным. Следовательно, если даже допустить, согласно с рационалистами, самое позднее происхождение кн. пророка Исаии, т.е. в эпоху вавилонского плена, то и тогда мы не могли бы оправдать гипотезы Делича о том, что легенда о рае была будто бы заимствована евреями у вавилонян. Если бы что-либо подобное, действительно, существовало, то пророк Исаия ни в каком случае еще не мог бы ссылаться на историю рая, как на нечто всем уже давно известное. Отсюда ясно, что история рая гораздо старше, как самого пророка Исаии, так и эпохи вавилонского плена.

4. Просвещение чрез него всех народов.

4. Послушайте Меня, народ Мой, и племя Мое, приклоните ухо ко Мне! ибо от Меня произойдет закон, и суд Мой поставлю во свет для народов.

Второе обращение, специально к избранному народу Божию, или, точнее говоря, к лучшим представителям его; аргументом для обращения их служат здесь чудесные проявления Правды Божией, которая вскоре явится источником спасения и света для всех, верующих в нее, и которая будет иметь вечное, не перестающее значение.

Послушайте... приклоните ухо ко Мне! Такая настойчивость обращения указывает на особую важность произносимого.

Ибо от Меня произойдет закон и суд Мой поставлю в свет для народов. Понятия “суд” и “закон"” на языке Священного Писания, имеют свой технический смысл и являются почти синонимами: “суд” — это откровение, обнаружение судящей и оправдывающей Божественной воли, т.е. тот же самый Божественный закон, но в более общей форме — как писаный, так и неписаный. О суде и законе здесь говорится в будущем времени, которое, основываясь на контексте речи, мы должны принимать буквально. Следовательно, здесь дано пророчество о каком-то особом и чрезвычайном будущем откровении Божественной воли, имеющем всеобщее, мировое и вечное значение (6 ст.).

“Здесь указывается на духовный закон Евангелия, который произойдет от Сиона, а не тот, который был некогда дан Моисею на Синае” (Блаженный Иероним). Раньше пророк эту миссию “утвердить суд” над островами и “зажечь свет” в откровение языков возлагал на Cына Своего, Мессию (говоря Вот , Отрок Мой; 42:1,4,6), следовательно, и здесь субъектом речи является то же Лицо! По-видимому, не иное что, как эти же места, имел в виду и Симеон Богоприимец в своей известной молитве (Лк. 2:31).

5. Правда Моя близка; спасение Мое восходит, и мышца Моя будет судить народы; острова будут уповать на Меня и надеяться на мышцу Мою.

Правда Моя близка: спасение Мое восходит, и мышца Моя будет судить народы... По свойству образной еврейской речи, изобилующей параллелизмом, все три стоящих здесь образа относятся к одному и тому же предмету, именно к тому самому, какое в предыдущем стихе обозначено, как новый “суд” и “всемирный свет,” т.е. к евангельскому учению и закону. Здесь оно рассматривается и определяется с трех сторон: то, как “правда” — высший критерий Божественного Правосудия и источник оправдания человека пред Богом; то — как “спасение” — туне подаваемое нам, ради крестных заслуг Спасителя мира; то — наконец, как крепкая “мышца” Господня, т.е. как тот оселок, или камень, на котором будет испытываться религиозно-нравственная настроенность человечества и который для одних послужит камнем спасения и оправдания, для других же явится камнем претыкания и соблазна (Лк. 2:34). Так как пророческие видения не стеснены пределами нашей земной перспективы, то нисколько не удивительно, что о событии, отстоящем не менее 5-7 веков, пророк говорит, как уже о близком и скоро наступающем, что он повторяет и в др. случаях, в особенности, когда речь заходит о мессианских временах (50:8; 56:1). Указание на крепкую мышцу Господню, по-видимому, имеет еще и тот смысл, что оно как бы гарантирует непреложность исполнения Божественных планов, так как Бог Силен все препятствия к этому устранить и всех врагов уничтожить (40:10; 49:24-25 и др.).

Острова будут уповать на Меня... О суде над “островами,” об их оправдании и спасении пророк уже подробно говорил выше (см. наши комм. на 41:1,5; 42:4,10,12; 49:1).

6. Поднимите глаза ваши к небесам, и посмотрите на землю вниз: ибо небеса исчезнут, как дым, и земля обветшает, как одежда, и жители ее также вымрут; а Мое спасение пребудет вечным, и правда Моя не престанет.

Поднимите глаза ваших небесам... а Мое спасение пребудет вечным... В этом стихе дано сильное удостоверение непреложности Божественных планов о спасении людей. Оно очень напоминает известное изречение Спасителя: “небо и земля прейдут, словеса же Моя не прейдут” (Мф. 5:18; Лк. 16:17). Вместе с тем, в них молчаливо (implicite) дается понять, что имеющее со временем открыться вечное “Царство Божие” носит, по преимуществу, духовный характер; оно не связано безусловными узами с настоящим чувственным миром, а имеет свое собственное самостоятельное значение, так как будет продолжать свое существование и после их уничтожения (Ср. 40:8,40; 50:9, Мф. 13:35; 2 Пет 3:13; Евр 1:11; Откр 21:1 и др.).

7. Торжество Сиона над врагами и его вечная духовная радость под Покровом Всемогущего.

7. Послушайте Меня, знающие правду, народ, у которого в сердце закон Мой! Не бойтесь поношения от людей, и злословия их не страшитесь.

7-8. Третье обращение Мессии к Его слушателям, которые на этот раз названы уже овладевшими той правдой, о стремлении которой говорилось раньше (1 с.). Настоящее обращение переходит, собственно говоря, в утешение или ободрение тех, которые смущались следовать за Рабом, из-за ложного стыда общественного мнения, т.е. того большинства Израиля, которое отвергло Мессию.

Послушайте Меня, знающие правду, народ, у которого в сердце закон Мой... В повторных обращениях пророка к слушателям есть своего рода градация — постепенное восхождение от низшего к высшему: и вот на этот раз он доходит до вершины своей лестницы и говорит к народу, уже знающему “Правду” и носящему закон, написанным на скрижалях его собственного сердца. А этими именами в Священном Писании, обыкновенно, обозначаются уже деятели новозаветного царства — верующие христиане (Иер. 31:31-34; Евр 8:10-12).

Не бойтесь поношения от людей и злословия не страшитесь... По всей вероятности, пророк говорит здесь о тех злословиях и насмешках, которым подвергалось уверовавшее во Христа иудейское меньшинство от своих соплеменников, в огромном большинстве не признавших Христа за Мессию и издевавшихся, как над самим Спасителем, так и над Его верными последователями (Мф. 27:39-42; 1 Кор 1:23). Но, конечно, смысл этого пророчества можно распространять и гораздо шире, относя его ко всем тем, о ком Сам Господь Иисус Христос сказал: “блаженны изгнанные за правду, блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня” (Мф. 5:10-12). А это, по словам апостола, постигнет общая участь всех христиан, так как “все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, гонимы будут.” (2 Тим 3:12). Некоторые склонны видеть историческое оправдание этого пророчества в гонениях, которые претерпевала первенствующая церковь от римского общества и государства (еп. Петр).

8. Ибо, как одежду, съест их моль и, как волну, съест их червь; а правда Моя пребудет вовек, и спасение Мое — в роды родов.

Ибо, как одежду, съест их моль... а правда Моя пребудет во век... Сильный образ полного ничтожества людских ухищрений пред величием Божественного всемогущества (34:4).

9. Восстань, восстань, облекись крепостью, мышца Господня! Восстань, как в дни древние, в роды давние! Не ты ли сразила Раава, поразила крокодила? 10. Не ты ли иссушила море, воды великой бездны, превратила глубины моря в дорогу, чтобы прошли искупленные?

9-11. Новый отдел пророчест венной речи, в котором пророк от лица всех обидимых и гонимых взывает с крепким воплем к Богу о помощи. Христианской церкви, в начале ее устроения, грозят не меньшие бедствия, чем и ветхозаветной теократии, в первый период ее истории (выход из Египта). И как ветхозаветная церковь вышла победительницей из этих бедствий лишь благодаря чрезвычайным действиям Божественного Всемогущества, так и новозаветная церковь живет верою в ту же самую силу.

Не ты ли сразила Раава, поразила крокодила?... LXX и славян, имеют: “не ты ли победил гордого и расторгнул змия?” Все это — эпитеты египетского фараона за его гордость (Исх 5:2) и обладание нильским бассейном (Иез. 29:3; ср. также Пс. 88:11). В смысле же аллегорическом — все это символические образы сатаны и его клевретов, которых поразила мышца Господня (Пс. 67:22-24).

11. И возвратятся избавленные Господом и придут на Сион спением, и радость вечная над головою их; они найдут радость и веселье: печаль и вздохи удалятся.

И возвратятся избавленные Господом и приидут на Сион с пением, и радость вечная над головою их... Молитву предшествующего стиха пророк видит уже исполненной: верующий Сион избавлен будет Богом от всех его страданий и вкусит вечной радости. Нельзя не заметить, что изображение этой радости повторяет и усиливает мысль 3-го стиха той же главы. Хотя и вообще надо сказать, что пророчество об избавлении и спасении от Бога, как источника вечной радости и величия — одно из наиболее характерных для кн. пророка Исаии, во всем ее составе (5:25; 9:12,17,21; 10:4; 11:1; 35:10;43:1; 44:22; 49:7:26 и др.).

12. Я, Я Сам — Утешитель ваш. Кто ты, что боишься человека, который умирает, и сына человеческого, который то же, что трава,

12-13. Содержат в себе упрек по адресу малодушных и близоруких людей, которые боятся людского ничтожества, но забывают о силе Божественного всемогущества и утрачивают надежду на небо.

Я, Я Сам — Утешитель ваш. Раньше, утешителем Сиона пророк Исаия неоднократно называл Самого Господа (44:13; 51:3); очевидно, что и говорящий здесь Мессия, по существу, не отличается от Бога. Если же мы сопоставим данное место с его ближайшими параллелями из того же пророка (11:1-2; 48:16), и осветим все это новозаветным светом, именно словами Самого Господа: “утешитель же Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам” (Ин. 14:26); то получим глубокое выражение тайны Троичности Лиц, при единстве их Божественного Существа.

Кто ты, что боишься человека... и сына человеческого, который тоже, что трава? Параллелизм образов “человека” и “сына человеческого” очень напоминает подобный же в псалмах 8:5 и 143:З. А сравнение кратковременной и скоропреходящей славы и силы человека с травою, кроме псалмов (102:15), не раз встречается и у самого пророка Исаии (37:27 и 40:6-8).

13. и забываешь Господа, Творца своего, распростершего небеса и основавшего землю; и непрестанно, всякий день страшишься ярости притеснителя, как бы он готов был истребить? Но где ярость притеснителя?

И забываешь Господа Творца своего, распростершего небеса и основавшего землю... Сильное контрастное сопоставление: люди ежедневно трепещут пред временной и кажущейся силой какого-нибудь человеческого ничтожества, но основательно забывают действительную силу Творческого Всемогущества. Учение о Боге, как Всемогущем Творце мира — тоже весьма характерно для пророка Исаии (40:22; 42:5; 44:24; 45:12 и др.),

14. Скоро освобожден будет пленный, и не умрет в яме и не будет нуждаться в хлебе.

Дает подтверждение мысли о грядущем спасении от Бога. Быть может, в нем говорится об египетском плене и бедствиях Израиля во время странствования его по пустыне Аравийской (крастели — перепела; прим.ред), манна); но вероятнее — это просто образ всякого тягостного состояния, взятый из тогдашних обычаев сурово обращаться с пленными (держать их в подземельях и морить голодом).

15. Я Господь, Бог твой, возмущающий море, так что волны его ревут: Господь Саваоф — имя Его.

15-16. Торжественное повторное обещание заступления и помощи от Бога Его верному Сиону.

Я — Господь Бог твой... Господь Саваоф — имя Его... Вот, основание и вам надеяться на Меня и Мне — помочь вам: ибо Я — всесильный и Всемогущий Бог ваш, а вы — Мой избранный народ (ср. 54:5).

16. И Я вложу слова Мои в уста твои, и тенью руки Моей покрою тебя, чтобы устроить небеса и утвердить землю и сказать Сиону: "ты Мой народ".

Я вложу слова Мои в уста твои и тенью руки Моей покрою тебя... Здесь подробнее раскрываются промыслительные отношения Господа к Израилю. В одном из важнейших мессианских пророчеств Пятикнижия (Втор 18:18) начало данного стиха — Я вложу слова Мои в уста Его — изложено почти буквально и отнесено к личности Великого Пророка, по подобию Моисея, т.е. к Самому Мессии. Отсюда, можно заключать, что и повторение этих слов описывает события мессианской эпохи.

Чтобы устроить небеса и утвердить землю и сказать Сиону: ты Мой народ. Все эти образы, в которых рисуется Божественная помощь новому Сиону (“покрою тенью руки,” “устроить небеса” и “утвердить землю”), невольно напоминают аналогичные же факты из начальной истории ветхозаветной теократии (водительство “столпа огненного,” дарование “земли Ханаанской”). Фактически же новые обетования исполнились тогда, когда верующим открыто было Евангелие царствия Божия (“слово Мое в уста твои”) и когда они признаны были “чадами Божиими” (Ин. 1:12), “языком святым,” “людьми Божьими" (1 Пет 2:9-10),

17. Восстановление Богом Иерусалима и Божественное воздаяние его врагам.

17. Воспряни, воспряни, восстань, Иерусалим, ты, который из руки Господа выпил чашу ярости Его, выпил до дна чашу опьянения, осушил.

С 17-23 ст. идет начало уже новой пророческой речи, продолжением и окончанием которой служит вся дальнейшая глава Основанием поместить начало новой речи а конце данной главы послужило, очевидно, их близкое родство по содержанию и характеру. Круг пророчественных утешений постепенно как бы смыкается и становится все уже и теснее: сначала пророк обращался ко всему Израилю (48 гл.), затем — к избранным представителям его (51), а теперь — он взывает к одному Иерусалиму — духовно-политическому средоточию и центру верного Сиона.

Воспряни, воспряни, восстань Иерусалим... Повторение известных слов, помимо общего его смысла — подчеркнуть важность произносимого и обратить на него усиленное внимание — имеет у пророка Исаии еще и особое назначение — служит гранью новых отделов его речей {ср. 5:25; 9:12,17,21; 10:4; 48:22; 57:21; а также: 5:8,11,20; 22:1; 23:1; 28:1; 30, 1; 38:1,12; 51:1,4,7).

18. Некому было вести его из всех сыновей, рожденных им, и некому было поддержать его за руку из всех сыновей, которых он возрастил.

Ты... выпил чашу ярости Его... некому было вести его... из всех сыновей, которых он возрастил. Под чашей гнева Божия, которую до конца испил Иерусалим, разумеется чаша бедствий и страданий, которые попущены Богом за грехи его обитателей и для вразумления их (ср. Пс. 74:9). Под чадами Иерусалима, не оказавшими ему в критическую минуту никакой поддержки, святой Кирилл Александрийский разумеет ответственных вождей еврейского народа — его священников, левитов и книжников, — которые, по словам Спасителя, “взяли ключ разумения закона,” но ни сами не спасаются, ни других не спасаю (Мф. 23 гл.). В особенности это полное бессилие народных вождей сказалось во время последнего разрушения Иерусалима римлянами, когда междоусобная борьба и интриги, так называемых “зилотов,” больше, чем римская осада, содействовали падению города и развитию в нем ужасных бедствий (Иосиф Флавий).

19. Тебя постигли два бедствия, кто пожалеет о тебе? — опустошение и истребление, голод и меч: кем я утешу тебя?

Тебя постигли два бедствия... опустошение и истребление, голод и меч... Судя по тем сильным краскам, которыми здесь изображается плачевная судьба Иерусалима, пророчество не столько имеет в виду ближайшее пленение его Навуходоносором, сколько более отдаленное и более грозное разрушение его Титом.

20. Сыновья твои изнемогли, лежат по углам всех улиц, как серна в тенетах, исполненные гнева Господа, прещения Бога твоего.

Сыновья твои изнемогли и лежат — как серна в тенетах... Повторение все той же мысли о полной растерянности и беспомощности населения Иерусалима, Обращает на себя внимание последнее сравнение, которое no LXX читается совершенно иначе: “как свекла недоваренная.” Блаженный Иероним объясняет это тем, что LXX евр. слово “tho” — что значит “серна,” перевели сирийским thoveth, что значит “свекла.” Но первый перевод правильнее и он имеет аналогию себе у того же пророка (13:14).

21. Итак выслушай это, страдалец и опьяневший, но не от вина.

Итак, выслушай это, страдалец и опьяневший, но не от вина. Непосредственное обращение к Иерусалиму, уже испившему чашу страданий. Последний образ — “вы пьяны, но не от вина” — еще раз буквально встречается у пророка Исаии в первой части (29:9).

22. Так говорит Господь твой, Господь и Бог твой, отмщающий за Свой народ: вот, Я беру из руки твоей чашу опьянения, дрожжи из чаши ярости Моей: ты не будешь уже пить их, 23. и подам ее в руки мучителям твоим, которые говорили тебе: "пади ниц, чтобы нам пройти по тебе"; и ты хребет твой делал как бы землею и улицею для проходящих.

Как после радостного известия пророк Исаия обычно спешит сделать и предостережение, так после скорбной вести он преподает утешение. Народу израильскому после известного искуса в очищающих его исторических страданиях обещается, во-первых, освобождение от врагов (22 ст.); а во-вторых, даже наказание этих самых врагов (23 ст.). “Враждуйте народы, но трепещите” — восклицав некогда пророк Исаия (8:9-10), т.е. осуществляйте, пока, — беспрепятственно побуждения вашего злого и испорченного сердца. Но помните, что Бог, Который все ваше зло претворяет в добро, рано или поздно позовет вас к ответу и даст и вам испить фиал ярости Его (Ср. 8, 10, 14 и 49 гл., а также Откр 16 гл.).

 

Глава 52.

1. Вторичное обращение пророка к Сиону и Иерусалиму.

1. Восстань, восстань, облекись в силу твою, Сион! Облекись в одежды величия твоего, Иерусалим, город святый! ибо уже не будет более входить в тебя необрезанный и нечистый. 2. Отряси с себя прах; встань, пленный Иерусалим! сними цепи с шеи твоей, пленная дочь Сиона!

Вся эта глава, за исключением только трех последних стихов, представляет собой продолжение предыдущей речи (с 51:17 ст.) — о восстановлении Иерусалима. В частности, два первых стиха настоящей главы, особенно выпукло изображают основную тему речи. Сион в них олицетворяется под видом поруганной женщины, поверженной в прах, одетой в рубище и закованной в цепи; и вот этой-то в конец униженной и обесчещенной женщине пророк возвещает полную, обратную метаморфозу — победоносное восстание, одежды величия и уничтожение всяких следов рабства.

Восстань, восстань, облекись в силу твою, Сион! Отряси с себя прах, пленная дочь Сиона... Любопытно отметить, что будущее прославление Сиона описывается в таких чертах, которые составляют почти полную антитезу будущему же поруганию Вавилона: сойди и сядь на прах, девица, дочь Вавилона; сиди на земле... (47:1). О том, что здесь нужно разуметь под брачным нарядом Сиона, мы говорили уже выше (см. комм. на 49:18).

Иерусалим, город святой! ибо уже не будет более входить в тебя необрезанный и нечистый. Иерусалим называется городом святым (букв. городом святости или святилища) потому, что в нем был храм (ср. на евр. молен. ieruschalim codesch). Как в городе святом, в нем не должно быть места для необрезанных и нечистых (ср. Иез. 44:9; Зах 14:21 — СПб. проф.). Но так как все это пророчество имеет, несомненно, мессианский смысл, то, очевидно, что и в его речи об Иерусалиме, об обрезании и чистоте — не более, как образы или символы для выражения высших идей — духовно-нравственной святости и чистоты, т.е. того самого, что на языке Священного Писания именуется “обрезанием сердца” (Деян. 12:51; Рим. 2:28-29; блаженный Иероним, святой Кирилл Александрийский). Следует также отметить весьма близкое родство данного пророчества, не только по содержанию, ной по букве, с одними из раннейших (35:8 ст. см. наш ком.).

3. Обнаружение силы Божественного покровительства Иерусалиму чрез его внутреннее бессилие.

3. ибо так говорит Господь: за ничто были вы проданы, и без серебра будете выкуплены;

За ничто вы были проданы и без серебра будете выкуплены. Для изображения картины будущего духовного торжества Сиона, пророк, по своему обыкновению, пользуется фасками из различных периодов жизни (прошед., настоящ. и даже будущ.) исторического Израиля. Так, в настоящем стихе он, в качестве подходящего образа, берет факт вавилонского плена и избавления от него, подчеркивая в обоих одну черту — их бескорыстный характер.

За ничто вы были проданы... Чтобы правильно понять эти слова, их следует сопоставить с раннейшими: которому из моих заимодавцев Я предал вас? Вот, вы проданы за грехи ваши... (51:1). Другая половина фразы и без серебра будете выкуплены еще яснее, хотя и она имеет освещающую ее параллель (45:13). Всем этим ясно обрисовывается бескорыстно-величественный характер отношения Всевышнего к духовному Израилю, который становится еще очевиднее, при сопоставлении данного места с новозаветными текстами: “не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов; но драгоценной Кровию Христа, как непорочного и чистого агнца” (1 Пет 1:10-19).

4. ибо так говорит Господь Бог: народ Мой ходил прежде в Египет, чтобы там пожить, и Ассур теснил его ни за что.

4-5. Здесь говорится, что ни в прошлом, ни в настоящем исторического Израиля не было ничего такого, что бы говорило о внутренней устойчивости и жизнеспособности этой нации и что давало бы возможность предположить ее самостоятельную силу. Наоборот, мы имеем только противоположные познания истории, которые, хотя и молчаливы, но тем не менее красноречиво свидетельствуют, что, если эта нация до сих пор еще существует, то, очевидно, уже не своей силой, а помощью Бога.

5. И теперь что у Меня здесь? говорит Господь; народ Мой взят даром, властители их неистовствуют, говорит Господь, и постоянно, всякий день имя Мое бесславится.

Властители их неистовствуют... и постоянноимя Мое бесславится... Кого здесь нужно понимать под властителями — вавилонское или иудейское правительство? Хотя большинство экзегетов (Orelli, Dillmann, The Pupl. Comm., Властов и др.) и склонны видеть здесь указание на вавилонских властей; но мы не думаем, чтобы это было правильно, и предпочитаем находить здесь характеристику полного внутреннего разложения иудейской нации, приведшего ее и к внешнему политическому краху (Ср. 27:14; 43:28; 51:20 — СПб. проф. Еп. Петр, блаженный Иероним и др.). Чрез такое поведение первосвященников и вождей еврейской нации и через всю, вообще печальную политическую судьбу Израиля, имя Господа — покровителя этой нации — несомненно, должно было подвергнуться сильным нареканиям у всех язычников, которые поражение той или другой народности везде объясняли победой одних божеств над другими (Иез. 36:20).

6. Поэтому народ Мой узнает имя Мое; поэтому узнает в тот день, что Я тот же, Который сказал: "вот Я!"

Поэтому народ Мой узнает имя Мое... узнаете в тот день... Переход из области истории в сферу пророчества.

Поэтому... т.е. утвердившись и во внешнем своем бессилии и во внутреннем разложении, лучшие представители народа израильского узнают имя Мое — т.е. признают Меня за Мессию, в тот день, т.е. в день откровения нового, благодатного царства.

Я тот же, Который сказал: вот Я. Из этих слов очевидно, что понятия “Мессия,” “Отрок Мой,” “Господь” — тождественны между собою и все одинаково указывают на Вечного, Всемогущего и Неизменного в своих обетованиях Бога.

7. Возрожденный Сион посылает благовестников спасения во все гонцы земли.

7. Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: “воцарился Бог твой!”

7-8. Рисуют радостную картину будущего восстановления Иерусалима Во главе целого сонма глашатаев спасения и мирного процветания Иерусалима вдет великий Благовестник, авторитетно провозглашающий Сиону откровение его нового царства. Ему сопутствует множество других проповедников, которые разносят эту благую весть по всем концам земли и которые являются вместе с тем и лучшими свидетелями — очевидцами того, что они проповедуют.

Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение… Слова эти, буквально повторенные еще раз у одного из послепленных пророков (Наум 1:15), несомненно, должно относить к Мессии, как это видно из раннейших мест того же пророка Исаии (41:27; 40:9 и др.), а также из его известного мессианского текста: “Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим..." (61:1).

Воцарился Бог Твой! Пока Израиль был в плену, а Иерусалим лежал в развалинах, Господь — всегдашний покровитель и защитник еврейского народа, на это время как бы отступил от него. Но вот Он снова является к Своему народу и берет на Себя обязанности царя над ними.

8. Голос сторожей твоих — они возвысили голос, и все вместе ликуют, ибо своими глазами видят, что Господь возвращается в Сион.

Голос сторожей твоих… и все вместе ликуют… Ближайшими соратниками великого Благовестника, осуществляющими Его миссию, будет целый сонм Его помощников, апостолов и евангелистов (Деян. 20:28), на которых апостол Павел распространяет сказанное о Самом Благовестнике (Рим. 10:15). Наименование этих соратников “сторожами” раскрывает смысл данного здесь образа. У евреев, как и у многих других народов, существовали особые сторожевые башни, откуда специальные сторожа высматривали приближающуюся опасность и оповещали о ней один другого громким голосом. Здесь представляется дело так, что этими же башнями и сторожами на них воспользовался и Сам Благовестник для возвещения великой радости. И голос сторожей громким радостным эхом прокатился по всему Иерусалиму (Ср. 40:9).

9. Торжественно-благодарственный гимн Богу за восстановление и прославление Иерусалима.

9. Торжествуйте, пойте вместе, развалины Иерусалима, ибо утешил Господь народ Свой, искупил Иерусалим.

9-12. Идет обычный у автора данной книги торжественно-благодарственный гимн Богу за дарование столь великой радости. Возвещенная Благовестником и Его стражами радость так велика и необычна, что для выражения ее, по слову Спасителя, “вопиют самые камни” (Лк. 19:40) — именно, развалины святого города, от лица которого и возносится этот благодарственно-хвалебный гимн Богу-Искупителю.

Торжествуйте, пойте вместе, развалины Иерусалима... Раньше к подобному же торжеству пророк Исаия призывал весь верный Израиль (44:23); теперь он тоже повторяет Иерусалиму, разумея, как и а первом случае, под ним лишь достойных граждан Иерусалима, принявших Мессию и нашедших в Нем свое спасение. Все поэтические образы для этой пророческой аллегории взяты из действительной истории. Известно, что Иерусалим был превращен в развалины (44:26; 49:19; 64:10) и что эти развалины были, более или менее, восстановлены, по возвращении из плева.

Ибо утешил Господь народ Свой — искупил Иерусалим. Хотя об утешении и искуплении Иерусалима здесь говорится в прошедшем времени, но это обычное у Исаии прошедшее пророческое, свидетельствующее лишь о глубоком убеждении в несомненности будущего.

10. Обнажил Господь святую мышцу Свою пред глазами всех народов; и все концы земли увидят спасение Бога нашего.

И все концы земли увидят спасение Бога нашего. Данное выражение имеет двоякий смысл: прежде всего, оно представляет собой антитезу содержанию 5-го стиха. Как там говорилось, что унижение Иерусалима, по языческим понятиям, было вместе и посрамлением божества, которому поклонялись его жители; так тут, очевидно, раскрывается та мысль, что восстание и спасение Иерусалима будет вместе с тем и победным торжеством Господа перед лицом всего языческого мира. Но, проникая вглубь этого образа и сопоставляя его с контекстом (6 ст.), мы имеем право видеть в нем и намек на универсальный характер того спасения, которое имеет выйти из обновленного Иерусалима: “по всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их.” (Ср. Пс. 97:2-3; 125:2; Ис. 41:5; 45:6; Иер. 16:19).

11. Идите, идите, выходите оттуда; не касайтесь нечистого; выходите из среды его, очистите себя, носящие сосуды Господни! 12. ибо вы выйдете неторопливо, и не побежите; потому что впереди вас пойдет Господь, и Бог Израилев будет стражем позади вас.

Заключают в себе новую деталь пророчественной картины, основанную на исторических воспоминаниях — на давно прошедшем факте исхода евреев из Египта и их странствования по пустыне Аравийской, и на будущем, по отношению к современникам пророка, но также уже на прошедшем, по отношению к той эпохе, о которой пророк говорит здесь, событии — выхода иудеев из плена вавилонского.

Еще блаженный Иероним жаловался, что современные ему иудейские раввины перефразировали текст этих двух стихов таким образом: “выходите из Вавилона и оставьте идолов вавилонских. Выходите из среды его, и те сосуды, которые принес Навуходоносор по взятии Иерусалима (4 Цар 25:13-14), несите обратно в храм, после освобождения Киром пленников при Заровавеле и Ездре (1 Езд 1:7); выйдите же из Вавилона не так, как вы прежде бежали из Египта, — с поспешностью и страхом, а с миром и по воле царя персов и мидян, в котором проявилась воля Господа, защитившего и собравшего вас” (блаженный Иероним, с. 303-304). Но Сам блаженный Иероним, а также блаженный Феодорит, святой Кирилл Александрийский, основываясь на контексте речи (7,10) разумеют здесь или вообще верующих, или, конкретнее, апостолов и евангелистов, — “святых Иерусалима,” которым Бог дает повеление оставить Иерусалим, как город нечестивый, и идти с проповедью о Христе во все страны мира.

Лично мы думаем, что самым правильным пониманием данного места будет соединение обоих этих толкований, и перенесением центра тяжести не на историческую, а на моральную почву. Заявив в предыдущем стихе об открытии всемирного спасительного царства Мессии, т.е. новозаветной церкви, пророк приглашает истинных граждан верного Иерусалима вступить в это царство; но предупреждает, что вступление в это царство требует соблюдения необходимых условий — очищения от всякой нравственной порчи, полного отрешения от греховного прошлого, сохранения в не поврежденности и чистоте святыни собственного сердца (“сосуды Господни”) и всецелой преданности благой и совершенной воле Божией (впереди вас пойдет Господь и,будет стражем позади вас), Но, действительно, все эти моральные истины пророк преподает под покровом символов и аллегорий, заимствуя их, частью, из истории исхода евреев из Египта, а главным образом, из обстоятельств их выхода из вавилонского плена. Этим, разумеется, нисколько не исключается и значение святоотеческого комментария — о постепенном выходе из Иерусалима первых проповедников христианства.

13. Пролог к следующей главе — о прославлении раньше унижаемого Мессии, явившегося в образе раба.

13. Вот, раб Мой будет благоуспешен, возвысится и вознесется, и возвеличится.

С 13-15 ст. — начало важнейшего и замечательнейшего из всех ветхозаветных пророчеств — пророчества Исаии о страданиях и прославлении Мессии (52:13-53 г.).

“Конец 52 гл. — по справедливому отзыву одного специального экзегета ее, — представляет как бы краткое резюме всей 53-ой главы, когда в немногих словах изображает унижение Посланника Божия и следующее за ним дивное прославление, выражаемое в форме преклонения царей и народов” (И. Григорьев. “Пророч. Исаии о Мессии и Его царстве,” с. 203. Каз. 1902).

Логическая связь этого нового пророчества с раннейшим довольно ясна: историческая судьба Израиля и Иерусалима служат прообразом в истории Самого Мессии. Как Израиль и его святой город дошли сначала до состояния крайнего унижения (один — в плену, другой — в развалинах), а затем, по смыслу данного им пророчества, имеют достигнуть всемирной известности и славы (9-10); так и Мессии первоначально предстоит состояние крайнего уничижения, а затем — величайшего прославления.

Вот, раб Мой будет благоуспешен, возвысится, и вознесется, и возвеличится. Это — то же лицо, о котором все время говорилось и выше, т.е, Мессия (42:1; 49:1-3; 50:1-10. Ср. так же Зах 3:8). Так именно понимала и толковала эти слова вся древнееврейская и христианская традиция (См. в конце 53 главы). Вместо будет благоуспешен LXX и славянcкий переводят: се уразэмеет; (Се, уразэмеет Отрок Мой и вознесется и прославится зело; прим. ред.) новейшие же экзегеты более ясно передают: будет действовать премудро (Ср. 50:4: "язык мудрых;” а также Иер. 23:5). В подборе синонимичных глаголов — возвысится, вознесется и возвеличится — экзегеты усматривают целую градацию постепенного восхождения Мессии от славы в славу; причем некоторые довольно остроумно, соответственно трем данным понятиям — naba, naschscha jadim — различают и три главных момента прославления, воскресение Мессии, Его вознесение на небо и восседание одесную Бога Отца (Dillmann).

14. Как многие изумлялись, смотря на Тебя, — столько был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его — паче сынов человеческих!

14-15. Составляют один сравнительный период, в котором ст. 14 есть πρότασις (повышение), а ст. 15 — άπόδοσις (понижение), Логическим подлежащим этого периода служит тот, о котором в предыдущем стихе Господь сказал — Отрок Мой. Здесь, в этом периоде, конкретнее раскрывается мысль ст. 13 о возвеличении Мессии в сознании человечества. Степень такого возвеличения соответствует степени удивления человечества перед личностью Сына Божьего, созерцаемой в момент ее унижения (Комм. СПб. проф.).

Как многие изумлялись.., Действительно, состояние крайнего уничтожения и даже позорной смерти, которое добровольно воспринял на Себя Мессия, ради нашего спасения, послужило главным камнем претыкания и соблазна для многих, потому что оно слишком резко расходилось с широко-чувственными представлениями о Мессии и Его царстве (8:14; Лк. 2:34). В качестве параллели этому стиху, нельзя не указать на 6 ст. 50-й гл., а также и на начало след. 53 гл. (2-9).

15. Так многие народы приведет Он в изумление; цари закроют пред Ним уста свои, ибо они увидят то, о чем не было говорено им, и узнают то, чего не слыхали.

Так многие народы приведет Он в изумление; цари закроют перед Ним уста свои... Снова изумление, но уже совершенно обратного характера, по поводу дивного преображения униженного Раба в величайшего Властелина. Все народы и их цари будут настолько поражены новым чудом, что не в состоянии будут раскрыть рта от удивления, чтобы выразить его словами (Ср. Иов 29:9). Вся сила антитезы заключается здесь в сопоставлении понятий: “Раб” и “царь.” Упоминание о царе невольно влечет нашу мысль к раннейшему повествованию того же пророка, где говорилось, что цари и царицы первыми поклонятся Христу и поведут к Нему свои народы (49:23, а также 7 ст.).

 

Глава 53.

"53-я глава, непосредственное продолжение 52:13-15 разделяется по содержанию на три части, из которых в первой (1-8 а.) содержится обширная речь пророка о страданиях Раба и искупительном значении страданий, во второй (9-10) речь того же лица о великой награде, ожидающей Божественного Страдальца, и в третей (11-12) слова Всемогущего Владыки мира о страданиях и прославлении Отрока Господня, подтверждающие вдохновенные речи пророка” (И. Григорьев “цитиров. сочин.” 207 ст.).

По силе и глубине пророческого прозрения, no яркости н живости данных здесь образов, по удивительной точности различных исторических деталей, наконец, по глубокому проникновению во внутренний смысл величайших тайн -воплощения и искупления, пророчество 53 гл. не имеет себе равных во всем Ветхом Завете и по справедливости признается “кульминационным пунктом” всего ветхозаветного пророчества.

“Это — центр дивной книги утешений (40-54 гл.), и вместе с тем самый средоточий, самый высокий и самый глубокий пункт всего ветхозаветного пророчества” (Delitsch, v. II, 353).

1. Пророчество о явлении Мессии в “образе раба.”

1. [Господи!] кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня?

(Господи)! кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? Данный стих представляет собой общее введение к речи 53-й главы, в котором определяется лицо говорящее, предмет речи и адресаты ее. Ввиду того, что установка всего этого крайне важна для правильного понимания настоящей главы, а между тем среди комментаторов существует по этому поводу разногласие, остановимся на выяснении этого с некоторой подробностью. Большинство средневековых раввинских и новейших рационалистических экзегетов, не желая признавать мессианского смысла данной главы, держится того мнения, что лицом говорящим здесь выступает пророк Исаия; но предметом его речи является не Мессия, а народ еврейский вообще или, точнее, период его тяжелого, политического существования (“скорбь дней Мессии”), а слушателем, укоряемым от пророка, оказывается весь неверный языческий мир, притесняющий избранный народ Божий. Но если подобная попытка придавать речам пророка Исаии “О Мессии” коллективный смысл не имела успеха раньше (49:3,5-7), то здесь повторение ее еще меньше имеет оправдания для себя, так как из всего анализа 53 гл. ясно, что в ней идет речь об единичной личности, а не об олицетворении общины (см. в особенности, “муж скорбей” (3) “все мы блуждали..." Господь возложил на Него грехи всех (6) “Он страдал добровольно” (7) “за преступления народа Моего претерпел казнь” (8) “не сделал греха и не было лжи в устах Его” (9) и др.). Недаром даже такой свободно мыслящий экзегет, как Duhm и тот относительно затронутого вопроса говорит следующее: “Мессия здесь трактуется, насколько только возможно, еще гораздо индивидуальнее, чем в остальных песнях, и толкование Его личности в смысле действительного или “истинного” народа израильского здесь всецело невозможно (vollends unmцgich — “Das Buch Jesaia” — 365 s. Gothingen 1892).” A вместе с этой гипотезой падает и другая, как связанная с ней, о том, что исключительными слушателями, к которым была обращена эта обличительная речь пророка, были представители языческого мира, теснившие народ израильский. От критики ложного мнения перейдем к выяснению и обоснованию правильного, выраженного хотя и весьма аподиктически, но, к сожалению, без достаточных доказательств.

“Нельзя сомневаться, что говорящим лицом является здесь сам пророк Исаия, неверующими или сомневающимися — евреи, а слушателями — евреи и язычники” (И. Григорьев, с. 207).

Правильность только что изложенного взгляда утверждается, прежде всего, на анализе контекста речи. Целый ряд предшествующих речей пророка Исаии (48-50) содержал в себе грозные обличения народа еврейского за его “неверие” в кроткого Отрока Господня, т.е. в Мессию. В них были обращения и ко всему сонму Израиля и к худшей его части, отдельно. В частности, последняя, 52 гл., заключала в себе обращение к лучшей части — к духовному Сиону, которому возвещалось пришествие великого Благовестника и радостное перекликание вестовых сторожей, по поводу грядущего спасения и мира (7-8). Но, очевидно, все эти радостные вести далеко не доходили до слуха тех, которым они, прежде всего, предназначались: и голос Благовестника и его стражей для огромного большинства израильского народа был “гласом вопиющего в пустыне,” так как он не мог иметь питательного плода на этой огрубевшей, каменистой почве. Вот к этому-то неверующему большинству Израиля пророк Исаия и взывает теперь со своим пророческим словом, желая, с одной стороны, разбить ложномессианские представления иудеев и подготовить их к смиренному виду кроткого и спасающего Мессии, с другой — сделал последнее воззвание к неверующей массе этого, некогда избранного, народа и отнять у него всякий предлог к возможному самооправданию.

Ясное подтверждение такого взгляда находим мы, прежде всего, у того же пророка Исаии, который неоднократно и в не менее сильных аналогичных с имеющимися в 53 главе выражениях упрекал современных ему иудеев. Так, еще в 6 гл. в рассказе о самом посольстве пророка Исаии Господом мы читаем, между прочим, следующее: “пойди и скажи этому народу; слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их"(6:9-10).

Или еще: “ты видел многое, и не замечал; уши были открыты, но не слышал” (42:20; Ср. 28, 9-15; 29, 10-15; 30:9-11; 43:23). Наконец, последняя тень сомнения должна исчезнуть при свете новозаветных комментариев данной главы. Так, в Евангелии от Иоанна только что приведенные нами места из пророка Исаии, а равно и начало 53 главы прямо приводятся в обличение неверия иудеев: столько чудес Он (Иисус Христос) сотворил пред ними, и они не веровали в Него, да сбудется слово Исаии пророка: “Господи, кто поверил слышанному от нас? и кому открылась мышца Господня?” (Ин. 12:37-41). Точно так же и Апостол Павел в своем послании к Римлянам, ставя качало 53 гл. в прямую связь с предшествующей речью о проповеди Благовестника среди Израиля (Ис. 52:7 ст.), дальше говорит: но не все послушались благовествования. Ибо Исаия говорит: “Господи, кто поверил слышанному от нас?” (Рим. 10:15-16 ст.)

Остается ряд второстепенных вопросов. Почему, напр., пророк говорит о себе во множественном числе? Очевидно, потому, что он говорит здесь не только лично от себя, но и от всего сонма ветхозаветных пророков, возвещавших о Мессии. Параллель этому усматривают в начале 40-ой гл., где Божественное повеление утешать народ израильский дается не одному Исаии, но многим пророкам (40:1), Под “слышанным от нас” (“слухом нашим” LXX и слав.) тут, правильнее всего, разуметь специальное пророческое откровение о Мессии и Его царстве (Ис. 21:10; 28:9; Иер. 49:14; Авд 1:1 и др.; Господи, кто веровахом слуху нашему, и мышца Господня кому открыся. Прим. ред.) На это указывает и контекст речи: в последнем стихе 52 гл. говорится, что языческие народы уверуют и в то, “чего прежде они не слыхали” (15 ст.), т.е. в униженного и затем прославленного Мессию (14-15 ст.). А тотчас же, в первом стихе 53 гл. дается и контраст, что — иудеи не веруют во все это, несмотря на то, что они давно и много раз об этом слышали, как от самого Исаии, так и от других пророков.

Выражение мышца Господня имеет в Священном Писании технический смысл — употребляется для выражения идеи Божественного Всемогущества (Ис. 40:10; 51:5-9; 52:10; Иез. 4:7 и др.). Отсюда, в общем смысле, под ней можно понимать все Божеств, знамения и чудеса, данные для вразумления Израиля. В частности же, здесь под “открытием мышцы Господней,” судя по контексту (52:10), следует разуметь чудесное откровение силы и славы Божией в церкви Христовой. Если же пророк говорит, что эта мышца для некоторых уже “открылась,” то, конечно, не в смысле действительного наступления этой эпохи, а в смысле веры в нее, субъективного внутреннего убеждения в ее будущем наступлении

2. Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему.

В 2-3 стихах описывается крайне смиренный, кроткий и даже униженный внешний вид и соответствующее сему общественное положение Мессии. Всем этим пророк, очевидно, идет прямо навстречу самому главному и наиболее пагубному предрассудку иудеев о грозно-величественном виде ожидаемого ими Мессии и его роли, как победоносного, земного царя-завоевателя,

Ибо Он взошел пред Ним... Непосредственный грамматический смысл речи, по-видимому, говорит за то, что здесь раскрывается отношение Мессии к Господу, т.е. Бога Отца к Богу Сыну. Так именно и понимают данное место очень многие из древних и новых экзегетов (Витрин, Шмидт, Гофманн, Делич, Дум, еп. Петр, Властов, (The pulp. Comm. и мн. др.). Но при таком понимании становится довольно неестественной логическая связь мыслей: пред Лицом Бога-Отца восходит, да еще в самом жалком и смиренном виде, Тот, Кто от века “сущий в недре Отчем” (Ин. 1:18) и для Кого, конечно, не имели смысла никакие пророческие предупреждения о внешнем виде имеющего явиться Мессии. Но последнее было крайне важно и необходимо для людей, в особенности, для заблуждающихся иудеев, составивших себе крайне превратное представление обо этом.

“Поэтому лучше относить суффикс (“пред Ним”) к субъекту вопросительного предложения первого стиха, т.е. к индивидуальной личности пророка и коллективной личности народа израильского.” (И. Григорьев, с. 209. см, также Комм. СПб. проф. 813с.).

Как отпрыск и как росток из сухой земли... Вместо первого определения “отпрыск” LXX и наш славянский имеют “яко отроча." Евр. слово — jonach — допускает оба эти перевода: в отношении к человеку, оно указывает на “грудного младенца,” а в применении к растениям — на “молодой, сочный отросток.” Нельзя не заметить, что оба эти сравнения довольно часто встречаются у различных пророков, в том числе и у самого пророка Исаии, хотя последнее (“отрасль”), видимо, преобладает (Ис. 7:14-16; 9:6; 11:1; Иов 14:7; 15:30; Иер. 23:5; Иез. 17:4,22; Зах 6:12 и др.)

Как росток из земли сухой... (В Славянском переводе с 70-и — Яко корень из земли жаждущей… Прим. ред.) Вместо “жаждущей” Акилла перевел “непроходимой" — замечает блаженный Иероним: “чтобы показать преимущество девства, — что без всякого человеческого семени Он произошел из земли, бывшей прежде “непроходимой" (также и Иоанн Златоуст). Всеми приведенными сравнениями, в особенности, последним пророк достаточно подготовил умы своих слушателей к тому, о чем он дальше говорит уже прямо, без всяких образов и подобий. Лучшую параллель к этому сравнению дает пророк Иезекииль (17:23).

Нет в нем ни вида, ни величия... который привлекал бы нас к Нему. Вот, в простых и ясных словах сущность всего пророческого изображения внешнего вида кроткого и смиренного Сына Божия, явившегося в образе раба. Акилла переводил: “нет у Него ни вида, ни великолепия.” А Симмах еще подробнее: “нет у Него ни вида, ни достоинства, чтобы мы признали Его, ни величия (ΰεωρία), чтобы мы пожелали Его. “Отрок Господень” в своем явлении людям не имеет вида и внешней обстановки, которые были бы желательны для них или которых они ожидали при явлении Его, по своему естественному рассуждению; ибо, говорит святой Кирилл Александрийский, “у него не было вида и славы, приличных Богу” (Исх 19:16-20; 20:19); но он "уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек” (Флп 2:7 — См. а Ком. СПб. проф. 814). Слова эти, однако, нельзя понимать в тот смысле, что будто бы наружный вид Спасителя был настолько жалок и убог, что он как бы отталкивал от себя. Наоборот, вся христианская древность свидетельствует о выдающейся духовной красоте Лика Спасителя. Они просто означают лишь то, что у кроткого небесного Учителя не было того горделивого, надменного вида, той знатности по рождению и той пышности в образе жизни, которыми иудеи в своих ложных представлениях о Мессии уже заранее окружили Его.

3. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.

Он был презрен и умален пред людьми... Содержание третьего стиха еще больше усиливает мысль второго: там говорилось, что Мессия не имеет никаких особенных достоинств и ничем не выдается из среды обыкновенных смертных. Здесь мы добавляем, что если Он чем и выдается, то только в отрицательную, а не в положительную сторону: Он хуже и презреннее всех других; как же Ему, после этого, претендовать на роль Мессии? О презрении, которым большинство иудеев и язычников встретит Мессию, пророк Исаия уже говорил и раньше (см. 49:7). И действительно, Своим рождением в вертепе, Своим происхождением из Назарета, Своим постоянным дружеским обращением с мытарями и грешниками; Мессия во время Своей земной жизни постоянно давал поводы слепым вождям народа иудейского отзываться о Нем с презрением и враждою (Мф. 15:2,12; Лк. 19:7).

И умален пред людьми... или как в славян. паче всех сынов человеческих. Под “сынами человеческими,” основываясь на библейском употребление (2:9; 11:17), многие склонны разуметь здесь “знатных представителей” народа иудейского, в особенности, его законников и фарисеев, этих наиболее ожесточенных врагов Господа. Симмах переводит это словом ελάχιστος — “наименьший из людей,” а Иероним — novissimus — “младший из всех.” И эти два последних перевода, по-видимому, наиболее удачно передают мысль текста, задача которого указать на крайне невысокое, приниженное общественное положение Мессии, Который, происходя из низшего класса и обращаясь больше с простым народом, встречал постоянно оскорбительно-холодное и надменно-презрительное отношение к себе со стороны знатных, богатых и влиятельных официальных вождей народа.

Муж скорбей... С еврейского — isch maciboth — означает: “муж или человек трудов, печалей, скорбей” (Исх 3:7). Дополнительным синонимом этого определения служит следующее за ним и изведавший болезни. Это — или общее определение человеческой природы, естественный удел которой скорби и болезни, или даже более частное указание на греховное человеческое естество, так как изнурительный труд, различные болезни и печали вошли в природу человека, в качестве ближайших следствий грехопадения (Быт. 3:16-19).

Последнего толкования придерживается и блаженный Иероним, который говорит, что данный текст “указывает на истинное человеческое тело и на истинную человеческую душу Того, Кто, зная носить немощи, преодолел Божеством все оныя” (блаженный Иероним). Здесь, таким образом, прикровечно обозначена вся глубина тайны воплощения: Бог, явившись во плоти, воспринял на Себя падшее естество наше, чтобы Своей искупительной смертью его очистить, вознести и прославить, как это прекрасно пояснил и Апостол Павел, сказавши: “ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха” (Евр 4:15).

И мы отвращали от Нет лицо Свое... Акилла и блаженный Иероним передают это несколько иначе и как бы сокровенным было лицо Его, соответственно с чем последний и толкует это место в том смысле, что Господь намеренно скрывал, или не обнаруживал, не проявлял Своего Божественного Всемогущества, чтобы в смирении понести добровольно воспринятое Им бремя человеческого греха. Следствием этого, разумеется, было то, что и люди, “отвращались” от Него, т.е. не признавали Его за Мессию и даже издевались над Ним, когда Он выдавал Себя за действительного Мессию. Многие из толковников прообраз этой черты усматривают еще в истории многострадального Иова: “…знающие меня чуждаются меня. Покинули меня близкие мои, и знакомые мои забыли меня” (Иов 19:13-14); или: “Он поставил меня притчей для народа и посмешищем для него” (17:6). Страждущий Мессия представляется удаленным от людского общества, наравне с людьми прокаженными. Это — уже крайняя степень возможного общественного унижения человека, когда община выделяет его из себя, как недостойного члена.

4. Причина и цель такого крайнего Божественного снисхождения к людям — тайны воплощения и искупления.

4. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом.

С по 6 ст. пророк дает ключ к разгадке такого удивительного и необъяснимого для большинства ветхозаветного человечества явления, как страдания и унижения Мессии. Еще из истории праведного Иова мы хорошо знаем, что в сознании ветхозаветных мудрецов положительно не укладывалась идея невинных страданий: если кто страдал, то он, следовательно, был грешен; вот, обычная логика того времени, которую иудеи, конечно, стали бы прилагать и к страждущему Мессии, о Котором говорит здесь пророк, законно усматривая в словах пророка внутреннее противоречие: если тот, о ком ты говоришь — Мессия, то Он не должен страдать (потому что Он должен быть невинен); если же Он будет страдать, то это — уже не Мессия. Пророк Исаия и разрешает здесь это мнимое противоречие, раскрывая, что хотя Мессия и будет страдать, но не за Свою личную вину, а за наши общие грехи, Он явится Невинным Страдальцем, почему Его страдания и будут иметь такую исключительную, очистительно-искупительную силу.

Для лучшего понимания как данного стиха, так и всего рассматриваемого отдела (4-6), толкование 4-го ст. следует начать со второй его половины, где дается исходный пункт речи.

Мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Пророк здесь соединяет себя с уверовавшими иудеями и как бы от лица их говорит об их бывшем заблуждении и раскаянии в нем. Сущность заблуждения иудеев, по их собственному сознанию, заключалась в том, что они, видя Мессию, переносящим ужасные страдания и позор унижения, думали, что Он — великий грешник, если Бог наказал его так сильно. Еврейский глагол, указывающий на это наказание — nega — намекает, главным образом, на проказу (Лев 13:3,9,20; Чис. 12:9-10; 4 Цар 15:5; и др.), что согласно и с контекстом (3 cт.). И из истории крестных страданий Спасителя мы, действительно, знаем, что многие в самом факте позорной Его смерти видели уже доказательство Его самозванства и Божественной кары за это (Мф. 27:43). О том же говорит и известный евангельский возглас Божественного Страдальца: “Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?” (Мф. 27:46). Точно так же Евангелия отмечают и то, что у самого же подножия креста были уже уверовавшие в Распятого, как, например, один из распятых с ним разбойников и римский сотник (Лк. 23:40-43.47).

Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни... Мы думали, что страдания на Мессию посылает Бог за Его грехи; но нет мы жестоко заблуждались: оказывается, Он Сам добровольно понес наши немощи и наши болезни. Исходя из содержания догмата искупления, многие экзегеты склонны под “немощами” и “болезнями” разуметь исключительно духовные немощи, т.е. “грехи” людей, Но евр. термины — makib и holi — не употребляются для обозначения понятия “грех.” Поэтому, гораздо правильнее толковать эти определения в их прямом, буквальном смысле, так как “немощи” и “болезни,” в качестве следствия грехопадения, являются лучшим указанием и на производящую их причину. Вместе с тем, тут нельзя не видеть также соответствия и с содержанием 3-го стиха ("муж скорбей и изведавший болезни”), в котором, вообще, описывается уничиженное состояние Мессии, которое здесь выясняется.

5. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.

Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши... Идет повторение и более подробное раскрытие только что высказанной мысли о действительном смысле страданий Мессии. Это — наиболее ясное и сильное предсказание о крестных страданиях и смерти Спасителя, значение которого долгое время признавала даже и древнераввинская традиция. (См. примеры из Μидраша в комментарии СПб. проф. 818-819 с.), Так, раввин Иосе-галилеянин на вопрос: “какая, по-твоему, мера больше — мера благости или мера мщения?” отвечает: “мера благости больше, а мера мщения меньше. Царь же Мессия смирился и умалился за преступников, как говорится: но Он изъязвлен был за грехи наши... Насколько больше Его заслуги для всех родов, как написано: и Господь возложил на Него грехи всех.” Глагол "изъязвлен” или “изранен” евр. halal — указывает, вообще, на физическое страдание, в частности, именно на пронзение копьем (Иез. 32:25). Здесь имеется в виду известная евангельская деталь о прободении ребра Спасителя,.

Мучим за беззакония наша, ига как переводят некоторые “сокрушен,” вместо “мучим.” Здесь, следовательно, подчеркивают другой момент страданий — тяжкие душевные муки Божественного Страдальца, который Он предощущал еще накануне, а саду Гефсиманском, и со всей остротой пережил в самый момент крестных страданий (Мф. 26:37-38; 27:46; ср. Пс. 21:17; 87:4-8,15-18).

Наказание мира нашего было на Нем...

“Наказание — musar — может быть понимаемо в двояком смысле: юридическом и педагогическом. LXX и Вульг. понимали в последнем, почему: παιδεία ειρήνης ήμών, disciplina pacis nostrae. Но контекст речи располагает совмещать тот и другой смысл: наказание Отрока Господня, с одной стороны, было возмездием перед правосудием Божиим за грехи человечества, т.е. имело юридический характер, было роеnа mulcta; с другой стороны, убив грех, живущий в человеческой природе (Рим. 6:6), оно делало для людей возможным приведение к Отцу Небесному (Еф 2:18), таким образом имело и педагогическое значение.” (Ком. СПб. проф. 819).

Следовательно, это было действительное наказание, но такое, посредством которого был достигнут нам мир (примирение) с Богом, некогда нарушенный грехопадением. Почему пророк Исаия и имел полное основание назвать Мессию раньше “князем мира” (9:5).

И ранами Его мы исцелились или как в славянском переводе, язвою Его мы изцелехом. Пророчество это представляет поразительную точность относительно главнейшего момента искупительного служения Мессии, Его крестной смерти, когда струящаяся из пронзенных рук и ног драгоценная кровь Господа исцеляла человечество от смертных болезней греха. Апостол Петр почти также выражается в послании, когда пишет: Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились (1 Пет 2:24; См. у Григорьева — 215). Вся сила данного исцеления заключается в том, что здесь не только залечена внешняя рана греха, но и убит, вырван внутренний ее корень — умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное? (Кол 1:20)

6. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас.

Все мы блуждаем, как овцы, совратились каждый на свою дорогу... Начало стиха (“все мы”) свидетельствует о расширении объема пророческой речи: здесь пророк говорит уже не от лица обратившихся иудеев, даже и не от народа израильского вообще, но от лица всего человечества, от имени всех потомков падших прародителей. Это — одно из лучших, поэтических изображений всеобщности греховной порчи в человеческом роде и его полной религиозно-моральной беспринципности, расшатанности и упадка. Следует также отметить, что самый факт противопоставления нашей общей греховности (“все мы,” следовательно, и, так называемые, ветхозаветные праведники, и сам пророк) безгрешности Мессии, с решительностью восстает против всякой попытки отождествить личность этого Раба с кем-либо из представителей греховного человечества. Взятый здесь для сравнения образ стада, лишенного пастыря, — один из излюбленных, как в Ветхом, так и в Новом Завете (Чис. 27:17; 2 Пар 18:16; Мф. 9:36; Ин. 10:11-16 и др.). Он не столько говорит о злонамеренности заблуждения, сколько о растерянности и беспомощности, заблудившихся, что в особенности приложено к языческому миру, который, по свидетельству Апостола Павла, усиленно искал Бога, но не мог только Его найти (Рим. 1 гл.).

И Господь возложил на Него грехи всех нас, или, как в славянском: “и Господь предаде Его грех ради наших.” Приведенные слова направлены против самого существа иудейского заблуждения. Иудеи думали, что если кто страдает, то это значит, что Господь его наказал, или “предал” бедствию за его собственные грехи. Пророк здесь и говорит: да, Мессия тоже подвергается Божественной каре, Господь Его “предает" на страдания; но вся глубина различия лежит в том, что эти страдания будут возмездием не за Его личную вину, а за “грехи всех нас.” “Господь предал Его за грехи наши, чтобы Он вместо нас понес то, чего мы, по причине слабости сил, не могли понести” — прекрасно разъясняет это блаженный Иероним. Нетрудно видеть, что в основу выражения данного стиха положен образ, взятый из подробности религиозных церемонии в день очищения, — именно символическое действие возложения первосвященником грехов всего Израиля на голову козла Отпущения (Лев 16:21-22). Как основная мысль этого стиха, так и имеющиеся в нем образы, прекрасно раскрыты в новозаветных Писаниях, в особенности, у Апостола Павла, который, напр., говорит об Иисусе Христе, что “… не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом.” (2 Кор 5:21).

7. Поразительные детали из истории страданий Спасителя, Его крестной смерти и погребения.

7. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих.

С 7-9 ст. включительно идет специальная речь о страданиях, смерти и погребении кроткого Отрока Господня, смиренного Сына Его, т.е. страждущего Мессии.

Он истязуем был, но страдал добровольно... Повторение старой мысли (4-6), но с некоторым новым добавлением — именно, с более ясным указанием на добровольный характер искупительных страданий Мессии. Общий характер страданий Мессии здесь обозначается одним словом — “он был истязуем,” по-славянски — “озлоблен бысть.” “Быть в озлоблении” — значит, собственно, быть объектом чьей-либо злобы, терпеть стеснение и испытывать страдания. “Как рабы — погонщики терзают бедных животных (Исх 3:7), как жестокосердые люди издеваются над теми, кто попадается в их руки (3:12; 58:3), так жестоко и немилосердно злые мучители истязуют невинного Отрока Господня” (И. Григорьев. 218).

Но страдал добровольно и не открывал уст своих... Здесь пророк Исаия впервые с такой определенностью говорит о добровольном характере искупительных страданий Мессии, в чем и заключалась их спасающая сила. Правда, намеки на это попадались у него и раньше, например, в том месте, где он, описывая кроткий образ Отрока Господня, говорит о нем, что “Он не возопиет и не возвысит голоса и не даст услышать Его на улицах. Трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит” (42:2-3); или еще более прикровенно в другом месте: “Господь Бог открыл Мне ухо, и Я не воспротивился” (50:5). Но не говоря уже о том, что смысл этих текстов довольно прикровенен, они больше говорят или об общем характере учения и жизни Мессии, или об Его полном послушании воле Небесного Отца. В рассматриваемом же нами месте ясно и определенно говорится, что страдания Мессии имели не один пассивный, но активный характер, были не только покорным подчинением чужой воле, но вместе с тем и живым изъявлением Его собственной воли, актом высочайшего личного самопожертвования.

Вторая половина этого стиха — как овца веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзает уст Своих — является прекрасной иллюстрацией к только что высказанной мысли — о добровольном характере и безмолвном перенесении Мессией всех ужасных и совершено незаслуженных Им страданий. Самый образ взят пророком из обихода повседневной жизни; но и он, по-видимому, не лишен преобразовательного характера, так как и он намекает или на пасхального агнца, или на жертвенного агнца, которого перед закланием обыкновенно связывали, причем он все это переносил терпеливо и кротко. И та и другая жертва имела преобразовательное значение по отношению к великой Голгофской жертве (1 Кор 5:7; Ин. 1:29; Откр 5:6,12). Данный образ почти буквально встречается еще раз у пророка Иеремии (11:19): “А я, как кроткий агнец, ведомый на заклание.” Относительно исполнения пророчеств этого стиха, почти все комментаторы согласны видеть в нем удивительно точную картину того поругания и глумления над Невинным Страдальцем, которое Он безропотно и терпеливо переносил во время пристрастного первосвященнического суда над Ним (Мф. 26:62-63, 67-68; 27:12-14; Мк. 15:3-5; Лк. 23:9; Ин. 19:9-10). Этот же трогательный момент отмечен и у Апостола Петра в следующих словах: “Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному” (1 Пет 2:23). У самого же пророка Исаии ближайшей параллелью к этому стиху является уже известное нам место: “Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания.” (50:6). Наконец, нельзя умолчать и о том, что именно это место из пророка Исаии послужило благодарной темой для огласительной речи апостола Филиппа, обращенной им к вельможе эфиопской царицы — Кондакии и закончившейся крещением последнего (Деян. 8:28-35).

8. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь.

Oт уз и суда Он был взят... В толковании на это место блаженный Иероним говорит: “от тесноты и от суда был взят,” или LXX перевели — “в уничижении суд Его был взят,” (в Славянском переводе с 70-и — Во смирении Его суд Его взятся; прим. ред.) означает то, что после напасти и суда Он возшел к Отцу победителем, или что Судия всех не нашел справедливого суда, “но без всякой вины был осужден Мессия по причине возмущения иудеев и по согласию Пилата" (блаженный Иероним — Толк. на 53 гл. пр. Исаии).

Согласно с ним объясняет данное место и святой Кирилл Александрийский: итак, воистину “во смирении суд Его взятся:” ибо после того, как Он показался им покорным в весьма смущенным, они с поспешностью произнесли относительно Его решение и суд. Так именно поступают некоторые из судей, которые мало заботятся о точности и истине, судят же более по личности, но не по фактам” (см. в комм. СПб. проф. 821).

Следовательно, по смыслу святоотеческого экзегезиса выходит, что вышеприведенные слова пророка говорят об отсутствии правильного суда над Мессией, благодаря тем злоупотреблениям, какие позволили себе Его пристрастные судьи, пользуясь Его кротостью и смирением. Справедливость такого толкования комментарий СПб. профессоров подтверждает и филологическим анализом текста.

“Если евр. — осег — понимать сообразно употреблению корня сего слова, глагола асеаг, — в различных местах Священного Писания (Ср. 3 Цар 18:44; 4 Цар 4:24; Иов 4:2; 12:15), то оно должно значить: “задержание,” а в соединении с mischpath — “суд” — “задержание приговора,” “защита.” Таким образом, смысл выражения — meocer umimmischpat luccah — таков: “Отрок Господень был лишен защиты и правильного суда.” Как показывает история суда над Христом Спасителем, действительно, при совершении его не были исполнены главные условия правильного судопроизводства по действовавшему у иудеев уголовному праву. Требовавшееся этим правом замедление относительно приведения в исполнение смертного приговора и разрешение всякому, могущему что-либо сказать в пользу осужденного, говорить это, во время совершения над Христом Спасителем смертного приговора, не имели применения” (Комм. СПб. проф., с. 821-822).

Такое понимание данного места подтверждается, по-видимому, его новозаветной параллелью: “в уничижении Его суд Его совершен” (Деян. 8:53), т.е. неправедный суд над Господом произошел приспособительно к тому стесненному положению, в котором Он находился.

Но род Его кто изъяснит? “Это — едва ли не самое трудное для истолкования место из всей 53 гл. Непонятно здесь, прежде всего, противоположение новой мысли с предыдущей (“но”); загадочным является и самый предмет речи — тот “род,” о котором здесь говорится; наконец, совершенно неясна связь этого места с предыдущим и последующим контекстом. Наибольшую трудность представляет определение главного понятия — “рода” Мессии, которого никто не может изъяснить. В объяснении его существует множество различных предположений. Разнообразие их — по верному замечанию ученых комментаторов — обусловливается разностью понимания евр. слова — dor — “род,” которое имеет два основных значения: вращение во времени и вращение в пространстве, так что по первому значению из него развиваются конкретные понятия: период жизни, род, поколение (настоящее = современники, прошедшее = предки, будущее — потомки), а по второму: жилище человека, его духа, т.е. тело, — его предков, т.е. гробница” (Комм. СПб. проф. 822).

Дум откровенно сознается, что “из многих возможных переводов трудно выбрать правильный” (schwer wдhlen). Большинство экзегетов, во главе со святоотеческими (блаженный Иероним, святой Кирилл Александрийский, святой Иоанн Златоуст и др.) придерживается первого толкования, т.е. объясняет слово — dor в смысле вращения во времени, происхождения, поколения, потомства.

Некоторые из святых отцов и некоторые из новейших экзегетов (Штир и Нэильс6ах) толкуют слово dor в смысле “потомства,” понимаемого, конечно, в духовном смысле, т.е. “рода или поколения детей Божиих” (См. подробнее об этом у И. Григорьева, который и сам предпочитает это толкование с. 220-221). Иные объясняют слово dor, как определение “жизни” или, точнее, “продолжительность жизни” Мессии, которая вся была сплошным недоразумением в глазах большинства иудеев (Лютер, Витринг, Урвик).

Наконец, большинство новейших экзегетов усматривает здесь указание на современное Иисусу Христу поколение, т.е. на Его “современников,” для огромного большинства которых было совершенно непонятно все, что происходило с Ним (Розенмюллер, Гезениус, Реусс, Гизбрехт, Делич, Дильжанн, Властов и др).

Вторая группа экзегетов, придерживающаяся истолкования корня схх в смысле указания на место, гораздо малочисленнее, но и она имеет в своей среде авторитетные имена. Так, к ней принадлежит Кнобель, который довольно фантастично видит в слове dor указание на “могилу” Мессии, которой-де никто не знает. Дум (Duhm) придает более общий смысл слову dor, как указание на “место” вообще. Наконец, авторы комментария СПб. Академии видят здесь более частное указание на пречистое “тело” Спасителя, как место жилища Его духа (См. 823 с.). Уже одно это множество и разнообразие приведенных мнений достаточно говорит о спорности вопроса и неясности его решения.

Недаром, автор одного из самых новейших комментариев на кн. пророка Исаии после подробного разбора всех приведенных толкований, безнадежно замечает, что “ни одно из этих толкований не является удовлетворительным” (Condamin). Отсюда у него, как и у некоторых др. экзегетов, родилась даже догадка, не лишенная остроумия: не имеем ли мы в данном примере какой-либо случайной порчи текста; не следует ли вместо непонятного здесь слова doro поставить совершенно уместный в речи о суде юридический термин deboro, что значит “причина, вина" (2 Пар 19:6) ? И тогда весь этот стих толкуется легко и ясно: “вы лишили Его праведного Суда? Но кто из вас знает причину этого, кто может назвать Его вину, достойную такого ужасного приговора” (Condamin Le Lіvrе d'lsaie, 321 с. Paris 1905). Если же, во что бы то ни стало, держаться существующего текста (dor), то сообразнее всего с контекстом речи будет истолкование его, в смысле Божественного “происхождения” Мессии, которое было сокрыто от глаз Его мучителей (“Отче! прости им, ибо не знают, что делают” Лк. 23:34).

“Кто будет говорить об Его роде? О славных свойствах Его природы, когда Он взят в темницу и на суд, предан на смерть? Кто может подумать, или уверовать в славу Его рода, видя такое Его унижение? Здесь (как и во всей главе) противопоставляются видимое уничижение и сокровенная слава Мессии Божественной природе Его, или прославление человеческой природы по страдании,” — говорит автор одной из лучших диссертаций на кн. пророка Исаии, который в подтверждение своего взгляда делает удачные ссылки на многие новозаветные места (Ин. 19:9; Мк. 14:61-62), а также на свидетельство Иустина Философа (иер. Фаддей "Единство кн. пр. Исаии,” с. 212-213, примеч. Троице-Сергиевой Лавры 1901 г).

Итак, в заключение всего, мы приходим к выводу, что в словах пророка — род же Его кто изъяснит? — даю скрытое противопоставление унизительного вида и бедного, незнатного земного происхождения Мессии (2-3 ст.) Его действительному, небесному величию, Его предвечному рождению от Отца и Его Божескому достоинству. Очевидно, слова эти вырвались из груди пророка, как “своего рода” лирический вздох верующей души, глубоко пораженной таким резким несоответствием между данным фактом (жизнь и учение Мессии и его людской оценкой (крестная смерть за это).

Ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь. Самым лучшим истолкованием этих слов мы считаем понимание их в смысле ответа на предыдущий вопрос; причем сначала дается сжатый и образный ответ, а затем, он поясняется. На заданный выше вопрос — род же Его кто изъяснит? — пророк сам же и отвечает: “никто, ибо это доказано не только словом, но и делом: в течение всей земной жизни Спасителя огромное большинство иудеев относилось к Нему презрительно и высокомерно, и следовательно, вовсе Его не понимало. Такое же полное недомыслие обнаружило оно и в самый решительный момент, при завершении земного служения Иисуса Христа, тем самым, что эта неразумная толпа, во главе со своими слепыми вождями, довела Его до крестной смерти. Именно, эту последнюю мысль преимущественно, и оттеняет стоящее здесь выражение, — Отторгнут от земли живых, -еще яснее переведенное у LXX и в Славянском яко вземлется от земли живот Его, указывающее на смерть, вообще, и на насильственную, в частности.

Дальнейшие слова текста — За преступления народа Моего претерпел казнь — дают повторение и разъяснение предыдущей мысли — о крестной смерти Мессии. Этот параллелизм мыслей, с которым мы так часто встречаемся у пророка Исаии (равно как и у многих др. библейских авторов) — необходимая дань законам еврейской поэзии, стихотворным размером которой написано большинство его вдохновенных речей и, в частности, рассматриваемая нами величайшая поэма (52:13; 53).

По мысли своей, данная фраза очень близко стоит к содержанию пятого стиха, но с тем некоторым различием, что в ней резче подчеркивается вся черная неблагодарность и вся крайняя преступность иудейского народа: тот народ, который был избранником Бога (“народ свой”) и за преступления которого, прежде всего, и пострадал Христос, он-то именно и явился активным исполнителем смертной казни над Ним, усиленно добиваясь ее, даже вопреки желанию римского правительства (Понтия Пилата).

9. Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его.

Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого... Как самое чтение, так и понимание данного места имеет много различных версий, доводящих чуть не до противоположности. Мы думаем, что, преимущество следует отдать той, которая не противоречие филологии, всего более соответствует контексту речи. Сказав в предыдущих стихах о страданиях (7) и смерти (8) Мессии, пророк последовательно переходит теперь к речи об Его погребении. Здесь он дает сильную, художественную антитезу — нечестивых замыслов иудеев, с одной стороны, и Божественного прославления Мессии, с другой. Не знавшая границ, злоба врагов Мессии готова была преследовать Его и после смерти: это имело выражение в том, что Ему, как казненному религиозно-политическому преступнику, готовилось и позорное погребение.

Маймонид, напр., пишет, что “наказанные смертной казнью не погребались вместе со своими предками; для них отведено было два места: одно для побитых камнями и сожженных, другое — для обезглавленных и повешенных.” Иосиф Флавий также свидетельствует: “тот, кто богохульствовал, побивался камнями, висел в течение дня и погребался без всяких почестей.” Нечто подобное, только, вероятно, с еще большим унижением, готовили иудейские власти Невинному, умерщвленному ими Мессии. Но промыслу Божию угодно было предотвратить этот позор, и факт погребения Мессии вместо средства нового унижения сделался уже началом Его прославления. Здесь нельзя видеть пророчественного намека на тот общеизвестный исторический факт, как богатый житель Аримафеи приходит к Пилату и спрашивает у него пречистое Тело и погребает его с великими почестями (Мф. 27:57; Лк. 23:50-52). Следовательно, нет никакой надобности ухищряться перетолковывать прямой и ясный смысл слов “лукавый” (нечестивый, злодей) и “богатый” (знатный, обладающий материальным достатком), как это делают многие рационалистические экзегеты, перетолковывающие и понятия “богатый” тоже в отрицательном смысле. Вся сила данного сравнения, очевидно, заточается в противоположности между позорным погребением злодея и почетными похоронами знатного и уважаемого человека. (Упоминание богатого человека, способствовавшего погребению, — и пророчество, подтвержденное Евангельскими событиями. Прим. ред.)

Конец 9-го стиха потому что Он не сделал греха и не было лжи в устах Его — дает прекрасное расчленение вышеизложенного факта. В глазах правоверного иудея почетное погребение Христа могло показаться отклонением от закона, по которому все преступники лишались не только почетного, но даже и обычного погребения. С Мессией же будет поступлено наоборот, и это потому, как разъясняет пророк, что Он вовсе не злодей и не преступник, а Единый истинный и безгрешный. (И действительно, с точки зрения правоверного иудея, если Господь промыслительно устроил похороны Мессии при посредстве богатого и уважаемого человека, в достойном месте — совершенно однозначное указание на невиновность Распятого! Прим. ред.) Данными словами также решительно опровергаются и все подозрения и наветы на Мессию, что раз Он пострадал, то, следовательно, был грешен. Пророк выше уже неоднократно говорил, что если Посланник Божий, действительно, и страдал, то исключительно только за чужие грехи (5); здесь же он еще прямее говорит, что собственных грехов у него вовсе никаких не было, не только делом, но даже и словом. В этом отношении Мессия резко выделяется из общества всех людей, среди которых нет ни одного, чуждого греха (64:6; Пс. 34:5-6). Недаром на эту черту Божественного достоинства Спасителя мира с особенной силой указывал, как Он Сам, так и Его ученики (Ин. 8:46; 1 Пет 2:22; 2 Кор 5:21 и др.).

10. Раскрытие внутреннего смысла великой Голгофском жертвы.

10. Но Господу угодно было поразить Его, и Он предал Его мучению; когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его.

10-11. Представляя собой как бы заключительный вывод из всей данной главы, раскрывают нам внутренний, глубочайший смыслл крестных страданий Мессии и их спасительные плоды.

Но Господу угодно было поразить Его. Снова ясный ответ на главное недоумение иудеев — о смерти невинного страдальца. Согласно ложно-иудейскому пониманию, невинных страданий не существует, так как Бог их никогда не допустил бы. Разоблачая это заблуждение относительно Мессии, пророк и говорит, что в данном случав мы имеем исключение, что страдания и смерть сего Невинного происходили не вопреки воле Его Небесного Отца, но в полном согласии с нею (Деян. 2:23; Флп 2:6-7; Кол 1:19-20). В славянском и у LXX и в Славянском переводе эта мысль выражена несколько иначе и, пожалуй, даже яснее: Господь хощет очистити Его от язвы. Большинство комментаторов этого текста устанавливают его непосредственную связь с концом 6-го стиха, где говорилось, что Господь возложил на Него грехи всех людей. Эта-то тяжесть всеобщего мирского греха и составляла ту болезнь, или “язву,” для избавления от которой Мессии и должно было принести искупительную жертву, в виде крестной смерти. Пригвождение ко кресту, язва мирового греха, потеряла свою силу и дала возможность духовно-нравственного оздоровления всем, приобщающимся к этому благодатному источнику исцеления, как это прекрасно и разъяснено было выше: “наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.” (5 ст.). В том-то и лежит глубочайшая тайна искупления, что Невинный страдает за виновных, чтобы открыть им источник оправдания.

Когда же душа Его принесет жертву умилостивления. У LXX вместо слов жертву умилостивления стоит περί 'αμαρτίας, что по-слав. переведено — О гресе. Употребл. в евр. тексте термин — asam — по мнению гебраистов, буквально должен быть переведен словами: жертва повинности, что ближе подходит к жертве умилостивления. Подробно о характере и ритуале этой жертвы говорится специально в кн. Левит (5:1-19; 7:1-9).

“Основная идея жертвоприношения — asam — есть satisfactio, или удовлетворение нарушенных прав (в широком значении понятия). Идея удовлетворения здесь создается требованием божественной справедливости, а идея искупления вытекает из факта наказания, неразлучного с преступлением.” (И. Григорьев — 228 примеч.).

Здесь, таким образом, дается весьма важный дополнительный штрих, что искупительная смерть Мессии имела и умилостивительный характер, по отношению к высочайшей Божественной Правде: “Милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются;” (Пс. 84:11 ст.).

Он узрит потомство долговечное и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. Когда Господь Иисус Христос совершит Свою великую искупительную миссию и даст этим самым довлеющее удовлетворение Правде Божией, то всем этим Он снова откроет нам возможность получения многих и богатых благ от небесного Отца. Для выражения последней мысли пророк пользуется образом, наиболее понятным и симпатичным для ветхозаветного иудея. А для него, как мы знаем, одним из высших благ было многочисленное и продолжительное потомство, почему все патриархальные обетования, преимущественно и сосредоточиваются на этом именно пункте (Быт. 13:16; 15:5; 17:5-6; 22:17; 28:14 и др.).

По отношению к Мессии это обетование имеет свое особое значение — указывает не на плотское, а на духовное потомство, т.е. на тех будущих исповедников христианства, о которых евангелист Иоанн Богослов пишет, что Господь “дал власть быть чадами Божиими, 13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились” (Ин. 1:12-13). Не менее выразительно говорит о Нем и Псалмопевец в одном из мессианских псалмов: “потомство будет служить Ему, и будет называться Господним во век” (Пс. 21:31). Наконец, о том же “духовном Сионе,” “рожденном от Бога” и об его всемирном распространении не раз уже говорил и пророк Исаия (50:23; 54:1, 5,17; 49:21; 44:28; 42:1,3,6; 45:23 и др.). Сам Мессия “увидит” это долгоживущее семя и будет, по отношению к нему, постоянным его руководителем и проводником Божественной воли, А так как выше говорилось уже о смерти и погребении Сына Божия, то ясно, что здесь implicite разумеется Его славное воскресение из мертвых и царственное сидение одесную Бога Отца. А это все — такие черты Мессии, которые не приложимы безусловно ни к кому, кроме Сына Божия. Следует отметать, что слова текста: Он узрит потомство долговечное, с еврейского буквально переводятся несколько иначе, более согласно с нашим комментарием: Он узрит семя, будет долгоденствовать (Иер. Фаддей — 214),

11. На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством; чрез познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет.

На подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством... У LXX и по-славянски начало данного стиха читается совершенно иначе: И хощет Господь рукою Своею отъяти болезнь от души Его, явити Ему свет... (В Славянском тексте отсутствует упоминание о Рабе — …явити ему свет и создати разумом, оправдати Праведного благо служаща многим, и грехи их той понесет. Прим. ред.) В объяснение столь существенного разночтения, некоторые гебраисты находят, что наш русский перевод недостаточно точен и что правильнее с еврейского надо перевести так: “освободившись от труда” (Гезениус), или “по причине труда (подвига) души Своей, Он увидит довольство” (Иер. Фаддей). При таком переводе связь русского текста со славянским становится ближе и яснее: в обоих, очевидно, говорится об одном и том же, именно о том, что для Мессии, после тягостного момента временного уничижения, наступит вечное довольство, т.е. полное и высокое нравственное удовлетворение.

Разница в том, что русский текст освещает дело с субъективной стороны (говорит о внутреннем самочувствии Мессии, а славянский — с объективной (указывает внешний источник Его оправдания и прославления). Впрочем, и тот и другой переводы вполне отвечают контексту речи, где только что перед этим тоже говорилось о воздаянии за подвиг Мессии (10 ст.).

Через познание Его Он, Праведник, Раб Мой оправдает многих... Под “познанием” (евр. daet), или “разумом” (греч. έπίγνωσις), здесь имеется в виду, как ближайшее, непосредственное познание Бога, вообще (“Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил” Ин. 1:18), так и проникновение в глубь тайны Божественного домостроительства о спасении рода человеческого (Мф. 11:27; Ин. 10:15 и др.) Мысль о том, что Сын Господень творил волю пославшего Его Отца добровольно, охотно и с полным сознанием ее значения и силы, неоднократно раскрывалась в разных образах у пророка Исаии и раньше, в особенности, в образе послушного и внимательного ученика (50:4-5).

Он оправдает многих... Не сказано всех, а только многих, подобно тому, как и раньше: так, многие народы приведет Он в изумление (52:15). Очевидно, потому, что хотя возможность оправдания и спасения через приобщение к плодам искупительной смерти Господа теперь открыта для всех, ко воспользуются ею далеко не все, а только те, кто имеет горячую веру и свободное внутреннее влечение к Божественной благодати (Рим. 5:19), Достойно особенного замечания, что Сам Бог называет здесь Сына Своего Праведником, чем уничтожается последняя возможность сомнения в личной праведности Страждущего Мессии, что, как мы знаем, сильнее всего в Нем смущало иудеев.

“О Нем и Иуда предатель сознается: “согрешил я, предав кровь невинную” (Мф. 27:4), и жена Пилата говорит: “не делай ничего Праведнику Тому” (19 ст.), Должно же заметить, что Он оправдывается не затем, чтобы из неправедного стать праведным... оправдывается праведный... чтобы всем объявилось то, чем Он был,” — говорит блаженный Иероним, комментируя этот стих.

12. Заключительный момент искупления — торжественное прославление Богом Невинного Страдальца.

12. Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем.

Представляет собой торжественное заключение ко всей 53 гл. Для придания ему большей торжественности и силы говорящим здесь выступает Сам Господь, венчающий богатой наградой своего верного Сына, как победителя Его врагов и точного исполнителя Его Божественной воли.

Посему И дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу... Здесь, по законам еврейской метрики, дважды повторяется одна и та же мысль о победной награде Мессии. “Невинно страждущий раб по конечным результатам деятельности сравнивается с могущественными властелинами, или как показывает дальнейшее выражение, со всемирными завоевателями царств. При этом уму читателей пророчеств Исаии, особ. 35-46 гл., должен был предноситься, конечно, Кир персидский” (И. Григорьев — 232).

Нельзя не сопоставить с этим и конца предшествующей 52 гл., где также говорилось о молчаливо-благоговейном изумлении царей пред величием дела Мессии (15 ст.). Самый этот образ сравнительного сопоставления с земными царями и их царствами дает мысль и о торжествующем Мессии, как тоже царе, стоящем во главе особого духовного царства, т.е. церкви Христовой, которая по идее должна бы быть осуществлением “царства Божия на земле.” Существует, впрочем, и другой, филологически даже более точный перевод фразы: Я дам Ему многих в удел и сильных будет делить, как добычу. (Здесь он совпадает по смыслу со Славянским переводом: Сего ради той наследит многих, и крепких разделит корыстиПрим. ред.) В такой передаче мысль о царственном величии и превосходстве Мессии пред земными владыками выступает еще яснее: цари управляют обыкновенными простыми людьми, а Мессия будет владычествовать над самими царями.

За то, что предал душу Свою на смерть... понес на себе грех многих и за преступников сделался ходатаем. Здесь еще раз, при санкции Божественного авторитета, раскрывается сущность искупительной жертвы, послужившей причиной вышеуказанной награды. Он предал, или как перевел епископ Петр — “пролил” душу Свою на смерть, видя в этом намек на крестную казнь.

“Это метафорическое выражение взято с животных, которые, будучи закалаемы для принесения в жертву, вместе с кровью проливали и душу, заключающуюся в крови (Быт. 9:4; Лев 17:11). Спаситель также говорит о Себе, что Он пришел дать душу Свою за выкуп многих” (Ин. 10:11,18 — еп. Петр). Последнее выражение и за преступников сделался ходатаем особенно ясно оттеняет смысл умилостивительной жертвы невинного страдальца за греховное человечество. Вместе с тем это едва ли не самое ясное из ветхозаветных мест указание на “Ходатая” Нового Завета.

И к злодеям причтен был… По свидетельству евангелистов Марка и Луки, Сам Господь, вися на кресте, отнес это пророчество к себе (Мк. 15:27 Лк. 22:37), очевидно, или в общем смысле — для определения Его позорной казни, или даже в более частном, для указания на распятие Его “посреди двух разбойников” (Мф. 27:44).

Особые замечания.

Рассмотренная нами великая пророческая речь (42:13; 43), состоя в ближайшей связи с предшествующими мессианскими отделами кн. пророка Исаии (42:1-4; 49:1-6; 50:4-9), является венцом и завершением всех их, где личность сначала страждущего, а затем прославленного Сына Божия выступает со всей определенностью и силой. В 53 гл. — по справедливому отзыву ученых комментаторов — пророческое созерцание пророка Исаии достигает своего зенита. Здесь с такой ясностью изображены страдание и осуждение на смерть, самая смерть, погребение и прославление Христа Спасителя, что если где-то и есть, то именно в пророчестве этой главы, пророк Исаия, по слову блаженного Иеронима, является magis evangelista (“больше евангелистом”), quam propheta (“чем пророком”) — СПб. профессора.

Ввиду особой ясности и определенности мессианского характера пророчеств 53 главы, со стороны рационалистической критики не было и нет, конечно, недостатка в попытках отрицательного зкзегезиса. Однако ясный смысл пророчества, родство его с другими и глубокая древность ссылок на него в иудейской и христианской литературе, почти вовсе не позволяли критикам пользоваться их излюбленным приемом — отрицать подлинность происхождения данного пророчества. На это отважились лишь сравнительно очень немногие из малоизвестных протестантских критиков (Schian Kosters etc.), которые встретили дружный отпор даже среди своих же единомышленников (См. специальную монографию Е. Sellin "Studien zur Erstehungsgeschichte der judischen Gemeinde" Der Knecnt Gottes bei Deuterojesaia").

В новейшее время, в защиту подлинности этого пророчества, в дополнение ко всем прежним аргументам, выдвинут еще новый, пользующийся большим весом среди ученых исследователей еврейских текстов. Он основан на детальном анализе текста всей рассматриваемой речи (52:13-53), в результате которого открывается, что вся эта речь представляет из себя одну поэму (пророчественную песнь), которая по законам еврейского стихосложения, естественно, распадается на пять следующих строф: 52:13-15 (1 строфа), 53:1-3 (2 строфа), 4-6 (3 строфа), 7-9 (4 строфа), 10-12 (5 строфа), из которых две симметрических строфы в начале, одна промежуточная в середине, и снова две симметрических, в конце.

“Но раз утверждено деление поэмы на строфы и симметрия строф, подлинность этого отдела и его отношение к Мессии становятся неоспоримым фактом” (A. Condamin Qp. cit. 323 и 331 р.) Невозможность отрицания речей пророка Исаии о “Мессии” обратили все усилия рационалистической критики на поиски какой-либо возможности их перетолкования.

Почин в этом смысле принадлежит средневековым иудейским раввинам, которым больно было признать за этим пророчеством (53 гл.) мессианский смысл и тем самым видеть в нем сильнейшее обличение своего неверия. И вот ученый еврейский раввин — Абен-Езра (†1150г.) чуть ли не первый выступает с теорией, так называемого, “коллективного” понимания личности Мессии, видя здесь изображение страданий всего народа израильского. Гипотезу Абен-Езры поддержали раввины же Раши и Кимхи, а из новейших ее держатся Гитци, Реусс, Гельбрехт, Будде, Марти, Роу, Эйхгорн, Костер и др.

Некоторой разновидностью данной гипотезы является близкая к ней, другая, разумеющая под “Мессией” не исторический Израиль, вообще, а отвлеченный, идеальный Израиль, каким бы он должен был быть, соответственно его призванию (Блеск, Эвальд и др.). К той же группе “коллективистических" гипотез относятся и еще две, из которых одна в страждущем Посланнике Божием видит указание на страдание ветхозаветных праведников (Павлюс, Маурер, Кнобель, Кольн и др.), а другая — “институт ветхозаветных пророков" (Гезениус, De. Bemme, Умбрейт, Шенкель, Гофманн и др.). Но несостоятельность и произвольность всех этих “коллективистических” перетолкований ясна из анализа текста и в своем месте мы о ней сказали уже достаточно. Безнадежность такого взгляда довольно ясно, по-видимому, сознается и самой отрицательной критикой, которая все больше и больше начинает покидать почву “коллективистического” понимания и переходить на почву “индивидуалистического” истолкования личности Мессии. Но здесь мы встречаем, пожалуй, еще большее разногласие мнений: одни относят это пророчество к Иеремии (раввин Саадия, Гроций, Сейдель), другие — к царю Иосии (равв. Абарбанел, Августи), третьи — к благоч. царю Езекии (Бардни, Конинберг), четвертые — к самому пророку Исаии (Штейдлин), пятые — к какому-либо выдающемуся мученику из эпохи царя Манассии (Эвальд), иные к Давиду, Заровавелю, мученику Елеазару и т.п. и т.п. Уже одна эта многочисленность и разноречивость приведенных мнений лучше всякой критики обнаруживает их беспочвенность и произвольность.

“В главах 52:13-53:12 “Посланник Божий” настолько ясно изображается, как Личность действительная, что видеть здесь простое олицетворение идеального праведника значило бы придавать месту какой-то отвлеченный и отдаленный смысл вместо прямого и непосредственно представляющегося, — приюм без достаточных оснований в контексте и со многими неразрешимыми затруднениями” (Иер. Фаддей, Цит. сочин. 284-285).

В противоположность несостоятельности и неустойчивости рационалистических гипотез, православно-христианское понимание данной речи, помимо ее анализа и контекста, имеет за себя и ряд веских внешних свидетельств. Сюда, прежде всего, относятся многочисленные и сильные цитаты из Талмуда и Мидрашей, не оставляющие никакого сомнения в их взгляде на мессианский характер 53 гл. (См. выдержки из них у И. Григорьева “Цит. сочин.” 197-198). Затем, сюда же непосредственно примыкают и многочисленные святоотеческие толкования, начиная с Иустина мученика и Иринея Лионского и кончая Иоанном Златоустом, Иеронимом и Августином (См. там же 197-202). Наконец, не лишено серьезного значения, что такой взгляд разделяют не только все ортодоксальные экзегеты, среди которых немало людей с крупными именами (Хенслер, Михаелис, Геферних, Штир, Толкж, Генгстенберг, Рейнке, Делич, Кнабенбауэр), но и очень многие кз свободомыслящих, протестантских теологов (Дилльмалн, Дум, Дэвидсон, Драйвер Г. А. Смит, Киркпатрик, Скиннер и др.). Даже те ученые, которые отстаивают “коллективистическое” понимание Мессии, и они согласны иногда признавать за буквальным, историческим смыслом, еще и прообразовательно мессианский.

“Дело и миссия Христа, как Учителя, Пророка, Примера и Жертвы, объединяет собой все то, чем Израиль был только отчасти и несовершенно” (Драйвер).

“Все, что изображено здесь под видом благочестивой части Израиля, или святого мученика, реализацию всего этого Церковь Христианская имела право находить в личности Иисуса Христа” (Г. А. Смит).

Даже Ренан и тот находил здесь “намеки, как бы взятые в предвосхищение Иисуcа.” А автор одной из новейших популярно-отрицательных переводных книжек прямо называет автора данной речи “Великим Анонимом” и ставит его наравне с новозаветными евангелистами (Сендерленд “Священные книги Ветхого и Нового Завета” 1907 г.) После всего этого неудивительно, что ортодоксальный экзегезис признает это пророчество величайшим и, готов его считать как бы написанным у подножия Голгофы. (Ф. Делич).

 

Глава 54.

По внешней связи образов и фактов настоящая глава, по-видимому, не имеет ничего общего с содержанием предыдущей 53 главы. Эту связь можно и должно находить несколько выше, с 49:18-20, 51:17 и 52:1 главами, где точно так же говорится о восстановлении обновленного Иерусалима, как центра будущего духовного Израиля. Мысли, выраженные в только что перечисленных главах по частям и под покровом образов, здесь являются предметом особого специального раскрытия, придающего им больший объем, а также большую ширину и глубину. Но если мы вдумаемся во внутренний смысл речей пророка, то нетрудно будет установить связь и настоящей (54 гл.) главы с предыдущей (53 гл.). В заключительных стихал последней главы, в речи о плодах великой искупительной жертвы Мессии указывалось, между прочим, и на то, что Невинный Страдалец, после прославления Его Богом, увидит большое и многочисленное потомство (10) и что Он спасет и оправдает “многих.” Вот об этом-то “долгоживотном семени,” об этих-то оправданных многих чадах бесплодной прежде матери пророк и хочет вести теперь, логически вполне уместную, специальную речь.

1. Пророчество об умножении чад воссозидаемой и воссоединяемой Богом церкви.

1. Возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, немучившаяся родами; потому что у оставленной гораздо более детей, нежели у имеющей мужа, говорит Господь.

1-3. Идет обычное у пророка Исаии в таких случаях торжественное обращение к субъекту речи (Ср. 35:1; 48:1; 49:1; 51:1; 52:1 и др.), хоть недостаточно ясное — к какому именно? Вследствие этого, одни говорят, что это — обращение к язычникам, другие — к уверовавшим из иудеев, третьи — к духовному Израилю вообще, как составившемуся из язычников и из иудеев. Последнее объяснение полнее и лучше других отвечает главной теме данной речи.

Возвеселись, неплодная, нерождающая; воскликни и возгласи, не мучившаяся родами…Обычный в еврейской поэтической речи плеоназм и параллелизм мыслей. Что касается смысла самого обращения, то большинство святоотеческих толкователей склонно видеть здесь исключительное обращение к “неплодящей прежде языческой церкви” (святой Кирилл Александрийский, святой Иоанн Златоуст, блаженный Иероним и др.). Но, как видно из свидетельства блаженного Иеронима, такой, несколько односторонний взгляд утвердился из противодействия другому, более одностороннему и гораздо опаснейшему — иудейских хилиастов, которые на этом и на подобных ему местах основывали свои грубо чувственные ложномессианские вожделения. Но для нас такая опасность отпадает, и мы смело можем восстановить подлинный смысл данного пророческого образа. Чтобы это сделать, необходимо сопоставить его с другими аналогичными образами, взятыми у того же самого пророка.

Такой, ближайшей параллелью является начало 35 гл.: Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая… Единство образа “неплодной, нерождающей” и образа пустыни сухой "необитаемой' откроется не только из сходства 54, 1 с 35, 1, но еще из того, что отдельные черты, относящиеся в 54 гл. к “неплодной,” встречаются также в первой части книги. Ср. напр., ст. 1-й с 26:17-18 (особенно “рождали как бы на ветер”), слова: — у оставленной гораздо больше детей... ты распространишься направо и налево, ср. с 26:15; ст. 2-й с 33:20,23; стих 11-12 с 28:16 (иер. Фаддей, Цит. сочин., с. 215, примеч.). В 35-й главе, по общепринятому мнению, под “жаждущей пустыней” разумеется страна Израильская или Палестина, которая во время плена вавилонского, действительно, пришла в сильное запустение (49:19) и снова расцвела лишь по возвращении ее обитателей из вавилонского плена. Отсюда, можно заключать, что и в 54 гл, под образом “неплодной и порождающей жены, временно оставленной мужем,” разумеется, прежде всего и главным образом, народ израильский. Но не весь Израиль, в большей своей части отвергнувший .Мессию и за то отверженный Богом, а лучшая, хотя и меньшая часть этого Израиля, но “святое его семя,” которое послужило закваской для нового духовного Израиля, вытекшего, преимущественно, из недр язычества.

Некоторую аналогию обращения, именно, к этому “остатку” Израиля можно усматривать, напр., в следующих словах пророка Исаии: Веселись и радуйся, жительница Сиона, ибо велик посреди тебя Святый Израилев. (12:6). См. также торжественно ликующие речи пророка о духовном Сионе (51-52 гл.).

Потому что у оставленной гораздо больше детей, нежели у имеющей мужа... Те, кто в предыдущем обращении видели указание на пустыню “язычества,” и в данном сопоставлении усматривают сравнение новозаветной (языческой) церкви с ветхозаветной (иудейской). Но мы, держась иного толкования в первом случае, должны последовательно предложить другое и в данном месте. Под женой, имеющей мужа и однако довольно бесплодной, мы разумеем исторический, ветхозаветный Израиль, который несмотря на всю исключительность союза его, как избранного народа, с Богом, в целой своей массе оказался однако “бесплодной смоковницей.” Под “женой же, оставленной своим мужем” и однако многорождающей, мы разумеем “остаток” верного Израиля, т.е. христиан из иудеев, которые, хотя и потеряли прежнюю исключительность своих отношений к Богу (в Церкви Христовой “нет уже Иудея, ни язычника...” Гал 3:28), но зато приобрели очень многих и верных чад новозаветной церкви из бывших язычников.

То обстоятельство, что эта жена оставлена Богом, нисколько ее не унижает, потому что она оставлена не за свою негодность, а вследствие недействительности, ненадобности, уничтожения самого этого брака, ибо христианство настолько универсально и космополитично, что в нем уже нет места никаким исключительным племенным или национальным союзам с Богом. Итак, здесь мы имеем, собственно говоря, обращение пророка к верному Израилю, уверовавшему в Мессию и этим самым оправдавшему свое высокое предназначение. Но так как этот “остаток” Израиля послужил закваской или семенем для рождения многих чад новозаветной церкви из среды язычества, то этим самым не исключаются из речи пророка и обращенные язычники. Нельзя не отметить, наконец, и того немаловажного обстоятельства, что наше толкование стоит в полном согласии со взглядом Апостола Павла на роль в истории христианства лучших представителей иудейства, когда, напр., он говорит, что "Он призвал не только из Иудеев, но и из язычников” (Рим. 9:24), или когда называет, христианина из язычников “дикой маслиной,” привившейся к стволу иудейства (Рим. 11:17).

2. Распространи место шатра твоего, расширь покровы жилищ твоих; не стесняйся, пусти длиннее верви твои и утверди колья твои; 3. ибо ты распространишься направо и налево, и потомство твое завладеет народами и населит опустошенные города.

Распространи место шатра твоего... пусти длинные верви твои и утверди колья твои. При нашем понимании первого стиха, толкование данного становится очень простым и ясным. Остаток верного Израиля очень мал и потому живет в самом тесном помещении (шатре). Но так как ему вскоре предстоит сильно умножиться и разрастись, благодаря притоку новых чад из среды язычества, то пророк и убеждает его перестроить свое жилище, чтобы сделать его, как можно поместительнее и просторнее. Образы — разоренного шатра, в случае несчастия, и обновленного и расширенного, в случав удачи и счастья — одни из любимых и употребительных у пророков (33:20; Иер. 10:20 и др.).

В пророчественно-прообразовательном смысле под расширенным и обновленным шатром, раскинувшимся во все страны света (“направо и налево” 3 ст.), можно разуметь новозаветную церковь, как это объясняет блаженный Иероним: “она должна распространиться направо и налево, не должна подражать тесноте иудейской скинии, имевшей сто локтей длины, пятьдесят локтей ширины, ни заключаться в коротком пространстве храма, имевшего шестьдесят локтей длины и двадцать локтей ширины, но, не переставая, должна занимать места направо и налево.”

Блаженный же Феодорит к этому добавляет: “едва ли ошибется кто, если назовет кольями святых пророков, апостолов и мучеников: ибо они, сокрытые в земле, наподобие кольев, держат скинию церкви, связанную учением, как бы какими веревками.” Необходимо напомнить, что как самый образ “спасительного шатра,” так и отнесение этого образа к “святому остатку Израиля” не является у пророка Исаии чем-либо совершенно неожиданным и новым, а дает, по-видимому, краткое повторение того, что было предметом специального раскрытия в одной из раннейших глав первой части его книги (см. IV гл. в особенности стихи 2-3 и 6-ой).

И потомство твое завладеет народами и населит опустошенные города. Новозаветная христианская церковь трактуется здесь, как естественное продолжение ветхозаветной иудейской церкви. И вот, когда большинство представителей ветхозаветной теократии не признало Христа за Мессию, отвергло Его и тем самым уклонилось от своего истинного призвания и как бы покинуло идеальные места своего обитания (в религиозном смысле), то на их убылые места во множестве явились другие, достойные занять их, — бывшие язычники, которые и сделались истинными потомками не по плоти, но по духу, обновленного Израиля (Рим. 9:7-8; Гал 4:28 и др.).

4. Не бойся, ибо не будешь постыжена; не смущайся, ибо не будешь в поругании: ты забудешь посрамление юности твоей и не будешь более вспоминать о бесславии вдовства твоего.

С 4-8 идет особое, нарочитое ободрение “святого Израиля,” которому раскрывается вся неосновательность его опасений и все богатство изливаемой на него Божественной милости.

Не бойcя, ибо не будешь постыжена... ты забудешь посрамление юности твоей и не будешь более вспоминать о бесславии вдовства твоего. Две, дважды повторенных, по содержанию параллельных, ободрительных мысли: не бойся, забудь о своем кратковременном позоре, блаженный Иероним в своем переводе с еврейского ставит их даже в причинную связь: “не бойся... потому что стыд юности твоей забудешь...”

Тоже делает и текст LXX, вместе со славянским: “не бойся... понеже срамоту вечную забудеши” (ср. Зах 8:15), Некоторое недоумение возбуждает здесь лишь то, что надо разуметь под “посрамлением юности” и “бесславием вдовства”? Так как, согласно нашему толкованию, здесь предметом пророчества являются христиане из иудеев, которые, быть может, несколько смущались своего особого, изолированного состояния (большинство иудеев стояло на враждебной христианству почве), то и в отмеченных терминах следует видеть указание на какие-либо определенные периоды из израильской истории. Под “бесславием юности" всего лучше разуметь время до заключения завета при Синае, в особенности, период Египетского блужения, когда народ еврейский почти вовсе забыл истинного Бога, о чем выразительно замечает и пророк Иезекииль: “и блудили они в Египте, блудили в своей молодости; там измяты груди их, и там растлили девственные сосцы их" (23:2).

Под “бесславием же вдовства” разумеют обычно период вавилонского пленения, когда господь, за грехи и блужение Израиля во след чуждых богов, снова оставил его и лишил Своего благодатного присутствия (разрушение храма и Иерусалима). Прямое подтверждение такого взгляда можно находить у пророка Иеремии: “вдовым не будет оставлен Израиль, и Иуда Богом Своим" (51:5), и косвенное — у самого Исаии: “вы проданы за грехи ваши и за преступление ваши отпущена мать ваша" (50:1).

5. Ибо твой Творец есть супруг твой; Господь Саваоф — имя Его; и Искупитель твой — Святый Израилев: Богом всей земли назовется Он.

Ибо твой Творец есть супруг твой... Лучше бы, по-русски, переставить эти определения: “твой супруг — есть творец.” Верный остаток Израиля, смущаясь своей малочисленностью, мог, в припадке малодушия, считать себя покинутым людьми и оставленным Богом. Пророк и утешает его, говоря, что для верного Израиля время бесславного вдовства уже прошло, и что у него снова есть супруг, который есть Творец и не только Творец, но и Искупитель.

Богом всей земли назовется Он... Это — одно из знаменательных ветхозаветных мест, где особенно ясно выражена идея универсальности Бога: Он — не Бог только Израиля и Иудеи, но Бог всей земли, Творец вселенной и Искупитель всего человечества. До такой высоты религиозное сознание ветхозаветного человечества могло подниматься лишь в редких исключительных случаях (Пс. 23:1; 46:2,7; и др.); более же широкое распространение и глубокое понимание всего этого постепенно сложилось лишь в новозаветные времена.

6. Ибо как жену, оставленную и скорбящую духом, призывает тебя Господь, и как жену юности, которая была отвержена, говорит Бог твой.

6-8. Идет повторение той же самой мысли — о новом союзе (завете) Бога с народом — выраженное в более подробном развитии уже не раз названного образа, сначала, временно расторгнутого, а затем снова восстановленного супружеского союза.

Ибо как жену, оставленную и скорбящую духом... В последних словах нельзя не видеть намека на ближайший повод предложенного в этой речи пророчеством утешения малому остатку верного Израиля.

7. Вечность союза и непоколебимость союза Бога с новозаветной церковью.

7. На малое время Я оставил тебя, но с великою милостью восприму тебя. 8. В жару гнева Я сокрыл от тебя лице Мое на время, но вечною милостью помилую тебя, говорит Искупитель твой, Господь.

На малое время Я оставил Тебя... но вечною милостью помилую... Обычные в еврейской поэзии приемы — параллелизма мыслей и антитезы их. Как содержание данного образа, так и самая его форма довольно близко напоминают известный символический образ, так подробно раскрытый у пророка Осии (в особен. 2:19-20). Заслуживает здесь внимания также противопоставление Божественного гнева и любви: гнев — на короткое время, а милость и любовь — навеки.

9. Ибо это для Меня, как воды Ноя: как Я поклялся, что воды Ноя не придут более на землю, так поклялся не гневаться на тебя и не укорять тебя.

9-10. Эти два стиха представляют собой Божественную клятву, данную в утверждение непреложности вышесказанного — о вечной милости Бога в отношении к Своему истинному, верному Израилю. Содержанием или знамением этой клятвы является указанное на другое аналогичное историческое событие, в котором уже достаточно некогда выразилась вечность Божественной милости. Это — ссылка на заключительный момент истории всемирного потопа, когда Господь поклялся Ною не повторять подобного опустошительного наказания за грехи людей (Быт. 9:11). И вот, подобно тому, как Господь свято и нерушимо исполняет это обещание, несмотря на все ужасные преступления человечества, столь же непреложно осуществит Он и новое свое обетование о милости к новозаветному Израилю.

10. Горы сдвинутся и холмы поколеблются, — а милость Моя не отступит от тебя, и завет мира Моего не поколеблется, говорит милующий тебя Господь.

Горы сдвинутся и холмы поколеблются, а милость Моя не отступит… Чрезвычайно радостная и утешительная мысль, выраженная к тому же в самой определенной, торжественно-категорической форме, которая так и просится на сравнение ее с известными словами Самого Господа Иисуса Христа: “небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут” (Мф. 24:35).

“Легче подвинутся горы и холмы, нежели изменится мысль Моя, как говорится в Евангелии. Таково милосердие Мое, чтобы завет мира, которым Мне воссоединен мир, сохранялся не по заслуге тех, кому он дарован, а по Моей милости” (блаженный Иероним).

11. Промыслительные заботы Бога о новой церкви: ее украшение, научение, утверждение в правде и охрана от врагов.

11. Бедная, бросаемая бурею, безутешная! Вот, Я положу камни твои на рубине и сделаю основание твое из сапфиров;

11-17. В заключение главы дается поэтическое, трогательно-прекрасное описание особых Божественных забот об Его верном, новозаветном Израиле.

Бедная, бросаемая бурею, безутешная! С такими словами пророк обращается к новозаветной иудейской церкви, и посредством их — ко всему духовному Сиону. Сколько в них поэтической нежности, трогательной заботливости и искреннем теплоты чувства! И как сильно и хорошо такими немногими словами охвачены все превратности внешней и внутренней судьбы Израиля, начиная с постепенной внутренней нормы его нравственно-религиозной жизни и кончая потерей его политической самостоятельности, заставлявшей его постоянно переходить из одних рук в другие.

12. и сделаю окна твои из рубинов и ворота твои — из жемчужин, и всю ограду твою — из драгоценных камней.

Я положу камни твои на рубине (11)… ворота твои из жемчужин и всю ограду твою из драгоценных камней. В противоположность крайней неустойчивости ветхозаветной иудейской церкви, новозаветная христианская (во главе с уверовавшими иудеями) будет поставлена особенно твердо и прочно: в основание ее лягут рубины и сапфиры, воротами ее будут служить жемчужины, а ограда будет сделана сплошь из драгоценных камней. Все это свидетельствует, с одной стороны, о крайней прочности и устойчивости церковного здания, а с другой — о богатстве и роскоши ее внешнего убранства. По-видимому, этот же самый образ, под видом “горнего Сиона или небесного Иерусалима” подробно раскрыт и в Апокалипсисе (21:10-27), а в несколько измененной форме также и у пророка Иезекииля (Иез. 40-48 гл.). Ближайший, исторический смысл этого образа тот, что хотя новозаветная церковь тоже не обойдется без сильных потрясений и бурь, но они ей не страшны, подобно тому, как ярость морских волн бессильна против твердой гранитной скалы, или как внешняя осада не опасна для хорошо и сильно укрепленного города. В иносказательном пророческом смысле, по толкованию святых отцов — под краеугольным камнем, лежащим в основании здания Церкви, должно разуметь Христа (ср. Ис. 28:16; Ам 7:8; Зах 3:8,9; Пс. 117:22; Мф. 21:42; Лк. 20:17-18; Деян. 4:11; 1 Пет 2:4-8); а под другими драгоценными камнями, сосредотачивающимися вокруг Него — Его апостолов и учеников, а также и всех их достойных преемников (Мф. 16:18; и др.).

13. И все сыновья твои будут научены Господом, и великий мир будет у сыновей твоих.

13-14. Стихи изображают будущее внутреннее благосостояние новозаветной церкви.

И все сыновья твои будут научены Господом... О том, что Господь изольет на новозаветных чад Своих мир и милость и преподаст им благодатные уроки любви, премудрости и благочестия — неоднократно говорится во многих местах Ветхого и Нового Завета (Ис. 44:3; Иер. 31:33,34; Иез. 11:19; Иоил. 2:28; Ин. 6:45; Деян. 2:17; 1 Фес 4:9 и др.).

14. Ты утвердишься правдою, будешь далека от угнетения, ибо тебе бояться нечего, и от ужаса, ибо он не приблизится к тебе.

Ты утвердишься правдою… Из 14-го стиха очевидно, что слова Господа обращены к Невесте и Супруге Великого Царя, к Церкви Христовой. Церковь, Невеста Христова, “утвердится правдою.” Но не о Женихе ли ее сказано, о Котором пророчествовал Пс. 44 и Который есть тот же Еммануил и Отрок Господень: “поспеши, воссядь на колесницу, ради истины и кротости и правды"?

“Не о нем ли говорит Исаия: “младенец родился нам... и нарекут имя Ему... Князь мира.” Умножению владычества его и мира нет предела на престоле Давида и в царстве Его, чтобы Ему утвердить его и укрепить его судом и правдою отныне и довека.” (IХ; 6-7 Властов).

15. Вот, будут вооружаться против тебя, но не от Меня; кто бы ни вооружился против тебя, падет.

15-17. Господь обещает Свою всесильную помощь против всех врагов, имеющих когда-либо ополчиться на Его Церковь.

Вот, будут вооружаться против тебя, но не от Меня... Утверждается новая точка зрения на бедствия и страдания церкви: ветхозаветная церковь переживала бедствия, которые, для ее вразумлення, попускал, или даже как бы насылал, на нее Сам Бог (Ис. 1:5-6; 2:6; 6:10; 10:5; Иер. 7:25-34; Иез. 8-11 и др.). Новозаветные же страдания — бедствия и гонения — имеют другой источник и иное значение, отчасти раскрытое у Апостола Петра (1 Кор. 4:12-13).

16. Вот, Я сотворил кузнеца, который раздувает угли в огне и производит орудие для своего дела, — и Я творю губителя для истребления. 17. Ни одно орудие, сделанное против тебя, не будет успешно; и всякий язык, который будет состязаться с тобою на суде, — ты обвинишь. Это есть наследие рабов Господа, оправдание их от Меня, говорит Господь.

Говорится о гибели врагов церкви, которые падут жертвой своей же собственной слепой злобы. Мысль эта неоднократно встречалась у пророка Исаии и раньше (42:25; 44:25; 49:26; 52 и др.).

Наследие рабов Господа, т.е. их конечный удел — это оправдание пред Богом и вечное спасение. Т. о. заключение речи, возвращаясь к ее началу, уніт.тожает всякий повод для того малодушного смущения и страха некоторых (“остатка" Израиля), который и дал пророку повод к произнесению самой этой речи.

 

Глава 55.

1. Всеобщее призвание ко вступлению в новозаветную церковь чрез посредство Мессии, Отрока Господня.

Заключительные стихи предшествующей 54 главы представляли, как мы видели, речь Самого Господа. Настоящая глава у нас с самого начала открывается словами Господа, так что, с этой стороны, она служит естественным продолжением предыдущего повествования. Что же касается внутренней связи двух этих глав, то она становится более естественной и понятной при перестановке их: в 55 главе указывается причина (призвание в новозаветную церковь всех желающих и нравственно-возрожденных), а в 54 следствие ее (необыкновенное внешнее распространение и внутреннее утверждение и процветание Христовой церкви).

1. Жаждущие! идите все к водам; даже и вы, у которых нет серебра, идите, покупайте и ешьте; идите, покупайте без серебра и без платы вино и молоко.

С 1-3 ст. идет обычное у пророка Исаии в торжественных случаях поэтически-образное, и потому довольно многословное, вступление в речь или, точнее, обращение к адресатам речи, с общим указанием и самого предмета ее.

Жаждущие! идите все к водам... В сухом и жарком климате Палестины (где жил и действовал пророк Исаия), обычно страдающей от сильных засух и недостатка влаги, образ чистого, холодного ключа и его освежающих вод был особенно ясен и убедителен для всех. Но что это именно был только образ, дававший представление о другой воде, — о “воде спасения” — это видно из раннейших слов самого пророка Исаии: — “и в радости будете почерпать воду из источников спасения” (12:3), или: “ибо Я изолью воды на жаждущее и потоки на иссохшее; изолью дух Мой на племя твое...” (44:3 ср. 41:17 и др.); и в особенности ясно из слов Господа Иисуса Христа, который Свою известную проповедь о спасении, сказанную в праздник Преполовения, начал с раскрытия того же самого образа: “кто жаждет, иди ко Мне и пей” (Ин. 7:37). А в другом месте, в беседе с женой самарянкой Он поясняет, что эта “вода” — "которую Я дам, делается источником воды, текущей в жизнь вечную” (Ин. 4:14).

Примечание. В этот день, церковь наша с воспоминанием об освящении от ангела воды в купели Силоамской соединяет воспоминание учения Иисуса Христа о воде живой, т.е. о Святом Духе (Иоан. 7:38), и при этом молится Господу о напоении всех жаждущих спасения водами благочестия. На этом основании в нашем отечестве и приурочен ко дню Преполовения благочестивый церковно-народный обычай освящать воду на реках, в колодцах,- и эта вода, подобно воде Богоявленской, считается весьма важным освятительным средством в домашнем употреблении. В связи с этим обычаем, без сомнения, находится и другой, по которому наши поселяне в сопровождении священников совершают особые крестные ходы на поля, причем обыкновенно над нивами, засеянными хлебом, читаются установленные молитвы и священник окропляет нивы святою водою. Прим. ред.

Идите все к водам, даже и вы, у которых нет серебра... Прекрасное и сильное выражение мысли о всеобщем признании в новозаветную церковь, не обусловливаемом ни богатством, ни властью, ни происхождением, словом, никакими внешними преимуществами.

“Дары Святого Духа даются верующим туне (Мф. 10:8), так как Господу не нужны блага человека (Пс. 15:2). Или как в др. месте, уже Новозаветное Писание прекрасно говорит, что Бог “алчущих исполнил благ, и богатящихся отпустил ни с чем” (Лк. 1:53). Приемлемые человеком, они имеют для него такое же значение, какое вино и молоко — для истощенного человеческого организма, т.е. укрепляющее и питающее” (Комм. СПб. проф. — 845 с.).

2-3 стихи выражают одну и туже мысль — о превосходстве вечных, небесных благ пред суетными и призрачными земными, — которая, сначала выражается в вопросительно-отрицательной (2 ст.), а затем, в категорически-положительной форме (3 ст.).

2. Для чего вам отвешивать серебро за то, что не хлеб, и трудовое свое за то, что не насыщает? Послушайте Меня внимательно и вкушайте благо, и душа ваша да насладится туком.

Для чего вам отвешивать серебро за то, что не хлеб... что не насыщает?... Сопоставляя данный здесь пророческий образе известной речью Спасителя о “хлебе жизни” (Ин. 6 гл.), мы получаем право сказать, что пророк противополагает чувственные и обманчивые земные удовольствия высшим духовным благам, в центре которых стоит забота о вечном, небесном спасении. Дополнительным комментарием к этому месту может служить также сравнительное рассуждение Апостола Павла о ветхозаветной и новозаветной праведности: “ибо когда вы были рабами греха... какой плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь, потому что конец их — смерть. Но ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец — жизнь вечная” (Рим. 6:20-22).

Послушайте Меня внимательно и вкушайте благо... Точнее, мысль пророка должна быть передана в условной форме: “если послушаете Меня, то вкусите благо.” Самое приглашение “послушать" речи о спасении и истинном благе очень близко напоминает подобные же воззвания Божественной Премудрости к ее чадам (Притч 8:1,6). О “вкушении же блага,” как уделе праведного, пророк говорил не раз и раньше, даже еще в первой половине своей книги (1:19; 3,:10. См. также и вперед 58:14). А что это “благо” имеет не материальный, а духовный характер, это следует уже из одного того, что с ним пророк все время связывает “жизнь души” (2-3 ст.).

3. Приклоните ухо ваше и придите ко Мне: послушайте, и жива будет душа ваша, — и дам вам завет вечный, неизменные милости, обещанные Давиду.

И дам вам завет вечный, неизменные милости, обещанные Давиду. Как содержание данной главы, так и весь ход пророческих речей Исаии не оставляет сомнения в том, что здесь идет речь о “Новом Завете,” т.е. о христианской церкви, с которой Господь вступил в союз, как жених с невестою. Ветхого Завета нельзя видеть здесь и потому, что пророк еще в первой половине книги не сказал об его прекращении и уничтожении грехами людей (24:5). Но, конечно, в силу внутреннего сродства идеальных черт ветхозаветного союза с новозаветным, последний справедливо может быть назван восстановлением, или точнее — дополнением первого. В этом смысле вполне понятным становится и упоминание о мессианских обетованиях, данных Богом Давиду (2 Цap 7:14-16), поскольку последние имели не столько исторический, сколько преобразовательно-пророческий смысл, т.е. относились или к Лицу Самого Мессии, или к Его эпохе.

4. Вот, Я дал Его свидетелем для народов, вождем и наставником народам.

Вот, я дал Его свидетелем для народов, вождем и наставником... Основываясь на ближайшей грамматической связи, многие из рационалистически настроенных экзегетов, под словом “его” разумеют не Мессию, а Давида, о котором только что говорилось (Гезениус, Эвальд, Кнобель, Чейн и др.). Но, по мнению очень многих других толкователей, здесь вовсе нет надобности рабски следовать грамматике, в явный ущерб здравому смыслу, так как более, чем рискованно личность исторического Давида признать свидетелем для современников пророка Исаии их наставником и вождем; и не только для современников, но и для их отдаленнейших потомков, так как речь пророка имеет в виду, главным образом последних (Витринг, Розенмюллер, Умбрейт, Орелли, The Pulp. Com. и др.). Мессия здесь назван “свидетелей,” совершенно согласно со словами Самого Христа, Который говорил: “Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине” (Ин. 18:37). Неоднократно также Мессия — этот возлюбленный Отрок Господень, выставляется вселенским учителем, вождем и повелителем народов, как у Самого пророка Исаии, так и у других пророков (42:6; 43:9,12; 44:8; 49:1-2; 51:4; Иер. 30:9; Иез. 34:23-24; и др.).

5. Вот, ты призовешь народ, которого ты не знал, и народы, которые тебя не знали, поспешат к тебе ради Господа Бога твоего и ради Святаго Израилева, ибо Он прославил тебя.

Вот, ты призовешь народ, которого ты не знал... Едва ли справедливо, как это делает, напр., Якимов и некоторые др. комментаторы, находить и здесь указание на Мессию и призвание Им народов в новозаветную церковь. Недопустимость такого взгляда обусловливается последующим контекстом, где говорится, что призвавший народ раньше совершенно не знал его; а этого, разумеется, нельзя сказать про Мессию, так как это противоречило бы Его Божественному всеведению. Почему правильнее видеть здесь указание на народ израильский, который, хотя сам в большой своей массе и не знал Христа, но других-то привел, или призвал к Нему. Виновниками такого неожиданного, в известном смысле, даже чудесного результата были лучшие представители исторического Израиля — его пророки и вожди, и наконец, Сам Обетованный Мессия — Святый Израилев. Все эти мысли мы встречаем у пророка Исаии и еще не раз (49:7,23; 60:3,10,16; 62:2 и др.).

6. Необходимость нравственного возрождения, как условие помилования Богом грешника и принятия последнего в церковь.

6. Ищите Господа, когда можно найти Его; призывайте Его, когда Он близко. 7. Да оставит нечестивый путь свой и беззаконник — помыслы свои, и да обратится к Господу, и Он помилует его, и к Богу нашему, ибо Он многомилостив.

Содержат в себе указание тех условий, которым должны удовлетворять все, призываемые в новозаветную церковь. Они должны “искать Бога” и “призывать Его,” тем более, что Он от каждого из нас, деятельно ищущего Его, бывает всегда близко (ср. Деян. 17:27). Затем — и это самое важное — ищущие входа в Мессианское царство должны радикально переменить не только характер своей жизни и деятельности (да оставит нечестивый путь свой...), но и самый образ своих мыслей (и беззаконник — помыслы свои...) Нетрудно видеть, как близко все это напоминает основной мотив первой новозаветной проповеди — Предтечи Господня Иоанна Крестителя: “покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное… сотворите же достойный плод покаяния!” (Мф. 3:2,8).

8. Несравненная высота и действенная сила Божественного Слова, способная духовно переродить человека.

8. Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои, говорит Господь. 9. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших.

Идет изложение мысли о спасительной, нравственно-возрождающей силе Божественного Слова, представляющей в этом отношении блестящий контраст слабому человеческому слову. В более легком перифразе содержание этих четырех стихов можно передать такими словами: “Ваши намерения и поступки, — говорит Господь людям, — отстоят от Моих, как небо от земли: поскольку у вас все изменчиво, противоречиво, бесхарактерно и слабовольно, постольку у Меня всякое обещание и слово запечатлено характером абсолютной непреложности и всегда осуществляется в полной своей мере и на самом деле. Следовательно, несомненно осуществится и то слово — о спасении грешников, при условии их покаяния, — о котором только что говорилось выше и которое некоторым могло показаться соблазнительным, ввиду односторонне-формального взгляда ветхозаветного человечества, что спасаются только одни праведники (ср. Мф. 10:6; 18:11; Лк. 9:56). В интересах единства и подлинности кн. пророка Исаии важно отметить, что подобная же характеристика людских замыслов и Божественных определений встречалась у него и в начальных главах (Ис. 7:7; 8:10). В переносном смысле, под словом Господним и которые разумеют Ипостасное Слово Отчее, явившееся в мир, чтобы совершить волю Отца (Ин. 1:1; 17:4).

 

10. Как дождь и снег нисходит с неба и туда не возвращается, но напояет землю и делает ее способною рождать и произращать, чтобы она давала семя тому, кто сеет, и хлеб тому, кто ест, — 11. так и слово Мое, которое исходит из уст Моих, — оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его.

12. Радостная картина будущего всеобщего возрождения.

12. Итак вы выйдете с веселием и будете провожаемы с миром; горы и холмы будут петь пред вами песнь, и все дерева в поле рукоплескать вам. 13. Вместо терновника вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт; и это будет во славу Господа, в знамение вечное, несокрушимое.

Заключительные стихи главы говорят о плодах искупления, рисуя их широкими штрихами, в яркой картине. Плоды эти непосредственно отразятся на людях, которые с весельем сердца выйдут из своего духовного плена — рабства греха и дьявола (Ин. 8:31-32); но они же коснутся и всей остальной природы, поскольку она разделяет вместе с человеком, как печальную, так и радостную его участь (Быт. 3:18; Рим. 8:19-22). Любовь пророка Исаии говорить подобными образами и сравнениями доказывается и многими другими местами его книги (5:25; 13:2; 14:25; 30:17; 35:2; 44:2; 49:13 и др.).

 

Глава 56.

Содержанием настоящей главы служит дальнейшее развитие и усиление мысли предыдущей об откровении новозаветной церкви и условиях вступления в нее.

1. Необходимость твердого сохранения идеала теократии.

1. Так говорит Господь: сохраняйте суд и делайте правду; ибо близко спасение Мое и откровение правды Моей.

Сохраняйте суть и делайте правду; Термины “суд и правда" (סקשמ и הרדצ), на языке Библии, имеют техническое значение — выражают собой сущность теократического идеала. Творить “суд и правду” — значит в точности исполнять Богодарованный закон, который, как откровение благой и несовершенной воли Божией, есть сама абсолютная “правда.” Поэтому и исполнение такого закона, по нелицеприятному “суду” Господа, дает “оправдание” человеку. Отсюда — “суд” Всевышнего и “правда” Всевышнего рассматриваются, как понятия синонимичные. Но так, как вынести на своих плечах все иго закона было непосильной задачей для ветхозаветного человечества (Рим. 3:19), то и оправдания через этот закон фактически никем не достигалось. Лишь в лице Мессии ветхозаветный закон нашел свое идеальное воплощение (Мф. 3:15 и 5:17). Вот почему “явление Мессии” обыкновенно называется также и “откровением правды Божией.”

2. Блажен муж, который делает это, и сын человеческий, который крепко держится этого, который хранит субботу от осквернения и оберегает руку свою, чтобы не сделать никакого зла.

Блажен муж... который хранит субботу от осквернения... Мысль очень близкая к известным словам Псалмопевца: “Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых... но в законе Господа воля его” (Пс. 1:1-2). Почему здесь из всего ветхозаветного ритуала особенно подчеркнуто лишь одно хранение субботы? Исторически — это можно объяснить тем, что здесь мысль пророка переносится в ту послепленную эпоху, когда многие другие ритуальные действия по необходимости были прекращены (за отсутствием святилища и храма); а по существу дела, должно заметить, что “суббота,” вообще, является важнейшим и древнейшим теократическим установлением, ведущим свое начало еще со времени мироздания и первого райского завета, почему она и служит у многих пророков предпочтительным знамением завета Господа с Израилем (Иер. 17:19; Иез. 20:12; 22:8,26). Нельзя не обратить должного внимания и на самый характер празднования субботы, как он отпечатлелся у пророка Исаии.

Хранит субботу от осквернения — это значит, как видно из последующего контекста — “сберегать свою руку, чтобы не сделать никакого зла.” Следовательно, “субботний покой,” по мысли пророка Исаии, носит не столько физический, сколько этический характер. Последнее станет еще очевиднее и яснее, если мы сопоставим это место с другим параллельным местом из того же пророка, где он в самых определенных выражениях раскрывает морально характер поста (58:3-6).

3. Раздвигаются рамки ветхозаветной церкви, включением в царство Мессии и тех, кто прежде не имел входа в него, по чисто здешним признакам (“соотечественники и иноплеменники”).

3. Да не говорит сын иноплеменника, присоединившийся к Господу: "Господь совсем отделил меня от Своего народа", и да не говорит евнух: "вот я сухое дерево". 4. Ибо Господь так говорит об евнухах: которые хранят Мои субботы и избирают угодное Мне, и крепко держатся завета Моего, —

Доступ в ветхозаветную церковь был закрыт для лиц, не принадлежащих к еврейской нации, или даже только имевшим физическое уродство, лишавшее их возможности иметь потомство (евнухам или скопцам Втор 23:1). Для входа в обновленную Мессией церковь все эти препятствия утратили свою силу: и сын иноплеменника (прозелит) и евнух могут, наравне со всеми, быть полноправными членами этой церкви, если только они удовлетворяют основному внутреннему условию — “крепко держатся завета Божия,” т.е. закона Моисеева, как его внешнего символического выражения.

5. тем дам Я в доме Моем и в стенах Моих место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям; дам им вечное имя, которое не истребится.

Тем дам Я в доме Моем... место и имя лучшее, нежели сыновьям и дочерям... Идею бессмертия в потомстве евреи понимали слишком чувственно и прямо, лишь в смысле физического продолжения рода. Пророк исправляет этот ложный взгляд: он говорит о нравственной самоценности каждой личности, определяемой ее личными достоинствами и заслугами; вот почему нередко, что человек, лишенный даже самой надежды на потомство, может быть гораздо именитее и славнее другого, нравственно негодного человека, хотя бы этот последний и имел многочисленное потомство.

6. И сыновей иноплеменников, присоединившихся к Господу, чтобы служить Ему и любить имя Господа, быть рабами Его, всех, хранящих субботу от осквернения ее и твердо держащихся завета Моего, 7. Я приведу на святую гору Мою и обрадую их в Моем доме молитвы; всесожжения их и жертвы их будут благоприятны на жертвеннике Моем, ибо дом Мой назовется домом молитвы для всех народов.

Я приведу на святую гору Мою... дом Мой назовется домом молитвы для всех народов. Упоминание здесь о “горе святой” естественно ведет нашу мысль к раннейшей специальной речи того же пророка об этой святой горе, под которой он, вообще, разумеет судьбы новозаветной, Христовой церкви (2 гл.). Под “домом молитвы,” о котором здесь неоднократно говорится, хотя многие и склонны разуметь ветхозаветный иерусалимский храм, но это едва ли справедливо, особенно, ввиду ясных слон Господа, что “наступает время, когда и не в Иерусалиме будут поклоняться Отцу в Духе и истине” (Ин. 4:21,23-24).

“Поэтому пророчество Исаии, как справедливо говорит Властов, должно было иметь обширнейшее значение и обнимать собою весь мир христианский, т.е. Церковь Христову, как вечный храм вечному Богу, в котором каждая душа христианская, поклоняющаяся Господу Богу “в духе и истине,” будет услышана милосердным Отцом” (Властов, Священ. Летоп. V гл. 332 с.).

8. О судьбе верного и неверного Израиля.

8. Господь Бог, собирающий рассеянных Израильтян, говорит: к собранным у него Я буду еще собирать других. 9. Все звери полевые, все звери лесные! идите есть.

Снова, для ее большего усиления, повторяется та же самая мысль -о всеобщем призвании всех народов в церковь Христову: в нее войдут и все желающие того израильтяне, как бы ни были они далеко рассеяны, и все языческие народы, ках бы не казались они, с ветхозаветной точки зрения, дики и грубы, наподобие полевых и лесных зверей. Все эти мысли и даже самые образы прекрасно знакомы нам и по многим другим местам кн. пророка Исаии. Так о собрании рассеянного Израиля и его провиденциальном назначении в 11 гл., между прочим, говорится: “и будет в тот день: к корню Иессеееу, который станет, ках знамя для народов, обратятся язычники... и поднимет знамя язычникам и соберет изгнанников Израиля, и рассеянных Иудеев созовет от четырех ветров” (11:10 и 12; ср. 27:12; 43:5-6 и др.). Сравнение же языческих народов, пребывавших в религиозном неведении и материальном огрубении, с дикими зверями, дано, напр., в 43:20: “Полевые звери прославят Меня, шакалы и страусы, потому что Я в пустынях дам воду, реки в сухой степи." Здесь, общеизвестные образы “пустыни жаждущей” и благодатной ее оросившей “воды,” не оставляют сомнения и относительно надлежащего понимания обитателей этой пустыни, т.е. языческих народов.

10. Стражи их слепы все и невежды: все они немые псы, не могущие лаять, бредящие лежа, любящие спать. 11. И это псы, жадные душею, не знающие сытости; и это пастыри бессмысленные: все смотрят на свою дорогу, каждый до последнего, на свою корысть; 12. приходите, говорят, я достану вина, и мы напьемся сикеры; и завтра то же будет, что сегодня, да еще и больше.

Конец 56-й главы является не столько ее заключением, сколько вступлением к следующей, пророческо-обличительной речи (57-59 гл.). Связь этих двух стихов с предыдущими, очевидно, покоится на антитезе: если лучший корень Израиля, чрез прививку к нему дикой маслины язычества, даст сильные и богатые побеги в новозаветной церкви, то большинство сынов Израиля, во главе с его слепыми вождями, останется за порогом этой церкви. И главную ответственность за такую печальную судьбу духовно омраченного Израиля должны нести, конечно, его духовные вожди, на которых прежде всего и обрушивается пророк со всей силой своего святого негодования, бичуя их в самых ярких образах, небезызвестных нам и по многим др. местам его книги (1 гл. 21-23; 5:8,13,18-23; 9:14-16; 10:1-2; 30:9-18; 52:5 и др.). Здесь в особенности сильны образы “стража,” который сам ничего не видит, так как любит спать и дремать, и сторожевого “пса,” который нем, т.е. не может лаять. Это — пастыри бессмысленные — так как они преследуют лишь свое личное удовольствие и корысть, а не охрану общественных интересов, тем более — не заботу об общем благе вверенного им народа.

 

Глава 57.

С конца предыдущей (56:10) и до предпоследнего стиха 59 главы (59:19) идет одна обличительная речь пророка, в которой он раскрывает грехи и преступления Израиля, причем разоблачает даже и истинный смысл тех мнимых его добродетелей, в которых он думал найти сам оправдание и видел даже чуть ли не особую заслугу перед Господом (пост и милостыня).

1. Вступление к речи.

1. Праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу; и мужи благочестивые восхищаются от земли, и никто не помыслит, что праведник восхищается от зла.

Праведник умирает, и никто не принимает этого к сердцу... никто не помыслит, что праведник восхищается от зла. Характеризуя глубокое религиозно-нравственное падение и развращение своих современников, пророк отмечает факт их полного равнодушия к таким знаменательным случаям, как преждевременная кончина праведников, в чем следовало бы видеть божественное наказание и вразумление нечестивых. Для уяснения дела здесь необходимо иметь в виду ту особенность ветхозаветного мировоззрения, в силу которого “праведный” человек обычно награждается долголетием (Исх 20:12; 3 Цар 3:14; Притч 3:1-2). Если же общепризнанные праведники теперь нередко изымаются Богом из среды живых, то причина этого лежит не в них, а в нас, именно в нашей греховности, создающей тяжелую атмосферу для праведников. Вот почему Господь и берет он нас таких праведников к Себе, лишая нас их благополучного влияния и поучительного примера.

2. Он отходит к миру; ходящие прямым путем будут покоиться на ложах своих.

Он отходит к миру... Для самого праведника такой ранний уход из земной юдоли скорби и плача не только не составлял никакого лишения, но был положительным приобретением, так как от “суеты сует” переводил его к “успокоению и миру.”

“Эту мысль весьма знаменательно встретить в книгах ветхозаветных; она подготовляла душу к той радости загробной жизни, которая озарила светом надежды всю жизнь христианина после воскресения Господа Иисуса” (Властов). Но для остальных людей, среди которых жил тот праведник, светом и любовью которого они согревались, его преждевременная смерть являлась серьезной и, казалось бы, чувствительной утратой. Однако преступно равнодушное общество перестало это чувствовать и замечать.

Следует заметить, что славянский перевод LXX в этом стихе значительно отступает от мазоретского текста и имеет следующий вид: “буде с миром погребение его, взяся от среды.” Сопоставляя данное выражение с параллельным местом из 53 гл. 8 ст., некоторые святоотеческие толковники усматривают здесь пророчественное предуказание исторического факта — погребения Господа Иисуса Христа Иосифом Аримафейским, Никодимом и женами Мироносицами (блаженного Иероним).

3. Сильное обличение Израиля за его неверность Господу и религиозное блужение.

3. Но приблизьтесь сюда вы, сыновья чародейки, семя прелюбодея и блудницы! 4. Над кем вы глумитесь? против кого расширяете рот, высовываете язык? не дети ли вы преступления, семя лжи,

Но приблизьтесь сюда, вы, сыновья чародейки, семя прелюбодея и блудницы... семя лжи... Вот в каких резких и энергичных выражениях пророка Исаия делает обращение к своим нечестивым современникам. Все эти образы и характерные выражения, будучи вполне понятными и сами по себе, на почве ветхозаветной теократии, где союз Израиля с Господом обычно уподоблялся интимному брачному союзу, приобретают особенную выразительность и силу, при сопоставлении их с новозаветными евангельскими параллелями (Мф. 12:39; Мф. 27:25,40; Лк. 23:21; Ин. 8:44). Особенно уместно вспомнить здесь известною характеристику иудеев, сделанную Самим Господом, в которой Он устанавливает их духовное родство с “с отцом лжи” (Ин. 8:41-44).

5. разжигаемые похотью к идолам под каждым ветвистым деревом, заколающие детей при ручьях, между расселинами скал? 6. В гладких камнях ручьев доля твоя; они, они жребий твой; им ты делаешь возлияние и приносишь жертвы: могу ли Я быть доволен этим? 7. На высокой и выдающейся горе ты ставишь ложе твое и туда восходишь приносить жертву. 8. За дверью также и за косяками ставишь памяти твои; ибо, отвратившись от Меня, ты обнажаешься и восходишь; распространяешь ложе твое и договариваешься с теми из них, с которыми любишь лежать, высматриваешь место. 9. Ты ходила также к царю с благовонною мастью и умножила масти твои, и далеко посылала послов твоих, и унижалась до преисподней. 10. От долгого пути твоего утомлялась, но не говорила: "надежда потеряна!"; все еще находила живость в руке твоей, и потому не чувствовала ослабления. 11. Кого же ты испугалась и устрашилась, что сделалась неверною и Меня перестала помнить и хранить в твоем сердце? не оттого ли, что Я молчал, и притом долго, ты перестала бояться Меня?

С 5-11 идет сплошной обвинительный акт, предъявляемый иудеям со стороны пророка, за различные виды их религиозно-нравственных блужений. Данный отдел имеет и высокий, чисто исторический интерес, так как он заключает в себе перечень наиболее типичных видов языческих верований и культов, проникших к Израилю от соседних, хананейских народов и господствовавших у него в эпоху, так называемого “религиозного синкретизма.” (Религиозный синкретизм — соединение разнородных вероучительных и культовых положений в процессе взаимовлияния религий в их историческом развитии. Прим. ред.) Здесь мы находим указание и на оргиастические культы (5 ст.), и на религиозное почитание “бетилей,” или особых, священных камней (6 ст.), и на практику языческих жертв “на высотах” (7 ст.), и на культ домашних божеств, своего рода, пар или пенатов (8 ст.), и даже на кровавые жертвоприношения детей (5 ст.). Полная историческая достоверность такой удручающей картины религиозно-нравственного состояния предпленных иудеев удостоверяется длинным рядом соответствующих параллелей из других исторических и пророческих книг (1 Цар 19:13; 4 Цар 17:10,31; 21:6; 2 Пар 23:17; 28:3; Иер. 2:20; 3:6; 19:2-6; Иез. 16:20; 20:26; 23:37; и пр. и пр.).

12. Я покажу правду твою и дела твои, — и они будут не в пользу тебе.

Подводя итог всем историческим винам Израиля, этот стих в то же время как бы служит переходом к последующей речи пророка о помиловании Израиля.

13. Светлый луч Божественного милосердия даже и к недостойному Израилю

13. Когда ты будешь вопить, спасет ли тебя сборище твое? — всех их унесет ветер, развеет дуновение; а надеющийся на Меня наследует землю и будет владеть святою горою Моею.

С 13-19. Идет мессианское пророчество о духовном Израиле, или о Церкви Христовой, в которую со временем войдут и ближние (евреи) и дальние (язычники).

Под “сборищем,” о котором, как о негодном средстве самообороны и защиты, говорит здесь пророк, естественнее всего, на основании контекста, разуметь здесь тот пантеон божества, который существовал у евреев в эту эпоху религиозного синкретизма. По контрасту с целым сонмом этих пустых и ничтожных божеств, Господь один дает полное торжество всем надеющимся на Него.

14. И сказал: поднимайте, поднимайте, ровняйте путь, убирайте преграду с пути народа Моего.

14 ст. заключает в себе пророчественное приглашение членам новозаветной церкви всячески содействовать и обращению заблужденного Израиля, что еще яснее становится при сличении с новозаветными параллелями (Рим. 9:32-33; 11:25).

15. Ибо так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий, — Святый имя Его: Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных.

В 15 ст. обращает на себя внимание целый ряд эпитетов, прилагаемых к Всевышнему и носящих черты высокого религиозно-нравственного монотеизма: Высокий и Превознесенный, вечно Живущий, Святый — имя Его.

Как бы по контрасту с этой своей абсолютной святостью и надмирной превознесенностью, Господь особенно любит смиренных и сокрушенных сердцем грешников, о чем, вообще, неоднократно говорит Библия, как Ветхого, так и Нового Завета (Пс. 33:19; Ис. 66:2; Мф. 11:29-30; Лк. 4:18; Иак 4:16).

16. Ибо не вечно буду Я вести тяжбу и не до конца гневаться; иначе изнеможет предо Мною дух и всякое дыхание, Мною сотворенное.

Ибо не вечно Я буду вести тяжбу и не до конца гневаться... Образ выражения, по справедливому замечанию одного комментатора, близко напоминает аналогичное место из истории потопа (Властов, Быт. 6:3,5-7).

17. За грех корыстолюбия его Я гневался и поражал его, скрывал лице и негодовал; но он, отвратившись, пошел по пути своего сердца.

За грех корыстолюбия Я гневался и поражал его... Наш славянский переводы имеют другое, довольно чтение: “за грех мало что опечалих его." (Здесь пропощено продолжение славянского текста 17 стиха — … и опечалихся, и пойде дряхл в путех своих. Совершенно очевиден смысл — не только опечалил нечестивого, но сделал его дряхлым (больным, слабым). Прим. ред.)

По-видимому, не совсем понятно, почему из целого ряда грехов, которыми страдал Израиль и которыми он постоянно прогневлял Господа, здесь названо одно только корыстолюбие? Ответом на это служит, прежде всего, крайне суровый взгляд Священного Писания на корыстолюбие и любостяжание. Так, напр., Апостол Павел приравнивает “любостяжание” к “идолослужению” (Кол 3:5) и даже называет “сребролюбие,” “корнем всех зол” (1 Тим 6:10). (В Славянском переводе — лихоимание, еже есть идолослужение — имеет другой смысл. Лихоимство — то есть воровство; в русском же переводе — любостяжание — накопительство. Прим. ред.) Такая точка зрения на корыстолюбие объясняется, вероятно, тем, что “деньги” у нас служат синонимом чувственных благ и удовольствий, легким и верным средством к получению их. Усиленное же накопление денег, или страсть корыстолюбия, превращает их из средства в самоцель; овладевая душой человека, эта страсть губит его лучшие свойства и превращает в хищного зверя, не останавливающегося не пред каким злодеянием для удовлетворения пожирающего его пламени корыстолюбия и лихоимства. Во-вторых, особенная страсть к деньгам и наживе, не брезгующей никакими, не исключая и темных средств, была, очевидно, всегда типичной чертой еврейского народа, проходящей через всю его историю.

“Корыстолюбие было причастно еще праотцу иудеев — Иуде, сыну Иакова (Быт. 37:26-27); своей ужасной и самой крайней степени обнаружения эта страсть достигла в лице Иуды предателя, продавшего своего Учителя за 30 серебренников” (Ком. СПб. Академии 867 с.). На корыстолюбие, взяточничество, лихоимство и притеснение бедных богатыми, как на социально-экономический недуг еврейской общественной жизни сетуют многие пророки (Ис. 1:15-23; 3:5,14-15; 5:8,23; Иер. 6:13; Иез. 7:23; Ос 4:2; Мих 3:10 и др.).

18. Я видел пути его, и исцелю его, и буду водить его и утешать его и сетующих его. 19. Я исполню слово: мир, мир дальнему и ближнему, говорит Господь, и исцелю его.

Обнадеживают сынов Израиля обещанием прощения от Бога и исполнения дарованных Им обетовании. В словах пророка и исцелю его — некоторые, судя по контексту, хотят видеть, именно исцеление от страсти корыстолюбия и исполнение этого пророчества усматривают в строе той первохристианской общины, где “никто ничего не называл своим,” а было все общее (Деян. 4:32).

20. Заключительный приговор о гибели неисправимых грешников.

20. А нечестивые — как море взволнованное, которое не может успокоиться и которого воды выбрасывают ил и грязь. 21. Нет мира нечестивым, говорит Бог мой.

Если верующим и, вообще, праведникам Господь обещает мир и светлый радостный покой, как результат чистой совести и исполненного долга, то неверующих и нечестивых, по слову пророка, ожидает как раз обратное — мучительно тяжкое состояние смущенного духа, напоминающее волнение бушующего моря. Результаты такого мрачного душевного настроения неизбежно выразятся у них и во вне, в соответствующих поступках, подобно тому как и волны взбаламученного моря всегда выкидывают на берег грязь и ил.

 

Глава 58.

1. Вступление в речь, заключающее в себя постановку ее темы.

1. Взывай громко, не удерживайся; возвысь голос твой, подобно трубе, и укажи народу Моему на беззакония его, и дому Иаковлеву — на грехи его. 2. Они каждый день ищут Меня и хотят знать пути Мои, как бы народ, поступающий праведно и не оставляющий законов Бога своего; они вопрошают Меня о судах правды, желают приближения к Богу:

Основной темой глады является суд Божий над Израилем, или раскрытие его глубокой виновности, несмотря на всю внешнюю видимую праведность. Еврейский народ, в особенности, послепленной эпохи (которую, главным образом Исаия здесь пророчественно и созерцает) отличался большой привязанностью к Моисееву культу и букве закона. Потому он, быть может, совершенно искренно недоумевал, за что же еще его можно обвинять? Несомненно, этот именно смысл имеет характеристика иудеев во втором стихе, где они изображаются, “как бы народ, поступающий праведно и не оставляющий законов Бога Своего,” а равно и предыдущие слова текста.

Они каждый день ищут Меня и хотят знать пути Мои… Но они ищут Бога не там и не так, где и как бы это следовало, что особенно ясно раскрыл Господь Иисус Христос сказавши: “приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня;” (Мф. 15:8; Сравни это с почти тождеств. словами пророка Исаии, из другой главы 29:13).

3. Обличение внешнего, чисто наружного и потому ложного благочестия иудеев.

3. "Почему мы постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь?" — Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу и требуете тяжких трудов от других. 4. Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других; вы не поститесь в это время так, чтобы голос ваш был услышан на высоте. 5. Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу?

Почему мы постимся, а Ты не видишь?.. В еврейском мировоззрении царила грубо-внешняя, чисто механическая точка зрения на средства спасения: раз человек исполнил те или иные предписанные законом обрядовые действия, он полагал, что за это он не только имеет основание получить оправдание и спасение от Бога, но может даже этого требовать, как, своего рода, заслуженной награды или заработанной платы. Типичным примером этого рода у пророка Исаии так же, как позднее и у Самого Спасителя в его известной притче о мытаре и фарисее, является взгляд иудеев на особенное значение широко практиковавшихся у них постов (Лк. 18:12; ср. Мф. 6:16; Лк. 5:36). Лучшим разоблачением всей несостоятельности подобного уродливого взгляда служат дальнейшие слова пророка, в которых он вскрывает все ханжество и лицемерие подобного поста, все несоответствие его своей цели.

Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других... Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу? (4-5 ст.).

Отсюда совершенно ясно, что один чисто физический пост, хотя бы он сопровождался полным изнурением тела, совершенно недостаточен: свое значение и смысл всякий пост получает только тогда, когда он растворяется и соответствующим душевным настроением, о чем пророк Исаия говорит непосредственно дальше.

6. Внутреннее содержание истинного и действительного благочестия. 8-14. Его спасительные плоды.

6. Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; 7. раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся.

В этих двух замечательных стихах прекрасно раскрывается внутренняя сторона поста, его истинная, моральная природа, состоящая в делах правосудия, любви и милосердия. Основной тон такого поста — борьба с греховным эгоизмом в служение меньшему брату, Стихи эти так хорошо раскрывают смысл и условия правильного, угодного Богу поста, что они недаром послужили содержанием одной из лучших наших великопостных стихир: “постящеся, братие, телесне, постимся и духовне, разрешим всякий союз неправды, расторгнем стропотная нуждных изменений, всякое списание неправедное раздерем: дадим алчущим хлеб и нищие бескровные введем в домы, да приимем от Христа Бога велию милость.”

8. Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя. 9. Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: "вот Я!" Когда ты удалишь из среды твоей ярмо, перестанешь поднимать перст и говорить оскорбительное, 10. и отдашь голодному душу твою и напитаешь душу страдальца: тогда свет твой взойдет во тьме, и мрак твой будет как полдень;

8-12. Все эти стихи в целом ряде параллельных образов раскрывают одну и ту же мысль — мысль о спасительных плодах истинного поста, взятого здесь, очевидно, в качестве символа правильного богопочтения вообще.

И правда твоя пойдет пред тобою и слава Господня будет сопровождать тебя (8 ст.). То самое оправдание, которого теперь вы так тщетно ищете, будет у вас пред глазами, и прославление от Господа будет естественной наградой для вас. Почти буквальное выражение данного образа встречаем мы и у Псалмопевца 36:6).

Когда ты удалишь из среды твоей ярмо... По связи с контекстом (“узы ярма” — 6 cт.), под “ярмом” здесь правильнее всего понимать гнет юридических и общественно-экономических отношений, давивший большинство сынов Израиля со стороны привилегированного меньшинства.

Перестанешь поднимать перст и говорить оскорбительное... “Подымание перста означает самонадеянную гордость учителя, садящегося на седалище Моисеево; слова оскорбительные, произносимые начальствующими, мы видели выше в пророчествах Исаии, как, напр., в 5:18-19; 28:9-10,13-15,18,22; 30:1-2; 31:1 и мн. др., из которых явствует... весьма сильно распространенное в правящих классах неверие” (Властов).

11. и будет Господь вождем твоим всегда, и во время засухи будет насыщать душу твою и утучнять кости твои, и ты будешь, как напоенный водою сад и как источник, которого воды никогда не иссякают.

И ты будешь, как напоенный водою сад... Сравнение божественной благодати с действием оживляющей влаги на иссохшую землю — образ хорошо известный, как в Ветхом, так и в Новом Завете. В частности, данное выражение буквально повторяется еще и у пророка Иеремии (31:12). Не лежит ли в основе этого образа у обоих пророков чисто историческое воспоминание — о рае, как эдемском саде, орошаемом многими реками? (Быт. 2:10).

12. И застроятся потомками твоими пустыни вековые: ты восстановишь основания многих поколений, и будут называть тебя восстановителем развалин, возобновителем путей для населения.

И застроятся потомками твоими пустыни вековые... и будут называть тебя… возобновителем путей для населения... Имея в виду, что “под пустыней жаждущей” пророк Исаия обычно разумеет мир языческий (35:1; 55:1,5; 61:4 и др.), мы вправе утверждать, что здесь он говорит о религиозной миссии духовно обновленного Израиля, именно, о призвании через него язычников в ограду новозаветной церкви. Под “потомками” Израиля, в таком случае, должно разуметь не плотских, а духовных потомков, т.е. христиан.

13. Если ты удержишь ногу твою ради субботы от исполнения прихотей твоих во святый день Мой, и будешь называть субботу отрадою, святым днем Господним, чествуемым, и почтишь ее тем, что не будешь заниматься обычными твоими делами, угождать твоей прихоти и пустословить, — 14. то будешь иметь радость в Господе, и Я возведу тебя на высоты земли и дам вкусить тебе наследие Иакова, отца твоего: уста Господни изрекли это.

Два последних стиха главы, раскрывая неправильный характер празднования евреями субботы, показывают, в чем же заключается ее истинный смысл. Хотя евреи, в особенности послепленного периода и времени земной жизни Спасителя, очень строго соблюдали “субботний покой” (Ис. 1:13; Мф. 12:1,11; Лк. 6:6-9), но они, очевидно, не понимали его истинного духа, его характера “святости.” Как можно заключать из слов пророка, евреи, прекращая в субботу обычную, трудовую жизнь, посвящали получавшийся таким путем досуг исполнению своих прихотей, или даже праздному пустословию. В противоположность такому недостойному времяпрепровождению, истинная суббота, по мысли пророка, должна быть “святым” днем, т.е. посвященным Богу и ближним и состоящим в делах богомыслия и деятельного служения ближнему. Только такое празднование субботы, вместе с полным нравственным удовлетворением, даст великую духовную радость и будет действительным освобождением от сутолоки злободневной жизни. Высокий образец истинного субботствования неоднократно являл, к соблазну фарисеев, и Сам Господь наш Иисус Христос, в течение Своей земной жизни (Мф. 12:1-14; Лк. 14:1-6 и др.).

 

Глава 59.

1. Мрачная характеристика религиозно-нравственного и общественно-гражданского состояния Израиля, как истинной причины его отвержения Богом.

1. Вот, рука Господа не сократилась на то, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело для того, чтобы слышать.

Тесная связь настоящей главы с предыдущей открывается уже из одного того, что она продолжает давать ответ на тот же самый вопрос, какой служил темой и предшествующей главы, именно — почему евреи, которые, по-видимому, так строго исполняют все предписания Моисеева закона, не получают, однако же, оправдания и спасения от Бога? Уж не лежит ли причина этого во Всевышнем, как могли думать некоторые, особенно самонадеянные в высокомнящие о себе из сынов Израиля? Как бы предупреждая самую возможность подобного безрассудного вопроса, пророк, именно, и начинает данную главу с решительного заявления, что рука Господа не сократилась, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело, чтобы слышать (1 ст.). Следовательно, причины погибели народа Божия лежат не в Господе, а в самом народе, точнее, в его беззакониях и преступлениях, каковые пророк Исаия подробно и раскрывает дальше.

2. Но беззакония ваши произвели разделение между вами и Богом вашим, и грехи ваши отвращают лице Его от вас, чтобы не слышать.

С 2 ст. по 8 включительно идет сильная общая характеристика религиозно-нравственного развращения Израиля, удалившего его от Бога В ней можно видеть как резкое обличение современного пророку израильского общества, так и пророчественное прозрение в такое же, или даже еще худшее состояние позднейшего Израиля, эпохи пришествия Мессии и основания христианства.

3. Ибо руки ваши осквернены кровью и персты ваши — беззаконием; уста ваши говорят ложь, язык ваш произносит неправду. 4. Никто не возвышает голоса за правду, и никто не вступается за истину; надеются на пустое и говорят ложь, зачинают зло и рождают злодейство;

Ибо руки ваши осквернены кровью... уста ваши говорят ложь... никто не возвышает голоса за правду... зачинают зло и рождают злодейство. Как мысль этих стихов, так и еще больше их словесная форма очень близко стоят к первой главе той же книги, чем подтверждается единство автора (Ср. Ис. 1:15,21 ст.). Осквернение рук кровью может иметь, конечно, и буквальный смысл, как пролитие крови жертвенных животных (без разумения смысла жертвы) или даже, как принесение человеческих жертв (детей богу Молоху — Ср. Иер. 7:31), или символический, в смысле, вообще полного ниспровержения всех нравственных устоев, до готовности на кровопролитие и убийство, включительно, или же наконец — преобразовательный, в качестве предуказания на Того Величайшего Праведника, убиением Которого евреи завершили ряд аналогичных же исторических фактов (Мф. 23:35).

Главной причиной такого развращения и упадка сынов Израиля пророк Исаия выставляет уклонение их с истинного пути “теократической правды, или праведности” (“путь Божий”) на путь “нечестия и лжи” (“путь диавола”). Измена идеалу Божественной Правды — это измена самой истины и есть ложь, по существу дела.

Надеются на пустое... (4 ст.) По-еврейски стоит tohu, т.е. одно из тех выражений, какими в 1 гл. кн. Бытия описывается состояние первозданного хаоса,

5. высиживают змеиные яйца и ткут паутину; кто поест яиц их, — умрет, а если раздавит, — выползет ехидна. 6. Паутины их для одежды негодны, и они не покроются своим произведением; дела их — дела неправедные, и насилие в руках их.

Ту же самую мысль — о неправедно-насильническом характере всей деятельности Израиля — с присоединением еще и новой — о крайней непрочности и непригодности преступных плодов подобной деятельности — пророк Исаия раскрывает в данных стихах путем образов и сравнений, сопоставляя зловредный характер деятельности — со змеиными яйцами, а качественную негодность и непрочность ее результатов — с легкой паутиной, готовой разорваться при малейшем же к ней прикосновении.

7. Ноги их бегут ко злу, и они спешат на пролитие невинной крови; мысли их — мысли нечестивые; опустошение и гибель на стезях их. 8. Пути мира они не знают, и нет суда на стезях их; пути их искривлены, и никто, идущий по ним, не знает мира.

Ecли раньше пророк говорил о “руках,” исполненных крови, но здесь, дня полноты характеристики он говорит и о “ногах,” спешащих идти по пути зла и греха. Нельзя при этом не отметить, что пророк Исаия глубоко проникает в причины подобного состояния, справедливо усматривая их в ложном настроении мыслей и умов: мысли их — мысли нечестивые... (7 ст.). Обращает на себя внимание также и параллелизм всего этого отдела со многими аналогичными местами из книги Псалмов (Пс. 5:6-7,10; 7:15; 9:28; 11:3; 13:1-3; 27:2-5 и др.).

9. Потому-то и далек от нас суд, и правосудие не достигает до нас; ждем света, и вот тьма, — озарения, и ходим во мраке. 10. Осязаем, как слепые стену, и, как без глаз, ходим ощупью; спотыкаемся в полдень, как в сумерки, между живыми — как мертвые. 11. Все мы ревем, как медведи, и стонем, как голуби; ожидаем суда, и нет его, — спасения, но оно далеко от нас.

С 8 по 11 дается раскрытие плодов или следствий такого пагубного поведения, которые характеризуются здесь, как удаление правосудия, как утрата света и погружение во тьму (9 ст.), сравниваются с беспомощным состоянием слепого, или даже мертвого среди живых (10} и уподобляются жалкому положению ревущего медведя и стонущего голубя (11 ст.),

12. Ибо преступления наши многочисленны пред Тобою, и грехи наши свидетельствуют против нас; ибо преступления наши с нами, и беззакония наши мы знаем. 13. Мы изменили и солгали пред Господом, и отступили от Бога нашего; говорили клевету и измену, зачинали и рождали из сердца лживые слова.

С 12-15. пророк снова возвращается к наболевшему пункту — о грехах Израиля.

Ибо преступления наши с нами, и беззакония наши мы знаем... (12 ст). Мысль и даже выражение ее — чисто псаломские (Пс. 39:13; 50:5 и др.).

Мы изменили и солгали пред Богом и отступили от Бога нашего... Усиление и более ясное раскрытие ранее высказанной мысли о том, что измена Господу — есть отступление от истины и служение лжи (3-4 ст.).

Зачинали и рождали из сердца лживые слова (13 ст.). Мысль — очень глубокая. Примыкая к ранее выраженной мысли — о настроении ума, (7 ст.), он говорит о направлении сердца, т.е. области чувства, а в зависимости от него и воли, т.е. самой деятельности человека (Мф. 15:19).

14. И суд отступил назад, и правда стала вдали, ибо истина преткнулась на площади, и честность не может войти. 15. И не стало истины, и удаляющийся от зла подвергается оскорблению. И Господь увидел это, и противно было очам Его, что нет суда.

И суд отступил назад, и правда стала вдали, ибо истина преткнулась на площади, и честность не может войти. Прекрасное, образное выражение все той же мысли — об утрате правосудия, и истины, и даже элементарной честности.

Со второй половины 15 ст. по конец 19-го ст. содержится изложение грозного Суда Божия на всех его врагов, попирающих суд и правду, причем, по ассоциации сходства, мысль пророка переходит также и к врагам Израиля, которому Господь обещает воздвигнуть особого “заступника,” т.е. Мессию.

16. И видел, что нет человека, и дивился, что нет заступника; и помогла Ему мышца Его, и правда Его поддержала Его.

И видел, что нет человека, и дивился, что нет заступника…

Сам Израиль, как видно из предшествующего повествования, был кругом виноват и не мог спасти себя от праведного Суда Божия. Естественно было поискать ему какого-либо праведного человека, который бы явился заступником и ходатаем за виновный народ, наподобие того, как некогда Авраам молил Бога о спасении жителей Содома и Гоморры, при условии, если там найдется только десять праведников {Быт. 18:32). Но если в этих погибших городах не нашлось тогда десяти праведников, то теперь среди народа еврейского не найдется даже и одного такого праведника, который бы мог отвести праведный гнев Божий на народ, ибо, как говорит псалмопевец, “все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающих добро, нет ни одного” (Пс. 13:3).

И помогла Ему мышца Ею и правда Его поддержала Его. Отсутствие защитника Израиля пред Богом среди людей ведет мысль пророка к Тому великому Ходатаю, которого воздвигнет Сам Бог, т.е. к Мессии. Такой взгляд на подразумеваемого здесь Ходатая вполне согласуется и с другими, несомненно мессианскими местами того же пророка (40:10; 43:5; 63:5 и др.).

17. И Он возложил на Себя правду, как броню, и шлем спасения на главу Свою; и облекся в ризу мщения, как в одежду, и покрыл Себя ревностью, как плащом. 18. По мере возмездия, по этой мере Он воздаст противникам Своим — яростью, врагам Своим — местью, островам воздаст должное. 19. И убоятся имени Господа на западе и славы Его — на восходе солнца. Если враг придет как река, дуновение Господа прогонит его.

С 17-19 в ярком образе воинственной схватки Ходатая Израиля со всеми его врагами рисуется будущее торжество Всевышнего над всеми противниками, как из среды самих евреев (“противники" и “враги” — 18 ст.), так и из среды язычников (“острова” 18 ст.).

Любопытно здесь самое сопоставление обыкновенных воинских доспехов (брони и шлема) с орудиями, или средствами нравственной борьбы (правда, спасение), что повторяется потом и у Апостола Павла (Еф 6:17; 1 Фес. 5:8).

20. И придет Искупитель Сиона и сынов Иакова, обратившихся от нечестия, говорит Господь.

Предшествующая мессианская, наполовину прикровенная, речь пророка переходит здесь в ясное и прямое предсказание о Мессии и Новом Завете.

И придет Искупитель Сиона и сынов Иакова, обратившихся от нечестия, говорит Господь. Апостол Павел в своем известном нарочитом рассуждении о судьбе Израиля цитирует это место в доказательство будущего обращения всех евреев, перед временем второго пришествия Господа на землю (Рим. 11:26). Но, разумеется, ничто не мешает нам частичное исполнение данного пророчества относить и ко времени первого пришествия Иисуса Христа, когда многие из иудеев также обратились к Господу и уверовали в Мессию.

21. И вот завет Мой с ними, говорит Господь: Дух Мой, Который на тебе, и слова Мои, которые вложил Я в уста твои, не отступят от уст твоих и от уст потомства твоего, и от уст потомков потомства твоего, говорит Господь, отныне и до века.

И вот, завет Мой с ними... Дух Мой, Который на тебе... не отступит от уст твоих и уст потомства твоего... отныне и до века.” Хотя некоторые из толкователей, во главе даже с блаженный Иеронимом, и склонны относить эти слова только к личности самого пророка Исаии, как верного “слуги Господа” и “стража дома Израилева,” но общая мысль повествования и ближайший контекст речи (“завет с ними”) заставляют видеть здесь указание на весь новозаветный Сион, или верный Израиль. В этом же убеждает нас и Божественное обещание не отнимать у этого народа того пророческого дара (Дух Мой, который на тебе), который был главной отличительной чертой всего миссионерского служения ветхозаветного Израиля и который продолжал некоторое время действовать и в новозаветной церкви, в лице особых “апостолов и пророков" (Еф 4:11). Об этом миссионерском призвании лучших сынов Израиля пророк Исаия, как известно, не раз говорил и раньше (42:1-4; 44:26; 55:3 и др.).

 

Глава 60.

Прославление возрожденного Сиона (новозаветной церкви).

По общему мнению всех авторитетных экзегетов, это — чисто мессианская глава, относящаяся к христианской эпохе, именно к судьбам духовного Сиона, или новозаветной церкви. Конечно, это не значит еще того, что настоящая глава не имеет никакого исторического значения, или отношения к судьбам еврейского народа. Наоборот, отношение это — самое тесное и внутреннее, поскольку христианская церковь является воплощением идеала ветхозаветной церкви, с одной стороны, и поскольку лучшие сыны Израиля были и первыми гражданами новозаветной церкви (апостолы), (ср. 49:14; 52:21; 54 гл. и др.). Ближайшая же непосредственная связь этой главы с предыдущей покоится, отчасти, на контрасте (полное разложение современного пророку Израиля и духовная мощь возрожденного Сиона), отчасти — на прямой связи с речью об Искупителе, в заключение предыдущей главы. Большинство западных комментаторов этой главы обращают также внимание и на особый характер ее внешней структуры: это — говорят они — пророческая поэма, написанная в форме вдохновенной песни, которую можно разделить на пять, приблизительно равных частей, или стансов (Ewald, Cheyne, The pulp. Commentary etc.).

1. Духовный свет Сиона и его количественный рост.

1. Восстань, светись, [Иерусалим], ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою.

С 1 по 4. ст. включительно — первый станс, или отдел поэмы. В нем, по обычаю, дано обращение к адресату речи и указан ее главный предмет.

Восстань, светись... У LXX и в славянском здесь добавлено “Иерусалиме” — слово, которого нет в подлинном еврейском тексте. В последнем здесь разумеется несколько иное слово, именно “Сион,” как это видно из предыдущего (59:20) и последующего (60:14) контекста речи. Но суть дела от этого нисколько не меняется, так как очевидно, что оба этих термина — и Сион и Иерусалим — являются синонимическими определениями одного и того же предмета — новозаветной церкви. В этом смысле нельзя не приветствовать положительной глоссы святого Иоанна Дамаскина, который в 9-м ирмосе своего знаменитого пасхального канона к слову “Иерусалиме” сделал прекрасное добавление “новый”: “светися, светися, новый Иерусалиме!.."

2. Ибо вот, тьма покроет землю, и мрак — народы; а над тобою воссияет Господь, и слава Его явится над тобою.

Ибо вот, тьма покроет землю и мрак — народы; а над тобой воссияет Господь, и слава Его явится над тобой. Это — один из самых излюбленных пророческих образов — сравнение всего ветхозаветного человечества с людьми, покрытыми мраком, блуждающими во тьме, “садящими во тьме и сени смертней.” И вот, как первое творческое слово: “да будет Свет” некогда прорезало тьму первозданного Хаоса, так и пришествие в мир Обетованного Мессии было актом преображения мира, как бы, своего рода, его новотворения (Ср. 2 Кор 4:6). Правда, “свет” этот первоначально будет возжен только в определенном пункте, именно — в Сионе и Иерусалиме; но отсюда, как из центра, лучи его будут постепенно проникать по всему миру и всех привлекут к себе, о чем пророк и говорит непосредственно дальше.

3. И придут народы к свету твоему, и цари — к восходящему над тобою сиянию. 4. Возведи очи твои и посмотри вокруг: все они собираются, идут к тебе; сыновья твои издалека идут и дочерей твоих на руках несут.

И придут народы к свету твоему, и цари… сыновья твои из далека идут... Свойство животворящего света таково, что он притягивает к себе все живущее. Неудивительно, что и лучшие представители как язычества (“народы и цари”), так и народа израильского (“сыновья твои и дочери”), поспешат пойти на тот Свет, который явится в Сионе. Эту мысль, почти в тех же Самых выражениях, мы встречали у пророка Исаии и раньше (см. коммент. на 49:13,17-18,22-23).

5. Сион, как средоточие благ и богатств всего мира.

5. Тогда увидишь, и возрадуешься, и затрепещет и расширится сердце твое, потому что богатство моря обратится к тебе, достояние народов придет к тебе. 6. Множество верблюдов покроет тебя — дромадеры из Мадиама и Ефы; все они из Савы придут, принесут золото и ладан и возвестят славу Господа. 7. Все овцы Кидарские будут собраны к тебе; овны Неваиофские послужат тебе: взойдут на алтарь Мой жертвою благоугодною, и Я прославлю дом славы Моей. 8. Кто это летят, как облака, и как голуби — к голубятням своим?

С 5-9 ст. идет второй отдел пророческо-поэтической речи. Здесь Сион выставляется, как сборный пункт, в который стекаются, вместе с народами, и богатства всего мира. По основному ветхозаветному воззрению, “праведность” получает свою награду еще здесь, на земле, в форме “долголетия” и “материального благополучия и довольства.” Вот почему и пророчески — картина нового, праведного Сиона не могла обойтись и без этих реалистических черт. Но ничто, разумеется, не мешает нам, вслед за святыми отцами, придавать тем благам, о которых говорит здесь пророк, и иной, высший, духовно-нравственный смысл. При таком понимании, все эти материальные блага, которые перечислятся в 6-7 ст. могут вообще, служить символами того культурного вклада, какой принесло с собой христианизированное язычество, сокровищницу человеческого звания (философия, поэзия, искусство). Все эта богатства, как говорится в 5 ст., “обратятся к тебе,” т.е. при правильном их употреблении обратятся на утверждение и распространение того света истины, который имеет явиться в Сионе. С другой стороны, следует особенно подчеркнуть и конец 7-го стиха, где говорится об этих богатствах, что они “взойдут на алтарь Мой жертвою благоугодною,” откуда с ясностью вытекает, что все материальные и духовные блага и богатства человека, сами по себе, отнюдь не представляют чего-либо запретного и принципиально враждебного Богу: наоборот, при правильном их употреблении, они даже угодны Ему.

В этом отделе имеется еще ряд интересных этнографических показаний: Мадиам, Эфа, Сава, Кидар, Неваиоф (6-7 ст.). Все это обитатели “Савы,” “счастливой Аравии,” завязавшей с евреями более деятельные сношения с эпохи Соломона и известной своими богатствами. В частности, “Мадиам и его сын — Ефа,” по свидетельству кн. Бытия (25:2-4), — потомки Авраама от Хеттуры. А “Кидар и Неваиоф,” по тем же данным (13 ст.), — потомки Измаила, сына Авраама от Агари. Следовательно, все это были кочевые арабские племена, находившиеся в довольно близкой, родственной связи с евреями. И они именно названы здесь пророком не без особенного умысла: “плотские потомки Богом избранного отца верующих Авраама здесь избраны, как типы чад духовных по вере Авраама, которые и благословляются с верным Авраамом” (Гал 3:9; Властов, 369с.). Классическая древность и новейшие раскопки из всех названных народностей в особенности выделяют “Невайот,” или “набатеев,” живших в скверной Аравии. Известно, что набатейский царь — Натан — около 645 г. до Р. X. осмелился даже на войну с ассирийским царем — Ассурбанипалом. От этой народности дошли до нас недавно открытые, интересные “набатейские надписи."

9. Так, Меня ждут острова и впереди их — корабли Фарсисские, чтобы перевезти сынов твоих издалека и с ними серебро их и золото их, во имя Господа Бога твоего и Святаго Израилева, потому что Он прославил тебя.

9. Под “кораблями Фарсисскими” разумеется, вообще, оживленная морская торговля, которую вели жители древнего Востока с жителями отдаленного западного пункта — г. Фарсиса, лежавшего в современной Испании (3 Цар 10:22; Иез. 27:12; Иона 1:3 и др.). Пророку Исаии здесь важно было отметить, главным образом, внушительную отдаленность этого пункта, что однако же не помешает и его обитателям прийти под ограду восстановленного Сиона.

10. Торжественное восстановление и всемирное прославление Сиона.

10. Тогда сыновья иноземцев будут строить стены твои, и цари их — служить тебе; ибо во гневе Моем Я поражал тебя, но в благоволении Моем буду милостив к тебе.

С 10-14 ст. — третий отдел лророчественкой поэмы, содержащий в себе подробное развитие мысли о славе и чести восстановленного Сиона.

Тогда сыновья иноземцев будут строить смены твои, и цари — их служить тебе... Слова эти исполнились и буквально, в отношении к историческому Израилю, когда персидские цари — Кир и Артаксеркс Лонгиман оказывали послепленным иудеям деятельную помощь по постройке второго храма и восстановлению стен Иерусалима (Езд 3:7; Неем 2:5-8). Но согласнее с общим характером данной главы видеть здесь указание на роль языческих народов в создании новозаветной церкви, в особенности, на выдающиеся заслуги их правителей, каковы, напр., равноапостольные Константин и Елена. Последняя, как известно, в особенности прославилась своими заботами о сохранении и восстановлении священных памятников Палестины и Иерусалима (Обретение Животворящего Креста Господня, основание храма Гроба Господня и пр.).

Ибо в гневе Моем Я поражал тебя, но в благоволении Моем буду милостив к тебе (10 ст.). Черты исторического и духовного Израиля здесь рассматриваются без строгого их разграничения, и нередко одни заменяются другими, как прообраз и его исполнение, что встречалось нам у пророка Исаии уже и раньше (54:7-8).

11. И будут всегда отверсты врата твои, не будут затворяться ни днем ни ночью, чтобы приносимо было к тебе достояние народов и приводимы были цари их.

И будут всегда отверсты врата твои и не будут затворяться ни днем ни ночью... С одной стороны, это, как видно из дальнейшего, указывает на постоянный рост новозаветной церкви и широкий приток в нее новых членов и их богатств; с другой — говорит о полной свободе доступа в новозаветную церковь для всякого, искренно к тому стремящегося, доступа, не стесняемого никакими внешними преградами, существовавшими в церкви ветхозаветной (56:4-7).

12. Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, — погибнут, и такие народы совершенно истребятся.

Ибо народ и царства, которые не захотят служить тебе, — погибнут... совершенно истребятся. Вот одно из самых сильных выражений особого Божественного покровительства и благоволения новому, духовному Израилю, встречающееся и еще не раз, как у пророка Исаии, так и у других пророков (Ис. 45:29; Иер. 12:17; Мих 5:14; и др.). Исторический плотской Израиль ошибочно относил это пророчество к себе и основывал на нем свою ложную мечту о земном всемирном царстве Мессии.

13. Слава Ливана придет к тебе, кипарис и певг и вместе кедр, чтобы украсить место святилища Моего, и Я прославлю подножие ног Моих.

Под “славой Ливана” разумеются, как видно из дальнейшего, лучшие и благороднейшие породы покрывающих его горы деревьев: кипарис, певг (певг — м. церк. хвойное дерево, пихта. И укрепи внутрь храма боками певговыми, 3 Цар. 6:16. Толк. Словарь Даля. Прим. ред.) и кедр. Общий смысл такого упоминания, очевидно, тот, чтобы яснее и полнее обозначить духовную славу Сиона, в которой примет участие и вся неодушевленная природа своими лучшими дарами. Частное, преобразовательное значение, по мнению некоторых экзегетов, имеет отношение к древу Крестному, которое, по церковному преданию, было сделано именно из этих трех не гниющих древесных пород.

14. И придут к тебе с покорностью сыновья угнетавших тебя, и падут к стопам ног твоих все, презиравшие тебя, и назовут тебя городом Господа, Сионом Святаго Израилева.

Повторяет, с некоторым распространением, мысль 10-го стиха. В обоих этих стихах останавливает на себе внимание одна мелкая, но характерная деталь: везде, где говорится о пришествии народов в Сион и поклонении ему, называется не первое их поколение, а второе — “сыновья,” или потомки. Очевидно, что молодое, юное поколение, как менее своих отцов закосневшее в старых заблуждениях, легче шло навстречу новой, христианской проповеди и лучше ей внимало. Недаром и Сам Господь укорял современных Ему иудеев, между прочим, и тем, что “сыновья ваши будут вам судьями” (Мф. 12:27).

15. Слава, богатство и мощь Сиона, по контрасту с его прежним бедственным состоянием.

15. Вместо того, что ты был оставлен и ненавидим, так что никто не проходил чрез тебя, Я соделаю тебя величием навеки, радостью в роды родов. 16. Ты будешь насыщаться молоком народов, и груди царские сосать будешь, и узнаешь, что Я Господь — Спаситель твой и Искупитель твой, Сильный Иаковлев. 17. Вместо меди буду доставлять тебе золото, и вместо железа серебро, и вместо дерева медь, и вместо камней железо; и поставлю правителем твоим мир и надзирателями твоими —

С 15 по 17 ст. четвертый отдел пророчественной поэмы, рисующей картины внешнего благополучия и внутреннего благоустройства Сиона. Картины эти построены на антитезе, т.е. противопоставлении прежнего тяжелого и бедственного, во всех отношениях, положения — новому, славному, радостному и счастливому. Если, в материальном отношении, прежде Израиль страдал от всеобщего презрения народов, то теперь, наоборот, он станет предметом общего почитания не только у народов, но даже и у их царей (“груди царские сосать будешь” — 16 ст.). Если прежде предметами торговли Сиона были простые и грубые произведения природы: железо, дерево и камни, то их место займут теперь более дорогие и ценные предметы: медь, серебро и золото. Подобная же коренная перемена к лучшему произойдет и в сфере нравственно-общественных отношений. Если прежде у народа Божия царили насилие и ложь (59:8,14-15), то теперь у него водворится “мир и правда” (17 ст.). Если раньше он постоянно страдал от внешних и внутренних врагов, то теперь не будет у него ни тех, ни других (18 ст.). Одним словом. Сион, по изображению пророка, будет столицей этого идеального царства Божия, в котором гармонически объединятся “праведность и мир и радость во Святом Духе,” как говорит апостол (Рим. 14:17). Очевидно, полное и окончательное осуществление этого пророчества относится уже к послехристианской эпохе, т.е. к царству славы, имеющему открыться после второго пришествия Господа и Его страшного суда.

18. обетование вечного продолжения этой славы.

18. Не слышно будет более насилия в земле твоей, опустошения и разорения — в пределах твоих; и будешь называть стены твои спасением и ворота твои — славою. 19. Не будет уже солнце служить тебе светом дневным, и сияние луны — светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой — славою твоею. 20. Не зайдет уже солнце твое, и луна твоя не сокроется, ибо Господь будет для тебя вечным светом, и окончатся дни сетования твоего. 21. И народ твой весь будет праведный, на веки наследует землю, — отрасль насаждения Моего, дело рук Моих, к прославлению Моему. 22. От малого произойдет тысяча, и от самого слабого — сильный народ. Я, Господь, ускорю совершить это в свое время.

С 18 по 22 — последний, заключительный отдел поэмы, пророчественно венчающий Сион вечной, непрестающей славой.

Все содержание этого отдела, в котором идет речь о вечном, незаходящем свете, имеющем сменить наши теперешние светила (солнце и луну 19-20 ст.), о праведности всего народа Божия, о вечном наследии им обетованной земли (21 ст.) и о происхождении от него многочисленного и сильного потомства (22 ст.) — говорит, по-видимому, зато, что он, подобно концу предшествующего отдела, относится не столько к христианской, сколько к апокалипсической эпохе, т.е. к откровению царства славы. Веским подтверждением этого является близкое совпадение этих отделов, не только в мыслях, но даже и в словах, с параллельным местом из Апокалипсиса Иоанна Богослова: “и город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветит его, и светильник его — Агнец. Спасенные народы будут ходить в сеете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою. Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет... И не войдет в него ничто нечистое, и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни” (Откр 21:23-27; ср. также 22:5).

В заключение комментария данной главы находим нелишним отметить, что широкая перспектива пророчественного кругозора данной главы и некоторая неясность разграничения в ней трех исторических эпох (конца ветхозаветной, новозаветной и апокалипсической), вместе с другими, подобными же местами Священного Писания послужили поводом к образованию двух ложных взглядов: одного — раввинистического: “о скорби” и о “радости” дней Мессии, другого — древне-христианского: о тысячелетнем земном царстве, известном под именем ереси “хилиазма.” Но ни то, ни другое из этих заблуждений не имеет, как мы видели, никакой действительной опоры в самом тексте главы, и следовательно, должно быть отнесено лишь на счет неправильного понимания внешнего смысла Священного Писания и недостаточного усвоения внутреннего духа.